Один в поле... (СИ) - Сысолов Дмитрий - Страница 56

— Клоп, а это кто такие? Что за дела?

— Это — Малиновские. Вон трупаки предков своих забрать приехали.

— А-а-а…

— Кабан в курсе. Они со старшим ихним все перетерли, и Кабан дал добро.

— Ну, не знаю. Какие-то залетные, на нашей территории…

— Горбач, усохни. Кабан все правильно решил. Это их хата, их родные. Тут все по понятиям. Мы ж не беспредельщики какие, на ровном месте народ гнобить.

— Все равно. Фраера какие-то, да на нашей территории дела мутят…

— Ага, ты это ещё раз пять повтори. Усохни, говорю! Сам-то давно ли к нашим прибился? Где ты был до этого? Так же в своей квартире как сурок сидел. Потолок костром коптил. Тебя ж в бригаду приняли? В хату к печке пустили? По человечески поступили. А ты нам предлагаешь по беспределу пойти? Свали нахрен отсюда! Ты меня сегодня что-то очень сильно раздражаешь…

Затянув последний узел на борту прицепа я легонько хмыкнул себе под нос и подходя к авто жестом предложил нашим сопровождающим садиться на заднее сидение. Они и сели, зажав Рыжика между собой. Впрочем, народ мелкий и про «зажали» это я так… Для красного словца завернул. Вполне все поместились. Даню я и вправду усадил за руль, а сам сел рядом. Пусть рулит. Свой дом он лучше знает. И как подъехать и как встать.

Ехать оказалось недалеко. На новом адресе пришлось повозиться. Ключей у Дани, понятное дело, не было. Правда нашлись запасные, которые они с Аней предусмотрительно оставили в электрощитке на площадке. Квартира у них не пестрела разрухой, как у Рыжиков. Ну это понятно. Даня с сестрой же догадались в первый же день из города свалить. Так что жечь мебель в собственной квартире им не пришлось. Да и вообще — квартира была богатая. Видимо родители неплохо зарабатывали. И, потому, после того как тела и их родителей были спущены, Даня натаскал в салон изрядное количество вещей. В основном, конечно, шмоток. Но были там и компьютер, и стопки книг, какая-то видимо любимая посуда, да вообще куча всяких нужных мелочей, без которых домашний уют невозможен. Если Рыжик забил своими вещами только багажник машины, то Даня забил весь салон сзади. Оставил лишь небольшой пятачок сбоку для себя.

Заканчивали погрузку уже в глубоких сумерках. Пока Даня с Рыжиком заканчивали последние приготовления, я подошел попрощаться к нашим сопровождающим. Пожал обоим руки.

— Ну все, мужики. Пока. Передавайте вашим старшим респект от меня. И вам тоже — уважуха, пацаны. Правильно по жизни стоите. Не то что Герцогское отродье.

— А что он?

— Ну сам он ничего. А вот несколько его отморозков мне бойца попортили. Вон видите — какой он красивый?

— Да уж, видим. А за что?

— Ни за что. По беспределу. Он с сестрой в Левашово жил. В доме деда. Так вот их из ихнего же дома выгнали. В чем мать родила.

— В смысле — совсем голых?

— Именно так. Они чуть ласты не склеили. Парень к тому же порезанный был. Не дошел в итоге. Ладно сестренка добежать успела. С того света парня доставали.

— Суки они у Герцога все. Их еб….ь всех надо!

— Я об том и говорю. После этого вдвойне приятней адекватных людей встретить.

Адекватные люди запереглядывались, польщенные. Наконец старший в этой двойке спросил:

— А что с ними делать думаешь?

— Наказывать. Чего еще то?

— Может помочь? — как-то неуверенно спросил Клоп

— Не стоит, мужики, — рассмеялся я. Это не ваш уровень. Без согласования с вашими старшими такое творить не стоит. Да и вообще… Я и сам справлюсь. Просто главным своим от меня передавайте респект и уважуху. Правильно по жизни стоите… Ну все, бывайте…

— Ага. И ты бывай, Малиновский.

Пожав им руки еще по разу я погрузился в авто и мы наконец поехали из этого чертового города. Слава богу — назад едем. Ведь чудом пронесло. Просто чудом. Сколько нервов там спалил! И какое облегчение испытал увидел ставшую уже родной Малиновку. Блин, все! Я — дома.

Глава 28

Перед тем как подъехать к дому мы остановились у могил — надо было отсоединить прицеп с телами. А хоронить — завтра. Все завтра. Не будем нарушать традицию. Вечер должен пройти спокойно, без детских слез и истерик. Об этом же я особо предупредил и ребят. Завтра все наплачутся когда хоронить будем. А пока — хочу тишины и покоя. Устал, и не я один, все трое мы такие. Посоветовал пока отвлечь своих меньших вещами, что из дома привезли. А будут спрашивать — так и говорить: "Все завтра". Мальчишки согласились.

А дома нас встречали с радостью. Алька сразу зашептался с Антоном, Аня потащила Данилу в другой угол. А на моей ноге повисла радостно верещавшая Ева. А Настя стоя рядом жаловалась на непослушного Андрея. Ну да… У того характер тот еще. Меня-то он побаивается, а вот Настя, похоже, с ним почти не справляется.

— И в чем конкретно он тебя не слушается? — спрашиваю у Насти, ковыляя до стула с хохочущей мелкой на ноге.

— Не хочет есть кашу! — обличая неслуха выпалила девочка.

— Да, это конечно великое прегрешение — соглашаюсь я — а что за каша-то?

— С овсяных хлопьев. Геркулес.

— О-о-о… — протянул я — И он отказался? Ну пусть не ест. Я ему разрешаю. А мне положи кашки. А я пока расскажу про того, в честь кого эту кашу так назвали. Про Геркулеса… Значит так. В древней Греции жил один мальчик. Его звали Геркулесом. И он очень любил вот такую вот овсяную кашу. Он знал что она возможно не очень вкусная, зато очень полезная. И, потому, когда вырос — он стал очень сильным…

Ну а дальше последовал упрощенный вариант истории Геракла-Геркулеса и его первый подвиг. Настя — вот умница, все поняла правильно и кроме моей тарелки подала каши и Андрею. И тот заслушавшись постепенно съел-таки свою порцию. Впрочем, с интересом слушали все. Даже старшие мальчишки, наверняка слышавшие эту историю.

И потому, после того как я рассказал про первый подвиг, мне пришлось рассказывать и про второй и про третий. А потом про Тесея и медузу Горгону. И про Минотавра и нить Ариадны. И про трёхголового Цербера. И про… В общем, в конечном итоге получился эдакий импровизированный литературный вечер, посвящённый мифам древней Греции. Я уж думал мне придётся весь вечер языком молоть как каторжному, но на моё счастье, меня спас Даня, подхвативший эстафету.

Под моим одобрительным взглядом он тоже начал рассказывать про суд Париса, про рождение Ахиллеса и про осаду Трои… Признаюсь честно — рассказчик из него получился как бы даже и не лучше меня. Богатый словарный запас, литературная речь, эмоциональное, артистичное произношение. Да, чувствовалось, что ребёнок не просто начитанный, а из хорошей, благополучной семьи.

Ведь у большинства людей есть слова-паразиты, против воли то и дело срывающимся с языка. И сам я отнюдь не исключение. Чего только стоит моя привычка начинать предложения со слова НЕТ. "Нет, так-то…. то-то и то-то…, но вообще-то…" Или старинное "МОЛ" периодически проскальзывающее у меня в разговоре. От устаревшего "молвить" Да много чего ещё. Но я, по крайней мере, знаю о своих словах-паразитах и по мере сил борюсь с ними. А есть такие кадры…

Причём слова могут быть любые. От самых часто встречающихся "Типа", "Конкретно", или ещё хуже мата. Нет, я не против мата как такового. Крепкое словцо, сказанное вовремя и к месту, да ещё и по делу — помогает выплеснуть негатив с души или придать особую пикантность шутке. Но есть же такие, которые матом разговаривают! Меня, честно говоря, такое коробит…

И вообще, словом-паразитом может стать абсолютно любое, даже самое нейтральное слово. Знавал я ещё ТАМ, в той жизни одного парня чисто славянского облика со странным для такой, как у него, внешности с прозвищем Японец. Большого любителя поговорить, кстати. Так вот, у него была неприятная привычка перебивать собеседника в самых неожиданных местах возгласом "Я понял". И я в конце концов сообразил, что Японец — это просто трансформировавшееся в прозвище его извечное "Японел"…