Тот самый сантехник 6 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 24

Боря остановил внедорожник напротив входа и вцепился руками в руль. Команд дальше не было, мыслей — тем более. Что делать — не понятно.

Дверь открылась, на крыльце показался Шаман. Выглянул, огляделся. Присмотрелся к сантехнику в рабочем за рулём. И не заметив ничего подозрительного, кроме самого джипа, вышел из ресторана.

Следом высыпали загорелые ребята с невнятными лицами. Глядя на них, на сантехника напал ступор.

Шаман перебирал чётки. Боря смотрел на Шамана.

Секунда-другая. Вопросы. Вопросы. Нет ответов.

Шаман продолжал перебирать чётки. Уши предводителя щипал ветер. Боря продолжал смотреть на Шамана, не двигаясь. Пристально. Ступор не давал шевельнуться. Чуть шевельнёшь шеей или уберёшь взгляд — и ощущение, что всё пропало.

Наконец, предводитель ОПГ не выдержал этой игры. Ведь он стоял на морозе полураздетым, а Глобальный сидел в тёплом салоне. Это была игра не на равных, и Шаман только развёл руками.

Ну и что, мол? Сделка?

Боря кивнул, словно выиграл спор в гляделки. В этот момент на территорию ресторана одна за другой и заехали сразу четыре автомобиля без номеров. Две пятидверные нивы, «девятка» и «буханка». Из них посыпали мужики в камуфляже с автоматами наперевес, в бронежилетах, касках и балаклавах, что скрывали лица.

Боря с большим интересом наблюдал, как два десятка парней выстроились в линию у внедорожника. По десять с каждого края. В этот момент ступор спал и сантехник открыл дверь, вышел сам.

Надо же поприветствовать.

Но стоило ему отрыть дверь, как ребята без лишних слов открыли огонь. Шаман рухнул лицом на крыльцо. Следом попадали его сообщники. Они же в основном сотрудники ресторана от поваров до официантов. Тогда как сам владелец был управляющим. Просто был не прочь расширить бизнес. Торговля нацваем не давала такой выгоды, как продажа оружия.

Расстреляв каждый по обойме с автомата над головами «новеньких в бизнесе», ребята сменили рожки и дула недвусмысленно упёрлись в затылки лежащих. Ощущая холодную сталь кожей, мысли начинают бежать иначе. Отсекается всё лишнее, наносное.

«Тракторист» прокашлялся и обронил:

— Значит так, Шаман. Оружие — это тебе не игрушки. Будешь настаивать на обратном — плова тебе больше не кушать. А если прямо сильно приспичит, пиздуй на родину с рогатки стрелять. Увижу ещё хоть раз с чем-то длиннее ножика в руках на моей Родине, пеняй на себя.

После чего ребята быстро и умело обыскали каждого, забирая пистолеты, финки, пару УЗИ и охотничью Сайгу у шеф-повара ресторана. Всё это быстро перекочевало в «буханку». А тракторист присел на корточки перед главарём, положил автомат на колени, и взяв чётки в руки, продолжил:

— Шац как отвечал за базар, так ничего и не изменилось по области. Напротив, друзей больше стало. Так куда ты полез поперёк батьки в пекло? Совсем берега попутал? На творчество моих пацанов пробиваешь. Видишь?

Шаман поднял голову, посмотрел на расчерченные пулями буквы «О», «V» и «Z» на стене и невольно сглотнул, впечатлённый таким порывом. Эти оттиски вполне могли быть не его теле. А если люди могут себе позволить по рожку на человека, то патронов у них хватает.

— Так… шайтан попутал, — выдавил он нервно. — Я же… предприниматель. Просто предпринимаю. Налоги вот… плачу.

— Не плачь, всё хорошо будет, — юморнул тракторист и тут же стал серьёзным. — Тебе смотрю, ресторан особо и не нужен. Сотрудники у тебя как черти грязные, на полу валяются. Не бережёшь ты территорию выделенную. Людей обижаешь рабочих. На чужое покусился. Так давай Хану позвоним, уточним вопрос.

— Не надо Хана, — сглотнул Шаман. — Замнём на первый раз?

— Последний, хочешь сказать? — уточнил командир. — Но замять просто не могу. Пацанов потревожил. А ребята у меня с характером. Что я должен им сказать? Что из ресторана голодными уйдём?

И он снова улыбнулся. Рядом ребята поддержали, хохотнули. Сотрудники ресторана, подняв головы, тоже поддержали смешками. На всякий случай. Всё лучше, чем на холоде лежать. Так-то думали ящики грузить будут, вспотеют. А вышло иначе. И на чужбине зимы всегда холоднее, чем на знойном юге.

Громче всех Шаман смеялся. В голос. С нервинкой.

— Понял, понял!.. Сейчас всё будет!

Он тут же подскочил и не думая о чётках, и даже не помышляя больше ни о каком оружии, принялся подгонять своих сотрудников, раздавая пинки самым нерасторопным, чтобы на стол бежали накрывать и встречать дорогих гостей как следует.

Мужики один за другим в ресторане пропадать начали. Только тракторист на крыльце остался, к Боре подошёл, приобнял по-отчески и сказал, глядя на внедорожник:

— Слушай, Борь. Ну вопрос мы с оружием закрыли, считай. Не проблема. Но автомобиль лучше продай… мстительные, что ёж колючками внутрь. Не в этом квартале, так в другом припомнят. Злопамятные, ужас. Это не горцы со своими понятиями о чести и уважении старших. А я хрен знает, когда вопрос с квотами на рабочих решат по стране. Пиздец уже год как идёт полным ходом, а обновление смыслов только-только началось. Перестраиваемся всё, сука, перестраиваемся. Запрягаем долго, «мы ещё не начинали» и прочая хуйня в оправдании воровства одних и лени других с надеждой на чудо у третьих. Так что… продай. Целее будешь.

— Продам, — пообещал Боря, который сам был не рад налогам на внедорожник.

Вроде только за пару месяцев начислили транспортный как владельцу, а всё равно ощутимо вышло. Автомобиль давно не средство передвижения, а роскошь. Хоть осла заводи. Да чем его зимой кормить?

«А что будет, когда за полный год налог на внедорожник придёт?» — хмыкнул внутренний голос.

— Сам понимаешь, — продолжил тракторист. — Этих бы в расход пустили. Говно — вопрос. Но другие бы приехали. Их там много. Делать народу нехуй, прутся на любую работу. Да и дела до них обычно никому нет. Жрут себе нацвай на стройках, растят мак и коноплю на том, что мы называем дачами, мечтают о мерседесе во снах своих влажных. Дом из говна и сена — верх развития, если между нами. То их право, Борь. Нам оно до пизды. Но когда к нам самим начинают лезть все эти деятели, приходится напоминать, что мы давно от них отделились. Не братья они нам, понимаешь? Это не казахи с их понтами, надеждой на запад, просчётам в экономике, но всё же — свои ребята в целом. Это не дружелюбные киргизы, от которых никогда никаких проблем не было. Напротив, за нас тогда и сейчас. Это не спокойные в целом узбеки. Не миролюбивые туркмены. Не монголы, которые нам всегда помогали и от кириллицы до сих пор не отказались. Этих по рукам надо бить чаще других почему-то. Так как кроме силы ничего не понимают. Кавказ уже успокоился. Наш который. Союзный. Грузины в себя придут, армяне с азербайджанцами точки соприкосновения найдут. А эти… эти не успокоятся. Стайные интересы ищут где бы приткнуться, потому что своего особого вектора развития нет и не будет. Этакие люди без особого будущего с любопытными рядовыми экземплярами, который нам криминальную статистику умножает. Но воинов у них нет, только зубы и когти. Вместе — сила. По отдельности — пизда с ушами. Понимаешь?

— Понимаю.

— Тут же суть в чём. Этих на русском фронте нет и не будет, — добавил тракторист со знанием дела. — Их либо китайцы поглотят экономически, либо нагло-саксы против нас новой ордой пустят с юга с повязками зелёными под кумаром белого дыма. А раз какие-то уебаны сверху решили, что лучше работников нам не найти, пока мужики на передке, напоминать приходится что почём нам между делом.

— Не все же… такие, — прикинул Боря.

— Кто дома остаются — так вообще золотце, — усмехнулся тракторист. — А кто к нам едут почему-то гораздо чаще хуйней страдают. Уездные города ещё куда не шло, а Москвабад страдает. Ей богу, на северокорейцев бы давно поменяли всё это строительное недоразумение. Там ребята хотя бы в космос стремятся, а не овец… ну ты понимаешь.

— Да понимаю, — добавил Боря, так как все понимали. Вслух или про себя.

— Такая вот у них взаимовыручка, а не брат за брата, — продолжил тракторист. — Эти спину тебе не прикроют. Но первыми в затылок выстрелят. Были у нас уже случаи. Напробовались. Бесполезные похоронки ещё на учениях, — он тяжело вздохнул и снова повеселел. — Но плов, сука, готовят прекрасно! Только поэтому и терпим. Понимаешь?