Убийца ее мужа - Ефремов Валерий Сергеевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая

Я же объяснил, что он отдал их Арзаевой! Да и зачем парню наговаривать на себя? Он же фактически признался, что спровоцировал Арзаеву на убийство, хотя вряд ли его за это можно привлечь к уголовной ответственности. – Зайцев стал заметно злиться. – А факт наличия такого рода фотографий наверняка подтвердят, как я уже тебе говорил, Силкина и Малков.

– А вдруг это фотомонтаж?

Зайцев подскочил на стуле.

– Что ты несешь? А два трупа в доме у Филевского парка тех же Карнаухова и Малаховой тоже фотомонтаж? – Тут Зайцев неожиданно успокоился и сел на место. – Впрочем, формально ты прав, фотопленку следует приобщить к делу. Можешь навестить Хромова у него дома прямо сейчас и забрать у парня эту несчастную пленку.

– А почему он не на работе?

– Ну, Бороздин, не перестаю на тебя удивляться! Кто же после ночного допроса в нашем управлении сможет пойти на службу? Конечно, он взял отгул. И, скорее всего, не один.

– Тогда я пошел?

– Погоди. Мы разобрались и с Новосельцевым. Здесь ты во всем оказался прав, и с этим делом все совершенно ясно. Пусть Колодков подготовит его для передачи в прокуратуру.

– Как же удалось его расколоть? – несколько скептически спросил Дмитрий.

– Ему был прописан курс интенсивной терапии, – ухмыльнулся майор.

– И есть объективные улики, подтверждающие его показания? – осведомился Бороздин все с тем же сомнением в голосе.

– Да есть одна, но зато какая! Он нам показал, где зарыл труп Дерюгина. Теперь тело несчастного бандита в нашем морге. Этого тебе хватит?

– За глаза, – кивнул капитан.

Вкратце история вопроса такова. Леонид Новосельцев жил, работая опером, довольно бедно. То есть как большинство населения страны. А хотел жить на широкую ногу, но использовать свое служебное положение то ли не умел, то ли боялся. Тогда он женился на очень богатой женщине, которая была на двенадцать лет старше его. Это случилось десять лет назад. Тогда Лёне было тридцать пять, а Полине соответственно сорок семь – терпимый в общем-то для женщины возраст. Но когда ей подвалило к шестидесяти … Короче, сам понимаешь. Казалось бы, разводись или гуляй на стороне, но не тут-то было. Когда они поженились, Полина круто подстраховалась и настояла на брачном контракте, где ее адвокат четко прописал: в случае развода или измены мужа все имущество остается жене. Причем она постоянно нанимала частного детектива, который и следил за тем, чтобы Новосельцев не ходил налево. А о том, что его пасут, Полина не только не скрывала, но и все время напоминала Лёне. Короче, довела баба мужика – вот и пошел он на эту кровавую авантюру. С Дерюгиным же его связывали деловые интересы: они проворачивали всякие темные дела на таможне. Но и здесь несчастливому Новосельцеву не везло – каким-то образом он все время оказывался перед партнером в долгу. Но проведенная им комбинация, казалось бы, дала блестящий результат. Он избавился от мегеры-жены, изъяв у нее двадцать тысяч долларов наличными и бриллиантов еще на двести пятьдесят тысяч, избавился от десятитысячного долга перед Дерюгиным и грабанул его на тридцать штук – все в тех же баксах. Кроме того, Новосельцев поимел молодую любовницу, вроде бы сбил с толку следствие и приобрел новые документы. – Зайцев печально посмотрел на старшего оперуполномоченного. – Мужик в свои сорок пять только жизнь начал. И если б не ты… – Начальник отдела махнул рукой. – В общем, езжай к этому Хромову.

Бороздин позвонил майору через полчаса и сообщил довольно апатично, поскольку теперь окончательно осознал свое абсолютное бессилие перед той преступной силой, с которой ему, да и всему управлению, пришлось столкнуться:

– Хромов убит у себя дома. Двумя выстрелами – в грудь и голову. Подозреваю, что все из того же известного нам ствола. И еще. Я никак не могу найти эту фотопленку…

Зайцев более не возмущался. Он, как и только что Бороздин, ощутил, что проблема не просто в неправильных действиях оперов или же всего управления, – сотрудники УВД столкнулись с таким серьезным противником, с каким дело иметь еще не доводилось.

Они не понимают даже мотивов его преступных деяний, а значит, не могут и предугадать его последующих действий. Но то, что разного рода убийства, совершенные скорее всего не только Азой Арзаевой, будут продолжаться и далее, не сомневались уже ни Бороздин, ни Зайцев. Причем они пришли к этому выводу, говоря юридическим языком, без предварительного сговора.

Вопрос только в том – кто станет следующей жертвой.

Зайцев подчеркнуто спокойно, если не сказать кротко, предложил Дмитрию дождаться криминалистов, а потом возвращаться в управление: следует провести совещание – пока на уровне их отдела – и составить план оперативных мероприятий с учетом событий последних дней. Ответственность за выполнение этого плана и вообще за все расследование в целом он, объявил майор Зайцев, в связи с крайне серьезной, если не сказать – катастрофической ситуацией, сложившейся вокруг «дела Арзаевой», теперь решил возложить на себя лично.

Это, конечно, ничего не меняло даже формально, поскольку начальник отдела отвечал за исход расследования в любом случае. Бороздин понял своего старого дружка так, что тот хочет облегчить его моральную ношу опера, ставшую просто непомерной из-за непрекращающейся серии убийств в деле, которое он вел. Дабы Дмитрию стало свободнее дышать и легче думать. И капитан почувствовал к Леве Зайцеву благодарность за такую своеобразную дружескую поддержку.

И еще Дмитрий почувствовал, что слишком запутался в данном деле и следует на некоторое время как бы выйти из него, чтобы взглянуть на все происшедшее более свежим взглядом.

Поэтому, встретив опергруппу и убедившись, что время подходит к трем дня, он решил ехать не в управление, а в кафе «Радуга», на лекцию к профессору Кругу, тем более что тот, в сущности, помог ему раскрыть убийство Дерюгина и Новосельцевой.

Он заставил профессора себя ждать, опоздав минут на десять, и увидел в глазах Круга не укоризну, а скорее легкое недоумение. Мол, как же так – разве не было договоренности встретиться ровно в три часа дня или он, профессор Круг, ошибается?

Капитан немедленно извинился, сославшись на неотложные оперативные дела.

– Что может быть неотложнее обеда? – вроде бы искренне удивился Григорий Алексеевич. – Впрочем, Дмитрий, вы еще достаточно молоды, а когда доживете до моих лет, то более всего на свете будете ценить неотвратимо четкий распорядок дня.

– При моей работе распорядка дня не существует в принципе, – возразил Бороздин.

– В таком случае вам, как можно скорее следует поменять профессию, – категорически заявил Круг.

– Боюсь, что это уже невозможно, – вздохнул капитан.

– Отчего же?

– Меня уже засосало в сыск, как в болото.

– Что-то непохоже – вы выглядите скорее интеллектуалом, нежели шпиком.

Эта фраза Круга одновременно польстила капитану и немного обидела его.

– Может быть, и так, ведь наша служба требует решения многих интеллектуальных задач. Но я с нетерпением жду вашей лекции, профессор.

Слегка отодвинув от себя столовые приборы, будто они могли помешать правильному изложению или восприятию его догматов, Григорий Алексеевич начал с решительной фразы:

– Сразу озвучу свой главный тезис: до появления современного человека с его индивидуализированным сознанием биологической смерти как таковой в природе не существовало. Изобрели ее именно мы – люди.

Что и говорить, прозвучало это эффектно. Но все-таки не настолько, чтобы мгновенно избавить капитана от многолетней привычки – или, точнее, навыка – оперативника: постоянно контролировать обстановку вокруг себя. Он сидел боком к стеклянному фасаду кафе, и первая же фраза профессора вроде бы намертво приковала его внимание к предмету лекции, но то ли интуитивно, то ли с помощью периферического зрения он осознал – на него с улицы кто-то смотрит.

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая