Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 29

– Пошли за губками – вздохнул я, зачитав сообщение и поднялся первым – Обедать когда?

– После задания!

– Ну после так после… ох моя бедная-бедная гоблинская спина… там что-то нехорошо потрескивает…

– Ты или я?

– В это – даже не собираюсь – отрезала Йорка, стоя рядом со мной – Попробуешь? А то поощрение сгорит. Осталось пять секунд.

– Конечно попробую!

– Бери легкий!

– Само собой – кивнул я – Не зная способностей ученика – глупо замахиваться на мастера.

– Старайся!

На экране появилась шахматная доска с фигурами. Никакого розыгрыша цветов – у меня сразу белые фигуры, а вместе с ними и первый ход. Начну с классики – пешку на е4. Система тут же ответила столь же стандартно – пешкой на е5. Все предпосылки для королевского гамбита… пешку на f4…

Партия закончилась через семь минут. Моей победой. Противник играл слабенько… это еще мягко сказано. Если бы я не осторожничал – выиграл бы быстрее.

– Шахматы ценят в два раз выше, чем крестики-нолики. Радует! Дали шесть солов – оповестил радостно хлопающую меня по плечу Йорку – Делим?

– Не! Это твой выигрыш. Если что – попрошу взаймы.

– Конечно – ответил я с улыбкой и не стал спрашивать на что именно собралась занимать однорукая девчонка. Тут и так все очевидно.

– Поздравляю, гоблин Оди. Смотри не сдохни от счастья.

– Взаимно, гоблин Йорка. Моя победа – наша победа. Ну что? Пообедали. Попили. Поиграли. Спать будем? Или сразу на семнадцатый перекресток?

– Сразу!

– А вот и нет – хмыкнул я и ткнул на ближайшую скамейку – Мой первый приказ лидера – отдыхать два часа! И только затем на семнадцатый перекресток.

– А зачем тогда спрашивал?

– Чтобы проверить насколько ты разумна и холодна в суждениях.

– Проверил?

– Ну да.

– Счастлив?

– Ну… так себе…

– Вот и радуйся!

И где тут логика? Не став продолжать тему, убедился, что мы находимся в поле зрения стационарной потолочной сферы и со стоном блаженства вытянулся на теплом стенном выступе. Как хорошо…

– Ты смотри не расслабляйся на радостях, гоблин – тихо предупредила меня улегшаяся чуть поодаль Йорка – Тут день светлый, а неделя черная! Поживешь здесь годик – поймешь.

– Расслабляться не собираюсь – с зевком ответил я – Как и жить здесь целый год.

– В смысле?

– Буквально. Окраина… что здесь делать? Подзаработаем, починим конечности, приоденемся – и пойдем в большой мир.

– Шутишь?

– Не-а. Обдумай на досуге. Неволить не стану. Но если что – всегда рад твоей компании. Спи!

– Попробуй теперь усни! – возмутилась Йорка. Еще через минуту она уже спала. Заснул и я, даруя телу обещанное время на отдых и восстановление.

Мозг честно попытался раскинуть мысленные сети поглубже в опустевшую память, но первая пара попыток вспомнить хоть что-то не увенчалась успехом и мозг с обиженным вздохом провалился в черную яму. Спать, гоблин Оди. Спать… Не стоит бить лбом о бетонную стену. Так просто воспоминания не вернуть. Тут нужен другой подход. И в одном я уверен точно – на Окраинах мне с этим никто не поможет.

В засаду мы попали по пути к магистральному коридору ведущему к семнадцатому перекрестку. За спиной – родной Клукс-17. Йорка дернулась назад – домой, в безопасность, не забыла дернуть и меня. Пришлось хорошенько напрячься, чтобы остановить ее порыв – слишком предсказуемый порыв.

Бежать прямиком к клуксу?

В то время как здесь только трое из шести?

Джонни и две девушки.

Где трое парней?

Ответ очевиден – ждут нас позади.

– Ну что, суки? Не ждали? – глумливо спросила меня вчерашняя посланница.

Спросила без разрешения и тут же схлопотала оглушительную оплеуху от Джонни, что изо всех сил старался выглядеть максимально круто. Даже пузо втянуть попытался… но безуспешно.

– Поймали вас – провыла рухнувшая после удара мужеподобная мымра.

Совсем дура? Ей же сейчас еще сильнее дос…

Хекнувший Джонни врезал лежащей мымре ногой в живот, отчего ее скрючило в разы сильнее.

– М-мразь! – неожиданно выплюнула с яростью Йорка – Жирная вонючая мразь! Мразь!

Да… мне тоже не понравилось зрелище – огромный мужик пинает распластавшуюся на полу стонущую женщину. Какой бы злобной тварью она не была…

Йорку же было уже не остановить. Сжав кулак, шипя, брызгая слюной, оскалившись, она выплескивала из себя всю накопленную ненависть и обиду. Чуть отступив назад – всего на полшага – уйдя из ее поля зрения, я прислонился плечом к стене, засунул большой палец руки за резинку трусов и с довольной улыбкой принялся слушать. И не только я. Йорку слушали все. Трудно не услышать рвущий из груди крик души, что так долго подвергалась унижениям.

– Тварь! Упырок! Жирная вонючая тварь! Урод! Чтоб ты сдох, сука! Да ты и так и так сдохнешь! Козел!

Стоящая за Джонни симпатичная деваха, та самая, кого случайно сбила с ног Йорка, умудрившись сохранить мерзкое подобие невинного выражения лица, удивленно распахнув глаза слушала излияния ревущей посреди коридора однорукой гоблиншы. Выглядела как добропорядочная домохозяйка стоящая в дверях собственного дома и потрясенно слушающая завистливые вопли стоящей за забором алкашни. Ей еще бигуди добавить в волосы – и прямо идеально сойдется.

Джонни взревел… и умолк… когда Йорка прошлась валом оскорблений по его мужскому хозяйству. Я заулыбался шире, искоса глядя на потолок и считая про себя секунды. Джонни и его подручных из виду не выпускал. Особенно жирного бугая – он пока молчал, но его лицо даже не краснело, а чернело на глазах, наливаясь дурной кровью. Дай ему сейчас щелбан – и в его переполненной кровью башке с хлопком лопнет вена. Уставившись перед собой Джонни мелко покачивался, будто каждое брошенное в него слово орущей Йорки ударяло подобно мелкому камешку.

Я терпеливо ждал. Не ради того, чтобы взбесить жирного еще сильнее. Ради Йорки – чтобы она полностью опустошила свои ментальные гнойники, чтобы выплеснула с криком всю черноту, что скопилась в душе. Хуже нет, когда человек тащит и тащит на себе груз скопившихся негативных эмоций. Этот сдерживаемый негатив – он душит. А я хочу, чтобы Йорка дышала полной грудью.

– Сука! Сука! Сука! Подохни, отсос! Сдохни!

С сипом набрав в грудь воздуха, Джонни резко качнулся вперед. На нем повисла истошно завизжавшая подруга?

– Нет, Джонни! Нет! Матерь смотрит! Смотрит! Жди!

С огромным трудом ей удалось не остановить, но задержать. Джонни продолжал двигаться вперед, за шажок преодолевая сантиметров пятнадцать. Эту гору пропитанного черной злобой жира словами уже не остановить. Если не Йорку и не меня – он начнет месить союзников. В первую очередь достанется мужеподобной мымре, что уже пришла в себя после удара в живот и тихонько блеяла с пола:

– Покажи им, Джонни. Покажи! Бей их! Бей! Топчи!

– Заткнись, сука! – бросила ей висящая на руке Джонни девка и мымре достался еще один удар – на этот раз пинок в челюсть. Та успела отшатнуться, но ее все же зацепило. Клацнули зубы, она взвыла, схватилась за рот – наверняка прокусила язык. А это очень больно.