Фрейлина ее высочества (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 43

– Ты выйдешь за меня замуж, если все закончится в мою пользу?

– Выйду, Эван! Только постарайся, пожалуйста… Вернее, приложи максимум усилий, чтобы все закончилось именно в твою пользу!

Неожиданно со мной что-то произошло. Это походило на толчок изнутри, причем не на физическом, а на ментальном уровне.

После него по телу прошлась теплая и, как мне показалось, световая волна.

Нет, полутемный коридор, в дальнем конце которого едва тлела пара факелов, она не осветила. Магии в каземате как не было, так ничего и не изменилось, потому что произошедшее не имело под собой магической природы.

Эван все так же держал меня за руку, уставившись на меня с явным удовольствием после моего согласия выйти за него замуж, и он тоже ничего не почувствовал.

Но довольное выражение быстро исчезло – кажется, он вспомнил, что свадьбу нам так просто не сыграть.

В общем, на его лице была прекрасно видна вся гамма переполнявших его чувств, в которых я не стала разбираться, потому что меня волновало совсем другое.

Световая волна, вдоволь набегавшись по моему телу, наконец-таки добралась до правой руки и перетекла… в крепкую ладонь Эвана.

Но тот, конечно же, опять ничего не ощутил.

– До встречи с тобой я не знал, что такое любовь, Райли! – заявил вместо этого. – И сейчас я до сих пор не могу поверить в свое счастье – в то, что ты тоже любишь меня! Мне этого хватит…

– Ты что, собираешься умереть?! Знаешь, что я тебе скажу, Эван Хардинг! – заявила ему возмущенно. – Это довольно эгоистично с твоей стороны! Вообще-то, я замуж хочу, причем за тебя и ни за кого другого. – Первый раз в своей жизни в двух мирах и, похоже, последний. – И все радости нашего брака меня тоже интересуют. – Даже сейчас, сидя на холодном полу, мне было приятно о них думать. – И детей я тоже от тебя хочу, так что не позволь завтра никому себя убить!

– Я выживу, Райли! – заулыбался он. – Ради тебя и…

– И ради прелестей нашего брака, как иначе, – ехидно подсказала ему.

Внезапно я поняла, что он выживет.

Что бы ни произошло на Суде Справедливости, эта самая справедливость обязательно восторжествует. Бог Дорез из пантеона богов Арагоса меня услышал, и Он об этом позаботится.

Как-никак это его инстанция, а я получила прямую с ним связь. И еще что-то заковыристое в подарок во время переноса в этот мир, которое и сумела передать Эвану.

Но больше разговаривать нам не дали, потому что явился комендант и заявил, что мое время вышло и мне пора возвращаться домой. Визиты к пленнику запрещены, а должок моему отчиму, который водился за комендантом, как раз истек.

Похоже, ему была известна формула пересчета тюремных минут на звонкие дукары Нотумбрии, поэтому меня попросили на выход.

Я собиралась было заупрямиться, но по лицу коменданта стало ясно, что он все-таки меня отсюда выставит.

И он выставил.

В последний раз я коснулась руки Эвана, уговорив себя, что это никакой не последний.

– Прощайте, леди Ривердел! – произнес он.

– До завтра, лорд Хардинг! – выдавила я из себя, подумав…

Пусть только попробует у меня умереть! Если он это сделает, я отыщу его даже в загробном мире, потому что подобного рода путешествиями меня уже не удивить!

Заснула я только после рассвета. И то, вовсе не ускользнула в мир легких и приятных сновидений, а словно провалилась в темную грязевую яму. Ползала по ней, пыталась найти выход, а заодно и вытащить оттуда Эвана.

Но чавкающее болото настойчиво засасывало меня в свои мутные глубины, не желая отпускать, пока внезапно я не услышала лай…

Звонкий собачий лай, и во сне мне показалось, что по нашу с Эваном душу явились еще и Черные Псы. Им оставалось всего лишь вскинуть луки и довершить начатое.

В этот момент я решила, что это уже перебор даже для кошмарного сна, и открыла глаза.

Заморгала, уставившись в светлый потолок, одновременно пытаясь понять, куда подевалось болото с лучниками и почему вместо чавкающей жижи я вижу обод от балдахина, которым не пользовалась, а еще персикового цвета обои с декоративной золотистой отделкой.

Наконец, вспомнила, что я вовсе не увязла в грязевой трясине, а лежу в кровати в собственной спальне Малого Дворца, как раз по соседству с комнатой Аурики.

Следовательно… Что-то продолжало тревожить меня в приснившемся кошмаре, пока я внезапно не осознала, что собака все-таки была, но она лаяла в покоях маленькой принцессы.

Повернула голову, за что она тотчас же отомстила мне ужасной болью. Такой сильной, словно у меня не на шутку разыгралась мигрень.

Впрочем, голове было за что мне мстить.

Перед тем, как меня сморил сон, я провела долгие часы в размышлениях о том, как помочь Эвану, а заодно и мучилась от собственного бессилия.

Верить в помощь Богов Арагоса у меня получалось так себе, поэтому я страдала. Даже поплакала, а потом на всякий случай помолилась тем самым Богам, попросив у них защитить Эвана.

Решила, что хуже уже не будет.

Такое времяпрепровождение не пошло мне на пользу, и я получила жуткую мигрень в подарок. И ничем это было уже не исправить – таблеток под рукой не оказалось, а своей магией я могла разве что снести себе голову.

Решение показалось мне довольно интересным, но не самым рациональным в сложившейся ситуации, потому что из соседней комнаты донесся звонкий и веселый голосок Аурики, которому вторил жизнерадостный щенячий лай.

– Так! – сказала я потолку и креплению для балдахина. – Там что-то происходит, причем без моего ведома. Поэтому я сейчас же должна встать и разобраться, после чего навести порядок.

И наплевать на головную боль!

Тут, словно они прятались по углам, дожидаясь моего пробуждения, ко мне поспешили две служанки.

Помогли подняться и умыться, явившуюся с завтраком третью горничную отправили к королевскому доктору за микстурой от головной боли. Затем сняли с меня ночную сорочку и переодели в светлое платье – кажется, ночью прибыл грузовой состав с одеждой и обувью с Рассветной улицы.

Наконец, закололи мне волосы, а одна из служанок даже принесла кубики льда с кухни, чтобы я приложила к опухшим глазам. Наверное, не хотели, чтобы я своим видом пугала маленькую принцессу.

От горничных я узнала, что новостей о лорде Хардинге нет.

Мое сердце застучало как сумасшедшее, и я, продираясь через головную боль, принялась размышлять о том, что могло бы означать это самое «нет новостей».

Наконец, решила, что раз их нет – ни хороших, ни плохих, – то это не так уж плохо.

Тут в комнату вернулась служанка со снадобьем от королевского доктора. Он наказал мне выпить чайную ложку непонятного варева из темной склянки, пообещав немедленный и чудодейственный эффект.

Но к моменту, когда я была полностью одета и готова отправляться к принцессе, я уже знала…

Во-первых, снадобье не подействовало. Голова как болела, так и продолжала болеть, но я успела с этим смириться и даже привыкнуть.

Во-вторых, стоило мне одеться, как явился один из телохранителей и доложил о последних событиях в Малом Дворце, а также вручил записку от Генри Картрайза.

Оказалось, нашлась еще одна фрейлина, выжившая в резне у Малых Рожков.

Звали ее Милли – леди Милисента Сантес. Но – вот незадача! – в Вельфасте эта самая Милли появилась слишком поздно, когда судебное разбирательство по вопросу лорда Хардинга уже завершилось.

Эван передан на Суд Справедливости, на который уже отправился король Арагоса и половина Партии Принцессы. Женщин туда не допускали, так что мой удел был тревожиться дома, но в целом судьба Эвана сейчас была в руках Богов.

Об этом я узнала из письма Генри.

Также он сообщал, что я имею полное право переживать за судьбу Эвана, зато история леди Сантес не вызывает ни у кого из них сомнений.

К тому же Милисента Сантес была из семьи, преданной Партии Принцессы и ненавидящей Броддиков. По их вине она лишилась отца и младшего брата, так что не могла быть шпионкой и предательницей по определению.