Морской эмир (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 20

Я была крайне недовольна услышанным! Вот только из горла вырвался исключительно смешок:

— Надо же, как предусмотрительно…

— А то! — хмыкнула эмирита. — Это, кстати, была идея Эвирона, мужа моей сестры. — Она махнула рукой перед собой, и оказалось, что мы уже добрались до самого края огромного поля-зала, до белоснежной беседки, где в глубоких мягких креслах среди струящихся тканей и цветов сидел эмир и его приближенные. — Знакомься, дорогая, наша семья.

Я подплыла ближе и замерла, встретившись взглядом с колдовскими искрящимися глазами Тирреса, что смотрел только на меня.

Сердце в груди пропустило удар.

Музыка вокруг пьянила, усиливая нереальное колдовское очарование момента. На краткую долю секунды мне показалось, что вокруг нет никого, кроме нас двоих. Только я и мужчина напротив с длинными, почти живыми волосами, словно сотканными из драгоценных изумрудных нитей. К слову сказать, сегодня эти волосы были сплетены в десятки кос, украшенных широкими каменными кольцами голубых, зелёных и розовых оттенков. А затем уже эти жгуты стягивались в один толстый хвост на затылке, создавая удивительную дикую прическу, отдаленно напоминающую индейскую.

Мне захотелось приблизиться к эмиру и разглядеть украшения. Коснуться нескольких косичек, упавших на широкие плечи… Тиррес сегодня тоже пришел на праздник с обнаженным торсом, и мне, признаться, резко стало на десяток градусов жарче.

— А вот и моя эола, — проговорил эмир тихо и мягко, так, что голос его вдруг начал переливаться, будто ручей. Хотелось слушать его и слушать. Он встал из-за круглого стола, вышел ко мне навстречу и протянул руку. — Я уже заждался.

Его пальцы обхватили мои, и все внутри подскочило к горлу, чтобы уже через мгновение упасть обратно. Рука эмира была горячей, а кожа мягкой, как шелк.

Он потянул меня к собственному креслу, рядом с которым, как я заметила в последний момент, не стояло ни одного свободного стула. И я серьезно испугалась, что сидеть мне придется на коленях у повелителя Айремора.

Однако, пока мы добирались до места, Тиррес ещё успел познакомить меня со всеми присутствующими, несколько отложив момент моего стыда.

— Вот, дорогая, это мои сестры, — начал он так, словно представлял новую девушку членам своей семьи. — Прекрасная Мальва Неро, эмирита штормовых волн и морских гроз, моя родная сестра.

Он указал распахнутой ладонью на девушку совершенно неземной красоты. У нее были длинные, искрящиеся белым жемчугом волосы и глаза, в которых, казалось, можно утонуть. А ещё — я уже один раз видела ее на суше. В праздник, что проходил в Хальвейле Красного дожа. И тогда мне почему-то подумалось, что эта женщина может быть женой Тирреса.

Я ошиблась.

Мальва Неро оглядывала меня с ног до головы острым, жёстким взглядом без малейшей неловкости от того, что я смотрю на нее в ответ и вижу, как приподнимаются ее брови, как заостряются уголки глаз, а губы едва заметно принимают презрительное выражение.

Конечно, ведь она видела меня служанкой, аурией, рабыней. А теперь я аж целая эола ее брата. Единоличного правителя морского царства. Собственно, выражение лица сестрицы можно было предсказать, и не глядя на него.

И все равно мне было обидно.

Я свою участь не выбирала.

— Рада знакомству, эола Саша, — кивнула Мальва, не переставая жёстко на меня смотреть. Разве что теперь на ее лице была ещё и холодная пустая улыбка.

— О, взаимно! — неожиданно горячо кивнула я, выдохнув слова громче необходимого.

Тонкая черная бровь Мальвы стала на сантиметр выше.

Тем временем Тиррес, не замечая происходящего, продолжал представлять мне своих родственников. На этот раз это было чуть более дальнее родство, хвала морским ежам.

— Эмирита Анаханна Эйро, моя кузина и родная сестра Латимерии, с которой ты уже знакома, — указал он на ещё одну девушку, что сидела напротив Мальвы и по левую сторону от кресла Тирреса.

У этой красавицы была прическа в виде трёх гребней-кос, что шли от самого лба и заканчивались чуть выше плеч. Анаханна казалась хрупкой, как цветок, низкорослой блондинкой с лёгкой синевой в волосах. На ней был короткий, вышитый каменьями топ и… Все. Она единственная здесь носила рыбий хвост, а не ноги.

— Анаханна предпочитает умеренный стиль в одежде, — заметив, видимо, мой взгляд, с лёгкой улыбкой пояснил Тиррес. — И ногам предпочитает плавники.

Я покраснела.

Но кузина эмира неожиданно весело ухмыльнулась и подмигнула мне.

— Кому нужны ноги, когда они так медленно плавают? — фыркнула она, с лёгкой насмешкой взглянув на своих сестер, которые, судя по всему, по привычке закатили глаза.

— Опять ты за свое, — протянула девушка, что сидела справа.

— Конечно, — горячо перебила ее Анаханна. — Погонится за тобой белая акула, что ты будешь делать? Этими ластами своими перебирать?

— У меня не ласты, а ноги! — возмутилась та, что пока оставалась незнакомкой. — А если за мной погонится акула, я скажу ей, чтобы скользила восвояси! А если она не послушает, заколдую!

Анаханна снова фыркнула и сделала такое выражение лица, словно ее это вовсе не впечатлило. Затем достала откуда-то из-за спины блестящий кинжал с рукояткой, подозрительно напоминающей чью-то кость, ловко провернула его между пальцев и воткнула в стол так быстро, что я едва успела разглядеть движение. Затем она склонилась ниже к собеседнице и прямо в лицо ей выдохнула:

— Да без своей магии вы все как без хвоста, ничего из себя не представляете! Айреморцы — дети моря! Мы не люди, а хищники, как дельфины, касатки или красные акулы. И бить мы должны так же точно и гарантированно.

— У меня есть магия, и я могу гарантированно убить любого, кто на меня криво посмотрит! — воскликнула незнакомка.

Тут я заметила, что она очень похожа на саму Анаханну. Да и на Латимерию тоже, если приглядеться. Только у этой девушки была пушистая прическа до основания спины, скрепленная крупной заколкой из кораллов прямо между лопаток.

— У рыб нет магии. Но они как-то не жалуются, — фыркнула Анаханна. — А у тебя магию забери — и тебе крышка.

— Это как же, интересно, у меня можно забрать магию? — с возмущенным смешком спросила незнакомка.

И в этот момент я ощутила, как чьи-то губы касаются моего уха, вызывая сноп искр перед глазами и запуская ворох раскаленных рыбок под кожу…

Это был Тиррес, можно и не гадать. Сердце пропустило удар, а под ребрами запульсировало что-то, циркулируя, грея, отзываясь на прикосновения… Словно требуя себя выпустить…

Слегка отключаясь от происходящего, я мгновенно поняла: магия воды отзывалась на близость Тирреса. Просила воспользоваться собой.

Росла…

Я тихо вздохнула.

На мой взгляд, это было неудивительно и ничуть не странно, что некая скрытая во мне сила решила проснуться рядом с эмиром. Он являлся сильнейшим магом воды в этом мире. Вот только это было возмутительно.

Потому что лишало меня воли и разума.

А Тиррес меж тем прошептал:

— Они могут спорить бесконечно… я бы тоже мог… делать некоторые вещи столь же долго…

Меня обожгло.

Это было неправильно. Местами это было даже жутко, потому что от эмира веяло опасностью. И стоило его губам коснуться мочки моего уха, как все тело будто током ударило. Словно мимо электрический скат проплыл и игриво мазнул по мне хвостом.

Только Тиррес был не безобидной рыбкой. Если и сравнивать его с кем-то, то с акулой. Или кракеном, который затащит на самое дно и не заметит.

И все равно я зажмуривалась, чувствуя его прикосновения, как через каждый миллиметр случайного соединения наших тел внутри меня словно оживает что-то и начинает шевелиться. Двигаться, испуская волны энергии, заряды магии, от которых кружилась голова и где-то на кончике языка появлялся щиплющий привкус. Как привкус нереализованного желания.

Словно я должна совершить что-то. Сделать больше. Коснуться сильнее. И вот тогда…

Губы эмира скользнули по моей шее к самому основанию, к наиболее чувствительным точкам… А затем вдруг коснулись чего-то такого, что я застонала. И меня стало ощутимо потряхивать. Ноги подкосились, и только горячие ладони Тирреса, прижавшие меня к его груди, оставили на плаву.