Тебе меня не получить (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 41

– Зачем я тебе нужна? – выдавила Роен.

«Я тебе не нужна, – неторопливой гусеницей проползла полупрозрачная мысль, тоже совершенно лишняя, к происходящему не относящаяся.  – Ты сам от меня отказался».

– Видишь, всё просто. Мы возвращаемся к одному и тому же, – гигантским шмелём гудел где-то за маревом демон. – Сначала ты была наживкой, думал, что он проглотит её, останется только подсечь. И покончить с его Кровью, как он уничтожил мою.

«Это он про Ноэ?» – пробиваясь через дурноту, как через песок, запоздало сообразила Ора.

– Но вышло даже лучше. Он труслив, послал других. Тех, кто прячутся по норам, как крысы, кусают исподтишка. Юркие, осторожные, подлые. Лабиринт сам справится с ними, мне и пальцем шевелить не придётся. Ловких и юрких можно не ловить, их нужно лишь поймать. А в клетке их прикончит собственный страх.

«Какая клетка? Какой страх? Он сейчас о экзорцистах говорит?»

Соображалка работала всё труднее, заедала, поскрипывая. А вот чувства почему-то наоборот обострились до болезненности. Солнце уже не грело щёку, а почти обжигало её. Ветерок елозил по виску, словно тёркой, словно кожи там совсем не осталось. Рука демона на плече весила как камень и тоже жгла. От пальца, которым рогатый её шею поглаживал, оставался опалённый след. А ещё казалось, будто позвоночник дрожит перетянутой струной и это поглаживание заставляло его вибрировать – вот-вот лопнет.

– Но я и не подозревал, насколько Шестеро меня любят. – Голос демона надвигался, наваливался глыбой. – Они послали тебя, Косуля. Ты будешь не просто букашкой, наживкой. Мы с тобой родим новую Кровь, я стану её корнем. Нежданный подарок, жемчужина в навозе…

Вместе с голосом навалился одуряющий запах скошенной травы. Рука рогатого легла Оре под подбородок, заставляя приподнять лицо. Шершавая ладонь скользнул по скуле, по щеке, словно очерчивая, пальцы зарылись в волосы, вынуждая откинуть голову ещё дальше. Солнечный свет лупил по глазам, от чего приходилось мучительно жмуриться. Коготь демона проехался по губам, заставив их приоткрыть. Впрочем, дышалось и без того с трудом, раскалённый воздух тёк в болезненное горло густым киселём.

– Мой драгоценный кусочек дерьма, – шепнул демон возле самого уха Роен, дохнув жаром и полынью.

И тут атьеру пронзило – именно что пронзило! ­– позвоночник-струну пробило от макушки до бедёр таким желанием, какое ни в один тайно-стыдный сон не приходило. Да что там! Ей и тени подобного не мерещилось.

Это было больно. Это было сладко до того, что рёбра сдавило. Это был такой голод, от которого все внутренности мучительно сжались. Это было почти непереносимо.

– Пожалуйста… – проскулила Ора, окончательно переставая соображать.

– О чём просишь, Косуля? – мягко мурлыкнул рядом рогатый.

– Пожалуйста…

***

Грай успел схватить Олдена действительно в самый последний-распоследний момент. Чёрная дыра мгновенно засосала блондина, лишь раз сглотнув. Над полом, будто над болотной трясиной, остались только его плечо, напряжённо вытянутая рука, да запрокинутое лицо с круглыми и огромными от ужаса глазами. Но в этот раз Шестеро были милостивы: по крайней мере, там, под этой неожиданно разверзшейся ямой не оказалось огненного мира, в который давеча провалился Лис.

– Я тебя держу, – невесть зачем прохрипел Грай, чувствуя, как собственные мокрые пальцы соскальзывают с запястья Олдена.

Отрастил же красавчик ручищи, не обхватишь!

– А кто… – просипел в ответ блондин, до хруста выворачивая шею: пол добрался почти до его подбородка, грозя залить рот. – А кто держит тебя?

Грай выругался сквозь сцепленные зубы. Камень, всего мгновение назад такой надёжный, монументальный, вдруг зыбким песком поехал под животом, расступился под ладонью. Экзорцист чувствовал, что соскальзывает вслед за Олденом.

За его поясной ремень резко дёрнули, вытягивая из трясины плит, едва не порвав Грая пополам.

– Порядок, – надсадно просипел за спиной Барс, – давайте потихонечку, вашу ж мать! Полегонечку, чтоб вас Отец с Юным!..

Где-то сбоку выло и скрежетало так, будто бешеной собакой молотили по стальному листу, но сейчас было не до воя и скрежетания. Не настолько жесток Один, чтобы свалить две нерешаемые проблемы разом! Поэтому сначала стоило выбраться, а потом уж выяснять, кто там психует.

Они и выбрались всё-таки, отползая от болота провала потихонечку, обдирая ладони в кровь. А когда пол снова стал незыблемым, Грая только и хватило на то, чтобы перевернуться на спину, дыша со всхлипами, как вытащенная из воды рыба.

– Чтобы я… Чтобы ещё хоть раз… – судорожно всхлипнул растянувшийся рядом Олден. – Да никогда!

– Не зарекайся, – хрипнул Барс, стоящий, опершись обеими руками о колени. – Если у командира жениться в привычку войдёт…

Олден приподнял голову, одарив брата долгим проникновенным взглядом, и опять улёгся, обстоятельно и уже не так надсадно рассказав, куда следопыту следует идти.

– А где… эти? – Грай неопределённо покрутил рукой в воздухе.

Встать, да даже просто приподняться, казалось делом несовершаемым. Плечо ныло так, будто его из сустава уже выдернули. Всё-таки весил красавчик-блондин на самом деле немало.

– Эти? – Барс, не выпрямляясь, глянул через плечо. – А с ними Лис разбирается. Разобрался уже. Почти. Мне-то как-то неудобно было. Я дам не бью.

– И он не бьёт, – заметил Олден, рассматривая что-то в стороне.

Грай тоже посмотрел и тут же отвернулся, сглотнув кислый ком, подкативший к горлу. В том, что валяющаяся неподалеку тварь при жизни была «дамой», сомневаться не приходилось – отвисшие, сморщенные как пустые бурдюки груди непрозрачно намекали на её половую принадлежность. Вот только лысая голова стервятника с внушительным клювом никак не кантовалась с почти нормальным, пусть и старушечьим телом. Вернее, торсом – всё, что было ниже пояса, отсутствовало, попросту оторванное.

– Ну да, я предпочитаю их сразу убивать, – буркнул Лис, вырастая над Граем. – Вопросы?

Рыжий, нехорошо сощурившись, слизнул с тыльной стороны ладони брызги крови.

– Есть один, – признался Олден, подкладывая под голову руку для удобства лежания. – Вот говорят, будто коты, когда им делать нечего, причиндалы себе вылизывают. А ты чем на досуге развлекаешься? Эй, чего? – возмутился красавчик, заработавший пинок от Барса. – Я же не про тебя, а вообще. Так сказать, гипотетически.

– Болтун, – проворчал Грай, наконец, садясь. Для того чтобы лишних звуков не издавать, пришлось поднапрячься. Болело буквально всё, даже то, что болеть, кажется, в принципе не может. Например, волосы. – Трепло, – подумал и добавил: – Кретин.

– На себя посмотри, – обиделся Олден. – Ладно, куда дальше-то? Только попробуй в этот раз поконкретнее. А то я на «где-то там» ориентируюсь хреново.

– Это я заметил, – буркнул экзорцист, растирая шею, – Сейчас.

Правда, бурчал он, скорее, для порядка. Если сам только примерно чувствовал, где девушка находится, то чего от красавчика ждать? Ты ему: «Примерно в той стороне», а он тебе: «Тогда куда-то туда». Каков навигатор, таков и лоцман. Потому и собрали, кажется, на себя все ловушки и всех тварей этого проклятого Шестерыми Лабиринта.

– Сейчас, – повторил Грай, закрывая глаза.

Нить снова была с ним – вся, целиком, с жемчужинами-мирами, существовавшими от начала веков и до скончания времён. Вот прямо за поворотом коридора, буквально в десятке шагов от них, претворялся оплывшей статуей портал. И экзорцист знал, в какой мир он ведёт. В нём были летающие острова и странные рогатые лошади, а сам Грай там едва успел родиться: счастливый, весёлый и сытый пускал слюнявые пузыри в колыбели. Атьер даже чувствовал тяжесть молока в животе и мягкость пелёнок. Он многое чувствовал.

Но не её. Девушку он не ощущал. Совсем. Остались лишь Темнота и Тишина.

***

Брачные браслеты доморощенные шутники иначе как кандалами не называли, мол: «Хорошая жизнь с наручников не начинается». Но всё-таки большинство эльдов предпочитали грешить, предварительно припрятав символ супружеской верности под подушкой или ещё подальше. Суеверия суевериями, а кто знает Шестерых? Вот возьмут и правда мужской силы лишат, а у женщин… Ну, зарастёт у них всё, чтоб, значит, больше о грехах совсем не думалось. А то, понимаешь, многие думы – многие печали.