Тебе меня не получить (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 35

– Барс сдох, – напомнил рыжий. – И что? Боишься опять мордочку попортить?

– Мордочку попортить? – рявкнул красавец, каким-то совершенно диким прыжком выметаясь из кресла и хватая Лиса за грудки. – Мордочку? – Олден встряхнул брата так, что у того зубы клацнули. – Да у меня вместо одной руки культя торчала, это ты знаешь? А знаешь, когда жрать не получается, потому что каша изо рта вываливается? Что ты вообще…

– Хватит, – эдак незаинтересованно уронил Грай. – Сядь, Олден. Я же сказал, что всё понимаю и силком тащить никого не собираюсь.

Блондин, красный, как помидор, ещё разок сопнул разъярённым быком, нежно разгладил помятые лацканы у Лиса на груди и послушно сел.

– Собственно, – Барс смущённо поскрёб когтём кончик носа. – Грай, ты знаешь, меня упрашивать не надо, но… В Нити сотни тысяч миров, согласен? А теперь посчитай, сколько между ними связок.

– Урок арифметики оставь на потом, – холодно попросил командир.

– Как знаешь, – пожал плечами следопыт. – Тогда сразу подытожу. Ты её не найдёшь и сам застрянешь в Лабиринте. Что и требуется демонам, такая месть как раз в их стиле.

– Я же просил, – повысил голос капитан.

– И они тоже останутся там, – буркнул из своего кресла Олден. – Потому что запросто гулять по Нити можешь лишь ты. Только, по-моему, тебе одной прогулки тоже хватило за глаза и за уши. Что-то назад не рвался.

– Так, – повторил Грай, обеими руками опираясь о стол. Постоял, покачался, низко свесив голову. – Та-ак, – повторил. – Вы правы, а я идиот. Никто никуда не идёт.

– И ты тоже? – с явным сомнением уточнил Барс.

– Я должен. – Экзорцист мотнул головой. – Я её в это втравил.

– А как же долг перед Домом и братством? И, вообще, ум, честь и совесть? – спросил Лис, рассматривающий собственные когти.

Грай не слишком коротко, но довольно доходчиво объяснил «как».

– Понятно, – подтвердил рыжий. – Тогда я пошёл. Надеюсь, гости не всё ещё сожрали.

– Свадебный пирог-то должен был остаться? – предположил Барс. – Его без жениха с невестой не подают.

– Значит, топаем на кухню, – решил фламик. – Эй, красавчик, ты как, с нами? Или у тебя до сих пор каша изо рта лезет?

– Да пошёл ты, – огрызнулся Олден, вставая.

Грай дождался, когда за ними не только дверь закроется, но и шаги в коридоре стихнут. И лишь потом саданул кулаком по столу. Столешница не выдержала, треснула вдоль, но, будто насмехаясь, не провалилась, а лишь чуть просела, упорно цепляясь зубастыми обломками. Экзорцист, рыкнув, добавил сверху каблуком.

Дела незаконченными оставлять нельзя.

***

Столичный особняк, доставшийся Эймару от родителей, был по-настоящему старым. Всё, что выше подвалов, перестраивали уже не один десяток раз, а вот оставшееся под землёй помнило те времена, когда при встрече запястье царапали не в знак вежливого приветствия, а для собственной безопасности – занятый порванными венами набрасываться не станет.

В подвалах этих сохранилось многое, например, уютные камеры на одного, где даже в самую жгучую летнюю жару по щиколотку стояла ледяная вода. Или чудесные винные погреба, которым запросто бы позавидовал не только королевский виночерпий, но и распорядитель самого Владыки.

Имелся тут и зал Входа. Говорили, что всего несколько столетий назад был в каждом уважающем себя доме, а сейчас, если они где и остались, то исключительно для декора – тайной прохода по лабиринту владел лишь орден Сенсетивов. А умением входить в него обладали только те же колдуны, да ещё Эймар, который, вообще-то, о таком даре никогда не просил и не очень-то любил распространяться о нём. Но вот ведь, пригодился.

Грай опустился на колени посередине медной шестиконечной звезды, чьи лучи прутья были намертво вмурованы в каменный пол. Вздохнул, качнулся, садясь на пятки, снова вздохнул – не просто так, дым из разожженных курильниц, стоящих в углах пентаграммы, помогал сосредоточиться. А это сейчас очень бы не помешало. Нельзя входить на Нить с неспокойной душой, с липкими, ненужными мыслями – чужое, особенно уже мёртвое, летит на них, как мухи на мёд. В Лабиринте же и так приобретаешь слишком многое, гораздо больше, чем хотелось бы.

Но ещё больше теряешь. Знать бы заранее что?

Грай снова вздохнул. Синеватое пламя светильников каким-то чудом пробиралось под закрытые веки, пятнало темноту. Или это лишь от напряжения казалось?

– Смотри-ка, дышит, – раздалось у экзорциста за спиной.

– А, по-моему, храпит, – отозвался второй. – Сачок, самый настоящий.

– Главное, чтоб воздух не портил, – проворчал третий. – Здесь и так воняет, как у Лашки под юбкой.

– Кто такая Лашка и зачем ты у неё под юбкой нюхал?

– Придурки, – вынес вердикт Грай, глотая совсем не нужную сейчас улыбку. – Дебилы. Пошли вон!

– Надо ж так надымить! – Лис уселся напротив, совсем уж дико скрестив ноги, положив пятки себе же на колени. – Что ты тут палишь? Серу?

– Её, – подтвердил Барс, опускаясь на колени слева. – Как же без неё, родимой? Между прочим считается, что для демонов запах горящей серы всё равно, что для нас розовое масло.

– Говори за себя, – огрызнулся рыжий. – По мне так всё одно вонь.

– Извини. – Олден, легко коснувшись плеча капитана, устроился справа, складывая из пальцев какую-то сложную фигуру. – Полосатик мне объяснил, что панические атаки бывают у всех. Хочешь, он и тебе объяснит?

– Нет, – отчеканил Грай. – Я даже не хочу, чтобы мне объясняли, что вы здесь делаете. Просто убирайтесь. Бегом!

– Ты что-то слышал? – поинтересовался красавчик у следопыта.

– Дом старый, – пожал плечами Барс. – Постоянно что-то то пищит, то шипит, то скрипит. А ты?

– Ухи дерьмом забило, – припечатал Лис, хлюпая носом.  – Начинайте уже, а то мне сейчас весь нюх напрочь отобьёт.

– Вы не понимаете, – процедил сквозь зубы Грай. – Просто… Я вам не всё сказал.

– Он нам не всё сказал, – зачем-то просуфлировал Барс.

– Да ты что? – вытаращился Олден. – А казалось, душа парень, прям на распашку!

– Бывает, – резюмировал рыжий, ковыряясь когтём в ухе.

– Это… – Экзорцист снова вздохнул, правда, на этот раз не для сосредоточения. Но ведь они не отвяжутся! А идти с таким проводником… Да легче сразу камень на шею нацепить и в реку! Прав был Владыка, чтоб его бесы отымели. Любая иголка рано или поздно вылезет. Только уже ржавой. – Это про Юэй и Одинца.

– Да пошёл ты, – обиделся Лис.

– Серьёзно, брат, – поддержал фламика Олден, – не набирай.

– Грай, – мягко, будто с душевно больным разговаривая, начал Барс. – Если ты хочешь сказать, что Одинец тебе вместе с женой рога наставляли, то, извини, не поверю.

– Нет, рога они мне не наставляли, – усмехнулся командир, – а вот всё остальное… Я до сих пор не уверен, что Юэй… Что там на самом деле было управление разумом. Уже потом я нашёл её дневник, а она очень хотела, чтоб я его нашёл, только… Ну, не копался в её вещах, не слишком интересно было.

– Погоди, погоди, – зачастил Олден, – да когда ты её в столицу привёз, Юэй…

– Точно, – кивнул Грай. – Ей две луны до родов оставалось. Но им с Одинцом это не помешало. Нет, ничего не было, вроде они даже не целовались, только какая разница-то? Мне кажется, что она и меня, и ребёнка возненавидела. А когда старый погиб…

Лис длинно присвистнул.

– И ты совсем ничего не замечал? – спросил Барс.

– Совсем. А ты говоришь, я пытаюсь смерть исправить, – Грай провёл рукой по волосам, рассматривая медную шишку в центе звезды. В блямбе отражалось синеватое пламя светильников и гротескные, искорёженные силуэты братьев. – Представляете, куда я вас с таким заведу?

– Ну, положим, заведу вас я, – почти легкомысленно и почти без напряжения заявил Олден, – ты только путь откроешь. И кто сказал, что Лабиринтом управляют наши желания?

– Жаль, что никто не доказал обратного, – проворчал Лис, беря красавчика за руку. – Ладно, хорош трындеть. Я вроде пока тут главный, так что начинаем.