Семья волшебников. Том 2 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 53

Она обратилась к Ме Землевладельца, синхронизировалась с территорией, ощутила на ней шевеление, прицелилась, сделала поправку на ветер и швырнула капусту, словно из пары катапульт.

— …а-а!.. — раздались приглушенные вопли.

Брось Лахджа кочаны с большей силой — убила бы гоблинят на месте. Но она не хотела разбираться потом с волостным агентом, так что ушибла их самую малость, и они бросились наутек. Вытянув шею на манер жирафьей, Лахджа с удовлетворением посмотрела на две удирающие фигурки… с кочанами в руках.

Однако сама новость ей не понравилась. В округе появились гоблины. Они не встречаются поодиночке, тем более если это дети. Там, где двое, там и десять, а потом сотня. Оглянуться не успеешь, а все уже кишит гоблинами, и все воруют, грабят одиноких прохожих, варят шмаль, а детям нельзя выйти из дома без сопровождения.

Может, отраву рассыпать, пока не поздно? Но могут потравиться и обычные животные, в том числе домашние. Они ведь не виноваты, что здесь завелись гоблины.

— Майно!..

Я слышал твои мысли. Я думаю.

Я не хочу, чтобы здесь жили гоблины.

Никто не хочет. Но если они честно купили жилье и не нарушают законов, сделать мы с этим ничего не можем.

Они зашли на нашу территорию! И пытались выманить у нашей дочери драгоценности! Ч-черт, надо было им позволить… тогда бы у нас был повод вызвать волостного агента…

Да, это ты зря. Но ничего, зато драгоценности остались у нас. И Вероника не пострадала. Но что-то мне подсказывает, что они еще вернутся.

Большая весенняя уборка в очередной раз извлекла на свет кучу непонятного хлама. Лахджа прожила в этой усадьбе три с половиной года, но все еще периодически обнаруживала загадочные вещи непонятного происхождения. Что-то до сих пор осталось из наследства родителей Майно, что-то он сам то и дело вытряхивал из кошеля, в котором за годы холостой жизни накопилась куча мусора.

В этот раз Лахджа решила перетрясти и обновить мебель. Они еще при въезде выбросили самую рухлядь, но большая часть уцелела и с каждым годом все менее гармонировала с тем, что Лахджа выбирала сама.

В конце концов, это ее семейное гнездышко. Хочется обставить его полностью по своему вкусу, а не жить среди вещей полувековой, а то и столетней давности.

Пусть даже у каждой своя история, а многое и зачаровано.

Особо пристально Лахджа смотрела на диван в гостиной. Старый, продавленный и выцветший. Он стоял напротив дальнозеркала, и на нем лежал с газетой муж. Лахдже хотелось согнать его с этого пылесборника, и она громко посылала сигналы, но у Дегатти очень некстати случился приступ телепатической глухоты.

— Знаешь, Майно, сейчас на Земле такие классные ортопедические диваны… — произнесла она как бы между делом. — Совершенно недорого по нашим меркам… Любой жесткости…

— Угу, — кивнул Майно, не отрываясь от газеты. — Кудесно.

— Самые разные матрасы… Есть даже водяные… и с кокосовым волокном… на любой вкус.

— У-ум…

— Не вонючие. Не продавленные. Хорошие новенькие диваны. Не убивающие, знаешь… дух комнаты.

— Хороший у тебя мир, — согласился Майно. — И диваны кудесные.

— Так, ну-ка встал с дивана, я его выкину.

— Нет.

Майно впервые опустил газету и вперился в жену орлиным взором. Взгляды волшебника и демоницы скрестились, и несколько секунд в гостиной шла незримая борьба. Они словно перетягивали канат.

— Хорошо, — уступила наконец Лахджа. — Если ты не замечаешь, насколько ужасен этот диван, ты не заметишь, как однажды вместо него появится другой. Но я просто не буду тебе говорить и сделаю свое дело.

— Это заслуженный диван с богатой историей, — произнес Майно. — Он принадлежал еще моему прапрадеду.

Лахджа ужаснулась. Она полагала, что этому дивану лет сто… но похоже, что скорее двести.

— Ему триста лет, — тут же добавил муж.

Теперь Лахдже стало понятно, как старые мистерийские семьи сохраняют свои капиталы. Они просто ничего не выбрасывают. Живут как бомжи, среди древней, принадлежавшей еще пращурам обстановки.

— Зачем менять вещь, которая работает? — осведомился Майно.

— Хорошо, давай его отреставрируем, — предложила компромисс Лахджа. — Раз уж он такой винтажный.

— Нет.

— Почему?! Что за бессмысленный бунт?!

— Потому что я так сказал, — ткнул пальцем в подлокотник Майно. — Я здесь власть.

Вытаскивая старую мебель на лужайку перед домом, Лахджа гадала, утверждается ли Майно таким образом или же этот диван ему и правда чем-то особенно дорог. За остальные кровати и шкафы он что-то не борется.

Вообще-то, их и правда можно просто отреставрировать… они стильные, у предков мужа был вкус. А енот Ихалайнен в числе прочего отлично ремонтирует сломанные вещи и вдыхает новую жизнь в изношенные.

Да, пожалуй, лучше их отреставрировать, а поменять только матрасы. Привезти с Земли ортопедические.

— Мир вам, — раздался заискивающий голос. — Вы тут старую мебель выкидываете? А можно забрать?

Лахджа повернулась, удивленно воззрившись на гоблиншу в цветастой косынке. Та скалилась острыми зубками и уже деловито щупала садовую скамейку.

Откуда она тут взялась?.. Только что же вроде никого не было.

— Кто вы и что делаете на моей территории? — спросила Лахджа.

— Я Грымза, — радостно представилась гоблинша. — Соседка ваша новая.

— Что?..

Лахджа почувствовала, как напрягся на диване Майно. В голове замелькали возможные варианты появления таких соседей. У кого-то стало настолько плохо с деньгами, что он продал поместье… гоблинам? Но нет, нет, никто в здравом уме не продал бы поместье в Радужной бухте гоблинам, пусть даже колдунам. Эльфу еще ладно, эльфы очень приличные соседи. Но гоблины…

Может, как раз Олиал и продал?.. Лахджа давненько его не видела. Но чтоб эльф — и продал поместье гоблинам?.. Да он бы с ними даже разговаривать не стал.

Или это такая изощренная месть с его стороны? Он же соседствует с Инкадатти.

Но даже если так — откуда у гоблинов столько денег? А если даже у кого-то нашлись — зачем им селиться в Радужной бухте, в однозначно недружелюбном окружении? К их услугам Валестра и ее пригороды, там очень разномастная публика и гоблинам никто не удивляется.

А Радужная бухта — это как приличный белый квартал Америки шестидесятых. Не «закатный город», конечно, тут и эльфы живут, и орки, и тролли встречаются… тут всем рады.

Кроме гоблинов.

Да что тут говорить? Даже к Лахдже привыкли и здороваются при встрече, на чай приглашают. Для этого потребовались годы, но тем не менее.

Но с гоблинами у парифатцев особые отношения. Они как маленькие зеленые цыгане, и власти обычно оказываются в щекотливом положении, когда они где-то начинают распространяться. С одной стороны — инклюзивная политика, толерантность к другим видам… Парифат очень многовидовой, а благодаря порталам население в больших городах часто смешанное.

Но гоблины… они вообще не интегрируются. Они почти никогда не несут пользы обществу. В лучшем случае занимают какие-то ниши в серой зоне закона, где есть какая-никакая прибыль, и тащат туда свою родню. Во всех остальных случаях либо паразитируют на слабых местах системы, либо откровенно занимаются криминалом.

Но серую зону закона в Мистерии давно и прочно застолбили лепреконы и тролли. Так что…

Тем временем добрая соседка Грымза уже примерялась к стульям. Отволокла один в сторонку, потащила за ним другой…

— Это не на выброс, — поспешила сказать Лахджа. — Я их реставрирую. Я бы пригласила вас на чай, но вы пришли без приглашения, так что не хочу. Убирайтесь.

Гоблинша тяжко вздохнула. Ее плечи опустились, она закуталась в шаль и побрела прочь. Правда, почему-то очень медленно и постоянно оглядываясь.

— Быстрее, — попросила Лахджа. — Собака нервничает.

— Что, совсем ничего на выброс нет? — повернулась Грымза.

Лахджа закатила глаза. Ее посетил неуместный приступ жалости. Она покосилась на треснутый стул и сказала: