Семья волшебников. Том 2 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 41

Вероника сидела во главе стола, как маленькая принцесса. У нее на голове была тиара из цветного стекла. С тремя зубцами, потому что сегодня ей исполняется три года.

Год назад Вероника еще не понимала, что у нее день рождения, и просто радовалась, потому что все радовались, дарили ей всякое и напекли кучу сладостей. Но в этот раз она уже осознавала, что это ее праздник, что это в ее честь сегодня все радуются.

И концепцию деньрожденных подарков она тоже уже понимала и всячески приветствовала.

Она складывала их сообразно некоему порядку, понятному только ей. Сортировала не по размеру, не по цвету и уж точно не по стоимости, о которой знать не могла, но по какому-то загадочному принципу. И когда мама, увидев, что одна кучка сейчас развалится, попыталась переложить подарок в другую, Вероника сердито вернула его на место.

— Мама, это миська, — объяснила она. — Миська дозен быть тут, месте с каандасами и сякаладкой.

— Почему? — заинтересовалась мама.

— Пусть исует и кусяет сякалад, — серьезно объяснила Вероника.

Гостей пришло довольно много. Волшебники Радужной бухты часто наносят друг другу визиты, а чей-то день рождения — хороший повод собраться большой компанией. Но поскольку в этот раз день рождения был у маленькой девочки, усадьба кишела детьми. Явились младшие Пордалли, Рокуалли, Янгетти и Коразетти, Астрид привела двух орчат и темного эльфенка, а из Валестры портировалась Сидзука с Мамико.

Технически она больше не Сидзука. Чтобы Хальтрекарок ее уж точно не нашел, она прошла обряд наречения и взяла новое имя. То, что на Земле называют крестильным именем, а на Парифате — истинным. Однако суть истинного имени в том, что оно секретное, его хранят в глубокой тайне именно для того, чтобы нечисть и злые колдуны не могли причинить вреда. Так что для всех окружающих Сидзука по-прежнему Сидзука, а как ее теперь зовут по-настоящему — знает только она, да жрец, что ее нарекал.

Даже Вератор и Мамико, возможно, не знают.

Веронике повезло родиться во время весенних каникул, аккурат за день до фестиваля Бриара, так что гости пришли с самого утра. На лужайке поставили стол с угощением, дети играли в подвижные игры и пытались купаться в пруду, но родители запрещали, потому что в день Хрустального Волка вода еще слишком холодная.

Сидзука попивала через трубочку эликсир жизни. Явилась она такой наряженной, словно ее пригласили не на детский день рождения, а как минимум на прием в Гексагоне. Повторно выйдя замуж и поселившись в Валестре, она снова стала ощущать себя столичной штучкой, хотя и сетовала невзначай, что рядом с Токио, а уж тем более Мпораполисом эта Валестра — деревня, захолустье.

И однако важности в ней заметно прибавилось. Да, Вератор — не демолорд, но он великий волшебник, лауреат второй степени. Их в мире всего девятнадцать. Рассудив как следует, Сидзука решила, что лучше быть единственной женой лауреата второй степени, чем одной из двухсот наложниц в гареме Темного Балаганщика.

— …Их сейчас всего девятнадцать, — произнесла мечтательно Сидзука. — Меньше, чем пальцев на руках и ногах. Представляете?.. Конечно, представляете. Лахджа, ты не помнишь, сколько сейчас лауреатов третьей степени?

— Не помню, — любезно ответила Лахджа. — Дорогой?..

— Так, профессор Мунк в прошлом году умер, значит… сто шестьдесят шесть, — ответил Майно, играющий в манору с Пордалли. — Через десять… да, десять дней будет сто шестьдесят семь.

— А, сто шестьдесят семь… — втянула еще эликсира Сидзука.

Она теперь старалась выпивать по бокалу каждый день. Или просто глотала пилюлю жизни. Вопреки ее страхам, после расставания с Хальтрекароком она не превратилась мгновенно в сорокалетнюю, но биологические часики явно снова затикали. К счастью, у Вератора и пожар к деньгам, а среди его друзей есть отличные алхимики, так что изменилось для Сидзуки не так уж много.

— Так… а следующую вторую степень когда будут вручать? — осведомилась Лахджа.

— Через год, — рассеянно ответил Майно, делая ход маной Земли.

Лахджа поджала губы. Рановато. Монографию ее супруг еще не закончил, деканом так и не стал… наверняка найдутся кандидаты получше.

Ну и ладно. Чего ей рядиться с Сидзукой? В конце концов…

— Жду не дождусь увидеть, каких успехов добьется Мамико… — протянула Сидзука. — Она у меня уже лучшая ученица в классе. Да что там в классе!.. в Валестре!.. ее уже на арифметические турниры зовут… и на конкурсы по стихосложению.

— Как здорово, — порадовалась Лахджа. — Как тебе повезло.

— Поэтому мы ненадолго, Мамико надо готовиться, — с хлюпаньем опорожнила бокал Сидзука. — Завтра фестиваль Бриара, она участвует в детском соревновании.

Мамико тем временем с визгом убегала от Копченого, которому выпало водить в огробеге. Пещеру огра устроили в бане, и там уже томились Уберта и Гуга. Копченый, которого на самом деле звали Друлион Мантредиарс, очень здорово водил, потому что бегал тут быстрее всех, кроме разве что Астрид, и даже не запыхивался.

Но совсем маленькие дети в огробеге не участвовали, в том числе и Вероника. Ей всего три годика, ее бы быстро поймали, а сама она никого бы не догнала. К тому же она считала необходимым охранять свои подарки, потому что не всем тут можно доверять.

Веронику этому тетя Сидзука научила.

Папа подарил Веронике ночник. В последнее время она почему-то стала бояться спать одна, все время звала к себе Снежка или Токсина, так что Майно Дегатти купил дочери волшебную лампу — с цветными картинками и убаюкивающей музыкой.

Мама подарила Веронике набор для бисероплетения. Тот самый, который Вератор восемь лун назад подарил Астрид. Та подарком не прониклась, забросила его в дальний ящик, и Лахджа во время очередной уборки нашла его даже не вскрытым. Решив, что нечего зря добру пропадать, она подарила его Веронике.

Я просто не могу поверить. Ты подарила нашей дочери старую игрушку.

А что такого? Он даже не вскрыт. Астрид он не нужен.

Ну это как-то… эй, это наша с тобой дочь!

Какая разница?! Подарок даже не был вскрыт! А она любит возиться с… эта штука развивает мелкую моторику!

Веронике понравились подарки папы и мамы. Но гораздо больше ей понравился подарок тети Сидзуки — пижама-кигуруми в виде зайчика. Вероника сразу попыталась в нее влезть, немного запуталась, упала, но попытки не оставила.

Ну а потом гости разошлись, солнце закатилось, а уставшую Веронику уложили спать. Она таки сумела натянуть кигуруми и вся перемазалась солеными ореховыми палочками, которые ей подарила Астрид. На столе мурлыкал песенку ее новый ночник, а Лахджа подтыкала дочери одеяло.

— Ма-ам, а мозя мне змею и кисю? — жалобно попросила та.

Свернувшийся на столе Токсин поднял плоскую голову. Он и так большую часть времени дремал где-то неподалеку от Вероники, поскольку она в этой семье самая маленькая и беззащитная.

— Вероника, тебе нечего бояться, — погладила дочь Лахджа. — Никакая потусторонняя тварь сюда не проникнет.

Это действительно было так. После того инцидента с тенью они с Майно как следует поработали над защитным контуром. Даже нехотя обратились к склочному старикашке Инкадатти, а уж этот-то в печатях толк знает!

А на свадьбе Сидзуки Майно попросил о личном одолжении Кайкелону, и та тоже немного поколдовала. Настроила все так, чтобы демоны из «белого списка» не чувствовали даже малейшего дискомфорта, а вот незваные гости не могли пройти за изгородь.

К сожалению, это не ограждало от той нечисти, которую призвал или хотя бы разрешил войти кто-то из жильцов. Демону очень сложно запретить явиться таким образом, для них это как распахнутые ворота. Но без подначивавшей ее тени Вероника призывала только свои игрушки, так что осень и зима прошли без происшествий.

Да, летом случился визит Эммертрарока, но в случае с ним Майно с Лахджой даже не были уверены, что дело именно в Веронике. Он все-таки и сам демон, так что мог просто заблудиться в Лимбо и случайно забрести в гости к сестрам.