Как все начиналось - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 73

• Предыдущая
• 73/102
• Следующая

С моей болезной спиной я с трудом ходила, убегать с места заработков оказалось бы затруднительным.

– Я несколько травмирована, – туманно отозвалась я.

Лейла погрустнела:

– Ладно, придётся своих уговаривать. Наши-то особо в таборе пачкать не любят, хочешь заработать, зарабатывай, но подальше от Барона.

Она поднялась.

– Стой, – я схватила её за руку. – Что делать-то надо?

Цыганка радостно улыбнулась и плюхнулась обратно на диван, придавив мне ноги.

– В нашем шатре сейчас куча народа, в карты на деньги играют, – кивнула она в сторону рыночной площади, – я поставлю магический шар, а ты через некоторое время придёшь гадать. Я тебе всякого нагадаю, ты поохаешь, народ повалит, как осенний лист.

– Сколько платишь?

– Сорок золотых хватит?

– Пятьдесят и по рукам! – мы плюнули и пожали друг другу руки. Я задержала её ладонь в своей и посмотрела ей в глаза, – скажи, ты действительно все видишь?

Лейла, кажется, опешила, сжала губы, наморщила лоб и попыталась вырвать руку, но я держала крепко.

– Ответь!

– Бог не наградил меня магией, испугалась я, когда картинки перед глазами промелькнули.

Моё сердце пропустило удар, во рту пересохло.

– Ладно, – добавила она, – подходи к красному шатру, буду ждать тебя.

Внутри шатёр больше напоминал дешёвую харчевню, с маленькими разбирающимися столиками, посреди огромные бочки. К крану одной из них припал пьяный в грабли молодец, желающий вылакать весь объём на спор, а его друзья-насмешники уже делали ставки. В воздухе витал кислый запах дешёвого вина и табака. За центральным столом, покрытым зелёным сукном, шла игра. Цыган с лохматой чёрной бородой в красной рубахе, обтягивающей свисающий живот, держал банк, пыхтел толстой сигарой и лениво сбрасывал карты. Он скользнул по мне безразличным взглядом маленьких глазок и скинул последнюю карту. Стол обиженно загудел, а он звучно захохотал и толстой ручищей с золотым перстнем на указательном пальце загрёб кучу монет, лежащих в центре стола.

Я перевела взгляд на хрупкого паренька, совсем мальчишку, горестно опустившего плечи, бледного, словно полотно, проигравшегося в пух и прах. Всем было наплевать на его горе, все делали новые ставки. Он встал из-за стола и, едва передвигая ноги, вышел на улицу.

Я повернулась ему в след, и увидела худого, жилистого глотателя шпаг в посеревшем тюрбане, прикрывающим лысину. Он отважно запихивал тонкие начищенные до блеска лезвия в горло, а потом легко выуживал их обратно. Притихший народ смотрел на это чудо, едва слышно обсуждая, как возможна такая оказия. Вот старик отбросил шпаги, и рухнул на пол, где кто-то растолок стекло. Я испугалась, что ему стало дурно, но он начал с энтузиазмом кататься по осколком, демонстрируя изумлённой публике совершенно целую спину.

Лейлу я обнаружила у самй стены шатра, она сидела за крохотным столиком, с энтузиазмом рассматривая шар для магов-шарлатанов, и, высунув язык, искала едва заметный рычажок, от нажатия которого шар заполнялся дымом. Я сделала вид, что просто проковыляла рядом, как она заголосила звучным голосом, перекрывая шум шатра:

– Девушка, садись! Всю правду скажу, ничего не скрою!

Я, наверное, слишком поспешно, плюхнулась на стул. Со стороны мы представляли забавную парочку: цыганка с исключительно честным лицом и девушка с торчащими кудряшками, фанатичным блеском в глазах и бессмысленной улыбкой, похожая на жертву религиозного просвещения.

Лейла подмигнула мне и начала оглаживать шар по бокам.

– Вхожу в транс! – заявила она, раскачиваясь на стуле, и тряся спутанными волосами. – Внимай мне! – выкрикнула она страшным голосом, закатывая глаза.

– Слушаю! – взвизгнула я так громко, что к нам обернулось несколько данийцев, привлечённых истерическими воплями.

Цыганка на секунду замерла, быстро осмотрела собирающуюся вокруг нас толпу и заговорила загробным голосом:

– Вижу дальнюю дорогу, неместная ты!

– Ой, – вскрикнула я, прикрывая рот, – и в правду, я из Фатии приехала!

– Вижу семейный очаг!

– Замуж выйду? – улыбнулась я всеми тридцатью двумя зубами.

– Нет, – Лейла вдруг побледнела и ойкнула, – не выйдешь, я меч вижу, а не фату!

– Где? – я подскочила и уставилась в шар, наполненный дымом.

– Да, вот он! – Лейла ткнула пальцем в стекло.

– Да где? – я силилась что-либо разглядеть, но тщетно. Заинтригованные окружающие затаили дыхание, и, как по приказу, наклонились к столу.

– Вижу долгое путешествие! – голос Лейлы изменился, стал грубее и ниже, от лица её отхлынули все краски, а глаза закатились по-настоящему, до белков. Похоже, с этого мгновения она перестала притворяться. Вокруг загалдели, и только я поняла, что у цыганки новый приступ предвидения. С замиранием сердца я начала вслушиваться в страшные слова.

– Три смерти! – вещала цыганка. – Ждут тебя три смерти! Девушка зовёт тебя, но ты не иди к ней, она сама найдёт тебя!

Тут Лейла дёрнулась и откинулась на спинку стула, длинные локоны закрыли лицо.

– Эй! – вскочила я, и начала трясти её за плечо. Лейла приоткрыла один глаз, потом подскочила и пулей вылетела из шатра, таща меня за собой. Ночная прохлада, пахнущая дымом от цыганских костров, остудила мои горящие щеки.

– Ну, как все прошло? – Лейла едва не прыгала от радости.

– Ты чего-нибудь помнишь? – осторожно поинтересовалась я.

– Нет, ни черта не помню, зато видела, как все глазели? Ну, потекут денежки! – она довольно потёрла руки.

Я неуверенно кивнула.

– Ладно, – распорядилась Лейла, – ты меня жди, – она задумалась, – у фонтана на соседней площади, через час встречаемся, деньги тогда отдам.

Она проскользнула в шатёр. Я видела тени на освещённом изнутри пологе, рядом с её маленьким столиком.

– Дамочки, – услышала я её возмущённый вопль, – перестаньте драть друг другу лохмы, всем погадаю! Молодой человек, ну, куда вы лезете? Да, я Вам и так скажу: волосы у Вас уже не вырастут! Вам надо к лекарю, а не к гадалке! Куда вы собрались? К лекарю? А деньги за гадание?

Я постояла ещё с минуту, вслушиваясь в возгласы и крики, доносящиеся из шатра, и засеменила к фонтану.

– Иди отсюда! – прямо к моим ногам из полога маленького грязного шатра вывалился мужчина. Он упал лицом в пыль, потом подскочил и снова ринулся в палатку, но кто-то невидимый с силой вытолкнул его обратно на улицу. – Я сказал, пошёл отсюда! – раздался гневный голос.

Мужичок тяжело вздохнул и, стянув потрёпанный картуз с лохматой башки, побрёл с площади.

Любопытство меня победило, я засунула голову в полог и уткнулась в мягкий живот вышибалы, стоящего на входе. От неожиданности он отскочил:

– Что тебе надо?

Я посмотрела на его круглую фигуру, оранжевые подтяжки, поддерживающие сползающие порты, расплющенный по скуластому лицу нос, блестящую лысину и пролепетала:

– Интересно.

Здесь шла нешуточная игра в кости, в неярком свете мужчины, явно пришлые, с силой и злостью ударяли стаканчиком с кубиками по замызганному круглому столу, добавляя к этому действу поток отборного мата. Я встала в сторонке, с интересом наблюдая за ними. Войдя в азарт, игроки поднимали ставки, горка монет на столешнице росла с каждой минутой, здесь же лежали какие-то замызганные грамоты с гербовой печатью Совета Магов Бурундии. Обстановка накалялась, напряжение ощущалось физически, казалось, стоит кому-нибудь выиграть и все, у других из глаз посыплются искры.

– Деточка, хочешь попробовать сыграть? – вдруг улыбнулся мне щербатый мужичишка.

Я неуверенно кивнула, не отрывая взгляда от маленьких кубиков с красными точечками. Присутствующие загоготали, участие во взрослой мужской игре, маленькой девочки, на вид которой не дашь больше восемнадцати, развеселило их необычайно.

– Мы играем со ставками, – заявил он. – Тебе мама даёт деньги на булавки?

Я молча достала из кошеля три последних золотых и с достоинством бросила их в общую кучу, монеты звучно тренькнули, блеснув в неярком свете жёлтыми боками. Смех стих, три золотых нешуточная ставка.

• Предыдущая
• 73/102
• Следующая