Пилот - Перунов Антон - Страница 7

– Аннабель не перестает выдавать инсайды, раскрывать тайны и оглашать откровения. Профи, чего скажешь…

– Это да, она крутая, – согласился с другом Витька.

– Но как они это умудрились устроить? – задумчиво протянул Март.

– Японцы? – уточнил на всякий случай Ким.

– Ага. Такое впечатление, что у них там то ли ящик Пандоры, то ли меленка Сампо…[7] Одним словом – сказки, магия и полный разрыв шаблона. То и дело выдают новые загадки.

– Да, опять враг чего-то придумал, – не без досады на столь несвоевременные нововведения, ответил Ким. – Ну, ничего. В прошлый раз удалось с их секретными торпедами летающими совладать, и теперь решение найдется.

– Твои слова да Богу в уши, – не без сомнения в голосе хмыкнул Колычев, вновь подивившись непробиваемому оптимизму друга.

Как всем давно известно, понедельник – день тяжелый, в том числе и для учащихся всех видов. Не являлась исключением и летная школа, где курсантов для начала выстроили на плацу. Затем зачитали журнал успеваемости, из коего явно следовало, что большинство стоящих перед начальством – лодыри и бездельники. После чего объявили о переходе к практическим занятиям и завершили все церемониальным маршем, который будущие пилоты ожидаемо провалили, шагая кто в лес, кто по дрова.

– И что прикажете делать с эдаким контингентом? – с тоской поинтересовался начальник училища.

– Чтобы управлять транспортами, умения тянуть носок не требуется, – пожал плечами старший преподаватель.

– И то верно, – кивнул Алексеев, после чего зычно крикнул: – Разойтись по занятиям!

Марту всегда нравилось учиться. Студенческие годы после армии вообще вспоминались как самое счастливое время в его недолгой жизни. Возможно, потому он и после окончания института регулярно ездил на стажировки, охотно посещал семинары и вообще всегда был рад узнать что-то полезное для профессии. А в этой новой жизни ему выпал полноценный шанс снова вернуться к учебе, пусть и в качестве курсанта.

Впрочем, летная школа, куда его определил Зимин, не являлась полноценным учебным заведением. Скорее, это были частные курсы для подготовки пилотов гражданских воздушных кораблей. Но поскольку пилот – профессия специфическая, государство не желало упускать из виду такой ценный ресурс, и все обучение происходило под патронажем Третьего Воздушного флота Российской империи.

Обучаться в школе могли все, у кого имелись для этого средства. Наличие «дара» не являлось обязательным. Тем не менее имелся небольшой костяк из имевших способности к управлению энергосферой курсантов, которые по разным причинам не могли или не хотели обучаться в специализированных учебных заведениях Империи. (Или, если быть уж совсем точным, учебные заведения не желали видеть их в своих стенах.)

Штат преподавателей и инструкторов сплошь состоял исключительно из бывших военлетов. Специально для работы с одаренной молодежью начальство привлекало за немалые деньги экспертов, в том числе и самого Зимина. Постоянным куратором небольшой группы был Виктор Павлович Астафьев – в целом ничем не примечательный, но очень настойчивый и требовательный отставной офицер.

Весь курс был рассчитан на четыре месяца с графиком шесть на шесть и одним выходным днем. Никаких глубоких знаний школа давать не предполагала, ограничиваясь разумным минимумом. Группа на момент прихода Колычева уже отучилась половину срока. Давно перезнакомилась, определила лидеров и аутсайдеров, отличников, талантов и бестолочей. Так что вливаться в коллектив пришлось с трудом и не без скрипа. И тут очень помог скрытый ресурс опыта и возраста Марта.

Ближе всех он сошелся с Федором Розановым – дальним родственником известного философа, и Максом Черкасовым, происходившим из семьи потомственных моряков, с давних пор осевших в Порт-Артуре. Ребята они были, если не принимать во внимание их патологическое разгильдяйство, неплохие и, что называется, хорошие товарищи.

– Скорее бы за штурвал настоящего корабля, – мечтательно вздохнул Федор, на самом деле панически боявшийся самостоятельных полетов. – А то эти тренажеры надоели хуже горькой редьки!

– Кстати, за это надо выпить, – заметил Максим, отчего-то считавший неумеренное потребление спиртного признаком мужественности. – Предлагаю сегодня вечером.

– У меня нельзя, – сразу же отказался Розанов. – Родители вернулись.

– Надеюсь, все в порядке?

– Да. Вот только какой-то идиот ухитрился засунуть пустую бутылку из-под коньяка под подушку в спальне. Еле успел ее убрать.

– Это точно не я, – решительно пошел в отказ Черкасов. – Может, Март помнит?

– С чего бы, он едва ли не первым слинял, причем не один…

– Разве? – картинно удивился Макс и повернулся к скромно помалкивающему приятелю. – Курсант Колычев, извольте объясниться!

– О чем?

– Как о чем? – возмутился Федька. – Покинул застолье с барышней и не желаешь поделиться подробностями. Это по меньшей мере не по-товарищески!

– Джентльмены о подобных вещах не распространяются, – сдуру брякнул Март, но тут же пожалел о двусмысленно прозвучавшей фразе.

– Молодец! – одобрительно приподнял большой палец Черкасов. – Так сказать, не посрамил…

– Господа, я вам не сильно мешаю? – осведомился остановившийся рядом с их партами Астафьев.

– Никак нет! – под всеобщие смешки браво доложил Колычев.

– В таком случае, вам не составит труда повторить мои последние слова?

– Так точно! Ваше благородие сказали, что сегодня пройдет первое занятие по пилотированию учебного корвета «Джигит», и стали распределять курсантов по группам.

– И в какую попали вы?

– В первую. Вместе с курсантами Черкасовым, Розановым и Айсиньгьоро.

– Что ж, – хмыкнул куратор. – По крайней мере, мнемотехнике и поддержанию «сферы» вы научились. Однако не стоит во всем полагаться только на дар. Внимание в нашем деле требуется не меньше, чем в любом ином.

– Так точно!

– Прекрасно. У кого-нибудь есть вопросы?

– У меня, господин учитель, – поднял руку Пужэнь. До прихода Марта он считался фаворитом в группе и по силе дара, и по учебе, но появление новой звезды быстро затмило популярность «золотого мальчика».

– Слушаю вас, княжич.

– Курсант Колычев не прослушал полного курса, а его поставили в первую группу. Это может быть опасно.

– Не стоит быть таким пугливым, ваше сиятельство, – с непроницаемым лицом парировал отставник. – Курсант Колычев блестяще учится, на отлично сдает все промежуточные зачеты и письменные работы. Это – во-первых. Во-вторых, он единственный, кто имеет опыт управления ботом. Господа, в его летной книжке уже двадцать часов самостоятельного налета. И он успел все это сделать за прошедшие два месяца. Вы же и остальные курсанты не удосужились, видимо, в силу большой занятости, найти время для самостоятельных занятий. И в-третьих. Колычев награжден за участие в боях самим генерал-фельдмаршалом бароном Врангелем. Я в нем уверен, он не подведет!

Цифры эти полностью соответствовали действительности и уж точно не были взяты из «воздуха». Еще в самом начале, выдавая Марту приказ о его зачислении в летную школу, Зимин пообещал:

– Что касается тебя, Мартемьян. Согласно этому документу, ты принят в спецгруппу для одаренных в летной школе главной базы Третьего флота здесь, в Дальнем. Поскольку от большинства из курсантов априори сильно отстаешь, воленс-ноленс придется наверстывать. И в технике, и в пилотаже. Впрочем, вашу группу все равно пока что на тренажерах гоняют. Так что справишься.

– Я тоже так думаю, – скупо улыбнулся Колычев.

– Когда начнете летную практику, я тебе помогу, – продолжил Зимин, не обращая внимания на браваду будущего курсанта. – Будем дополнительно на разведботе заниматься, заодно и часы наберешь, и практику на малых судах для допуска к самостоятельным полетам получишь. Я, к твоему сведению, имею официальный ранг летчика-инструктора первого, то есть высшего, ранга. А там, как говорили наши предки – все в руце Божией. В общем, поживем – увидим!