Берегиня Иансы - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/75
• Следующая

– Да вы же телегу мне поломаете! Кобылу загоните! Заго-о-оните! Отдай вожжи, чокнутая девка! – орал возница.

– Отстань! – Я оттолкнула его руки. Лошадь вильнула, повозка подскочила на камне, а вместе с нею и мы на пол-аршина.

– Мамочка! – Дарья схватилась за бортик.

Шпильки разлетелись, и ее седые патлы взметнулись на ветру, делая похожей на фурию. Давидыв удерживал Алю за плечи, чтобы та не вылетела на дорогу.

– Отдай вожжи, дура! – орал мне в ухо мужичок.

– Отстань!!!

Через удушающую пыль вдруг проступил резкий запах жасмина. Аромат взвился вихрем вверх и окутал нас одеялом. Под копытами кобылки забурлила дорога, зашлась в дрожи, трескаясь и превращаясь в крошку. В горячке лошадь сиганула, затрещала упряжь. Телега проскочила канавку по воздуху.

– Э-э-эй!!! – веселилась я. – Больше скорость, меньше ям!!! Наддай, родная!!!

– Я тебе наддам, дура-а-а-а-а! – Возница едва не кувыркнулся с телеги, беспомощно замахав рукам, как крыльями.

Дарья ловким движением схватила его за шкирку и вернула на место, да с такой силой, что ворот треснул и деревянные пуговицы разлетелись в разные стороны. Савков между тем каким-то образом умудрился застыть на мгновение, быстрым точным движением он сложил ладони и выпустил зеленый шар в неясную тень повозки.

– Кто к нам с мечом!.. – захохотал Денис и тут же замолк, когда над его головой, опаляя кудрявые вихры, пронесся ответный удар и окутал нашего возницу зеленым облаком.

Тот завизжал, как баба-роженица, закатил глаза и кулем свалился на сжавшуюся испуганным щеночком Алевтину. Я оглянулась – на рубахе бедолаги зияла черная круглая дыра с опаленными краями, а на груди проявился красный ожог, и его обрамляли редкие опаленные волосенки.

Николай изобразил сложный пассаж сбитыми пальцами. Вырвавшуюся сильную магическую волну почувствовали все пассажиры телеги, а меня так вовсе от толчка припечатало к бортику да оглушило.

– Так вам!!! – зашелся в радостном вопле Денис.

Я покосилась через плечо, где-то в пыльном тумане пылал огромный костер, в которой превратился возок. Две тени в посеревших балахонах бросились в разные стороны, рискуя при падении расшибить лбы. От спешенных врагов мы скрылись в считаные минуты.

Свернув с людного тракта на лесную ухабистую дорогу, я придержала уставшую кобылку, позволив ей перейти на тихий шаг. Мои пассажиры примолкли, внутренне переживая случившуюся погоню, едва не закончившуюся для нас плачевно. Остановившись рядом с небольшим овражком, по дну которого бежал ручеек, мы перевели дыхание и расслабились, сохраняя гнетущее молчание.

– Мужик! – Я похлопала возницу по бледным щекам. Борода его, опаленная магическим огнем, торчала мочалкой. – Мужик! – Тот не реагировал.

– Помег? – Давидыв пощупал едва бьющуюся на грязной шее бедняги жилку.

– Дайте. – В раздражении Николай приложил к холодному лбу мужичка ладонь. Пахнуло жасмином, под пальцами колдуна вспыхнул огонек, возница дернулся всем телом и открыл глаза.

– Убивають! – прохрипел он да так подскочил, что Дарья шарахнулась к бортику и охнула от боли в пояснице. – Вы убить меня решили!

– Ты чего, мужик? – удивился Давидыв, спрыгивая на землю и снимая с телеги Алевтину. Та шустро обняла его за шею безо всякого стыда, длинная растрепанная коса взметнулась вверх и плеткой стеганула ее по гибкой худенькой спине.

– Вы убивцы! – причитал мужичок, крестясь и отползая от меня все ближе к Дарье, уже наваливаясь на ее пухлые ноги, спрятанные под длинной подранной юбкой. – Слезайте с моей телеги! Быстро! А ты… – Дико вращая глазами, он вытянул из-под рубахи сбившийся на спину крест и ткнул в лицо Савкову, отчего тот лишь изумленно поднял брови. – Изыди, сатанинское отродье! – Рука возницы затряслась в нервной дрожи.

– Он чокнулся, – пожала я плечами и спустилась, шлепнув голой пяткой о спрятанный в траве камушек. – Слушай, Коль, если он совсем того… может, отберем у него сапоги? Босой я с места не сдвинусь.

– Са-по-ги? – проревел мужичок и протянул трясущуюся дулю. – Вот тебе сапоги!

– Может, ему в гожу дать? – полюбопытствовал Денис для острастки, медленно засучив рукава.

– Господи! – взвыла Дарья, отпихивая от себя наседающего возницу. – Снимите с меня ирода!

– Да вы шайка! – выдохнул тот, закрывая лицо руками и почти рыдая от испуга. – Разбойники! Люди добрыи-и-и, Люська Криворучка со своей шпаной на меня напала! Люди добрыи-и-и! – И ткнул в меня кривым пальцем с грязным ногтем.

– Судя по всему, Люська – это я, – заключила я, печально качая головой.

– А чего, звучит! – хмыкнул Денис. – Я ее погтгет видел намедни. На кагтинках вас почти не отличишь.

– Ладно, мужик, – сдался Савков, – отпусти Дарью и лети, куда хочется.

– Можем и пего в за… – встрял Денис, но, перехватив сердитый взгляд стряпухи, проглотил грубость на полуслове. – Гасходятся наши догоги.

Под ручки мы осторожно спустили кухарку, та сдувала с лица прядки волос и выглядела до крайности раздраженной и недовольной. Мужичок все еще не верил собственному счастью, что ушел от лихих бандитов живым и почти не покалеченным. «Вот и делай людям добро! – рассуждал он, подгоняя мертвецки уставшую лошадь. – Хорошо – невредимым вышел. Ожог на груди и за ранение не считается!» Он старался выудить из кобылки хоть седьмушку продемонстрированной ранее удали.

Стоило ему отдалиться на некоторое расстояние, поднимая облачко пыли, зад возка с грохотом, испугавшим кобылу до сердечного приступа, провалился вниз, подняв облако пыли. До нас донесся сердитый вопль:

– Штоб тебя, старая рохля, по швам разобрало!!!

– Он ведь не думал, что ось будет целехонькой вечно? – хмыкнул подозрительно довольный Николай.

– Боюсь, именно так он и думал, – хохотнула я.

Пока мы с Дарьей и Алевтиной, спрятавшись в кустах погуще, приводили себя в порядок, мужчины, выказывая редкостную деликатность, оставили нас в одиночестве. Вода в ручье была холодной. Пенясь, быстрые потоки поднимали со дна ил и колючие водоросли. Обмылком, оставшимся еще с Бортников, я вымыла голову. Долго и со вкусом терла грязные пятки песком, впрочем не добившись никакого результата. Чище они все равно не стали.

– Ой, а что это у тебя? – Дарья ткнула пальцем в поблескивающий браслет.

– Да так, безделица одна. – Я быстро натянула порты, прикрывая украшение.

– Выглядит дорогим. – Кухарка отчаянно делала вид, что ей совсем нелюбопытно.

– Только выглядит.

Алевтина сильно стеснялась своей наготы. Она краснела и жалась. На ее спине были заметны рубцы от плетки. Видно, правда несладко жилось ей у сектантов, что сбежала в неизвестность с первыми встречными. Дрожа всем телом, девушка натянула грязную исподнюю рубаху, и та моментально облепила ее, обрисовывая худенькую фигурку.

За все это время Савков с Давидывым успели развести костерок и уже ожидали нас. Выглядели оба хмурыми, нервозная веселость погони уступила место усталости. Увидев нас, Денис поднял за крыло большую птицу, ее голова безвольно свисала на сломанной шее.

– Вот, готовьте обед! – Обращаясь к Дарье, он бросил дичь нам под ноги.

Мертвая птица шлепнулась на траву, и внутри у нее что-то звучно лопнуло, подобно надутому пузырю.

– Я не умею готовить, – с непередаваемым чувством собственного достоинства отозвалась женщина и брезгливо оттолкнула потенциальное жаркое носком туфли обратно к Денису.

– Ты же кухагка! – вылупился Давидыв, раззявив рот от изумления.

– Распорядительница кухни – прошу не путать, – учительским тоном заявила та, усаживаясь на пенек подальше от дыма костра, и расправила грязную юбку с обтрепанным краем.

– А кто же будет готовить? – В ясных голубых глазах Дениса скользнуло недоумение.

– На меня не смотри, – быстро замахала я лаптем. – Для меня еда – это то, что в котелке.

– Аля? – Давидыв вид имел весьма жалкий.

Девушка нагнулась, двумя пальчиками подняла птичку за крыло, втянула курносым носиком запах дичи и покачала головой:

• Предыдущая
• 47/75
• Следующая