Берегиня Иансы - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/75
• Следующая

– Коле-эчко? – осклабился Савков.

– Не-э-э-эт! – заорала я громко и истерично, даже лошадь вздрогнула. – Не смейте просить это кольцо!

Мужик, неожиданно поймав мой «ясноокий» взгляд, побледнел, сглотнул и вернул перстенек хозяину.

– Ну это… за добро не платят. – И, стеганув кобылку, понесся по дороге на таких парусах, что у несчастной старой клячи разъезжались копыта, а телега и вовсе грозилась развалиться на особенно крутом повороте.

– Да уж… – Николай вытянул губы, следя за незадачливым доброхотом, исчезающим в облаке пыли. – Полчаса спорили, за сколько лапти продаст, каналья, а стоило тебе завизжать, как забесплатно все досталось. – Он покрутил перстень, потом надел его. – Знал бы, что умеешь такой дурниной орать, не рвал бы собственную глотку.

– Заткнись! – прошипела я, готовая хорошенько поддать ему.

– А чего, Москвина, испугалась, что колечко твое ему передарю и будешь ты за новым хозяином на привязи таскаться? – хохотнул мне в спину Николай, когда я, пошатываясь и запинаясь, направилась к указателю «На Истоминское».

– Смешливый какой! – проворчала я.

Кухарку мы нашли в лесу рядом с развилкой. Несчастная женщина, испуганная преследованием белорубашечников, спряталась у небольшого болотца, в которое по весне превратился протекающий здесь ручей. Прежде чем выйти к заветному месту, мы около четверти часа бродили вокруг, пока Савков не заорал на всю округу, зазывая ночную помощницу. Та молчала, как революционер на допросе, и только по оглушительному хриплому лаю болотного демона, отозвавшегося на вопль колдуна, мы смогли разыскать и растрепанную повариху, и счастливо храпящего Давидыва, и хромую лошадку, потерявшую в бешеной скачке подкову.

Вокруг пахло сыростью и смрадом застоявшейся воды. Сладко и довольно квакали лягушки. Стряпуха Дарья Потаповна сидела на валежине рядом со свернувшимся трогательным клубочком Давидывым и с самым свирепым видом сжимала в руках внушительный шест.

При нашем появлении она не произнесла ни слова и, не отрываясь, буравила точку на соседнем клене, где на тонкой ветке воробьем нахохлился Страх Божий. Судя по прижатым к круглой голове ушам, бесу уже неоднократно досталось вышеозначенным самодельным оружием, и еще больше огребать он не собирался. Пока.

– Вы долго, – едва разжав губы, процедила Дарья Потаповна, не теряя из виду хвостатого противника.

Волосы ее превратились в воронье гнездо, из седых вздыбленных прядей торчали соломинки.

– Мы заблудились ночью, – прохрипел Николай, подходя к Денису с таким выражением, будто хотел ударить в живот самопровозглашенного короля Окии.

Давидыв в беспамятстве пускал струйку слюны из раскрытого рта, тянущуюся до самого рукава.

Страх, заметив меня в сторонке, бросился ко мне со всей возможной радостью – со всех лап, когтей и крыльев. Обняв за шею, он лизнул меня в губы и неожиданно трубно квакнул.

– Чего? – Я обвиняюще глянула на кухарку, как будто она научила летуна таким нездоровым штучкам.

– Эта тварь стащила у меня последний сухарь, – проворчала женщина, ответив мне коротким осуждающим взглядом, будто каждой уважающей себя девице вменяется в обязанность прививать болотным демонам понятия о приличиях.

– В следующий раз спрячь понадежнее, – буркнула я, лаская обиженного и неприятно квакающего демона. – Слушай, лучше бы ты мяукал!

В общем, Давидыв не нашел удачнее времени, чтобы осчастливить мир своим пробуждением. Он открыл ясные синие глаза и сладко потянулся:

– Это ж надо было так напиться вчега!

– Доброе утро, Давидыв! – отозвалась я ради хохмы.

Денис мигом очнулся и резко сел, но, увидав пыльные сапоги Савкова, тут же рухнул обратно:

– Даже спгашивать стгашно… Это ведь не постоялый двог?

– Нет. – Николай стал собирать из хвороста, натащенного неугомонной поварихой, костерок.

– Кто выжил?

– Все, кого ты сейчас видишь.

– Это были?..

– Хранители.

– А потом белорубашечники едва не укоротили нас с Савковым на голову, – добавила я. – Им твои расправы с молодыми девицами не слишком по нраву пришлись.

Давидыв недоуменно почесал кудрявый затылок:

– А я пгоспал все веселье?

– Ага. – Савков бросил на меня многозначительный взгляд, щелкнул пальцами, выуживая сноп магических искр, воспламенивших веточки.

– О! Моя повариха жива! – ткнул пальцем Денис и приподнялся на локте, оживляясь.

Дарья Потаповна с новой вязанкой хвороста сложилась в поклоне и швырнула на ноги Главе Магической республики всю кучу.

– Подданные тебя любят, Денис! – хмыкнула я, укладываясь на мягкой травке и прижимая к себе покрепче демона. – Коль уж я ваша пленница, а Дарья Потаповна гостья, то вы, мужики, подумайте, как потчевать нас собираетесь.

– А ты что? – Давидыв поднялся, но, сделав затейливую загогулину ногами, мягко уселся обратно.

– Я заслужила сон, – зевнула я до хруста в челюстях.

Кто сказал, мол, сон перебивает голод? Мерзкая ложь! Теперь мне чудилось, будто я жую одуванчики вместе с драконом и получаю от этого неописуемое удовольствие. Проснулась враз от сведенного болезненными спазмами живота.

Солнце уплыло за горизонт, оставив нас и землю вечерней прохладе. Переговоры болотных жителей во главе со Страхом Божьим переросли в громкий диспут с пищащими комарами.

Денис с Николаем разместились вокруг костерка, дородная Дарья Петровна, по-прежнему лохматая, как кикимора болотная, – в сторонке на той же валежине. На ее руках, словно игривый котенок, ластился демон и довольно поквакивал.

– Судя по вашим гнусным физиономиям, пожрать не нашли, а лягушек жарить не стали, – констатировала я прискорбный факт и, поднявшись, для чего-то отряхнула порты, хотя грязь намертво въелась в ткань.

– Ты куда?! – в один голос воскликнули приятели, когда я с решительным видом направилась в лес.

– Как куда? Не лягушек же ловить! – Через плечо я глянула на них с деланым удивлением. – Курятник деревенский грабить. Страх! – Демон так резко взметнулся вверх с колен кухарки, что бедная женщина ойкнула и едва не сверзилась со своего места.

– Постой! Одну не пущу! – выкрикнул Давидыв, вскакивая.

– Почему? – продолжала я идиотничать, не особо торопясь скрыться за кустами. – Я все равно на привязи, далеко не убегу, только поводок не затягивайте. Ага?

– Нет! – поставил в наших переговорах точку Савков, нехотя поднимаясь.

– Вы что же это? Предлагаете оставить нашу бедную спасительницу, Дарью Потаповну, одну-одинешеньку в мрачном безлюдном лесу?! – всплеснула я руками.

Приятели недоуменно переглянулись, потом с подозрением, выискивая признаки помешательства, покосились на меня.

– Мо-мо-москвина? – словно бы не узнавая, уточнил Денис, ткнув в меня пальцем.

– Мы не можем ее бросить здесь на попечении демона и хромой лошади. – Решительно, как и прежде, я вернулась к костерку, усаживаясь на удобное бревнышко. – Вы, мужики, идите в деревню, а мы вас здесь подождем.

От такого нахальства даже Савков рот открыл, а Давидыв раздул щеки, будто индюк, и тут же покраснел в тон индюшачьему гребешку.

– Ну чего стоите? – Я махнула рукой туда, где за деревьями тянулась дорога к деревне. – Идите уже. Иначе мы умрем с голодухи.

Чувствуя себя последними дураками, друзья выдержали продолжительную паузу. На какой-то момент мне показалось, что с уст обоих желали сорваться самые бранные из всех известных выражений (наверное, певуче получилось бы!). Но, рассудив, что упасть в грязь лицом перед двумя оголодавшими женщинами им никак нельзя, они снова переглянулись и резюмировали голосом Савкова:

– Москвина, вставай! Ты идешь с нами!

– С чего бы это?

– Из нас четверых ты профессиональная воровка! Обчищать честных крестьян по твоей части.

– Нет!

Поводок тревожно сдавил запястье, действуя лучше любых аргументов.

– Глянь, – хмыкнул довольный Давидыв, обращаясь к Николаю, – как быстро она согласилась.

• Предыдущая
• 39/75
• Следующая