Злые чудеса (сборник) - Бушков Александр Александрович - Страница 41

– Фу, а мы-то думали, опять эта псишка…

В чем дело, выяснилось моментально – у парадной двери долго бродила Новодворская. Распахивала дверь, до половины просовывалась в вестибюль, выкрикивала что-то ужасно демократическое и скрывалась на улице, а через пару минут все повторялось. Вот прапорщики, когда я стал открывать дверь, и решили, что это опять Неистовая Валерия. Разминулись мы с ней на пару минут, а жаль. У меня давно были заготовлены для нее язвительные реплики, базировавшиеся на ее бессмертных строках «Секс – грязное дело. Я знаю. Я об этом читала». Увы, судьба так никогда и не свела с Московской Девственницей, как в свое время сводила с Жириновским и Зюгановым (оба раза при откровенно юмористических обстоятельствах, но не буду отклоняться от главной темы).

Ну вот, а позже на пиджаке оказались два знака Центра – с напутствием не стесняться и надевать по определенным красным числам календаря. А позже прибавилась еще и медаль «90 лет ВЧК – КГБ – ФСБ». Учредило ее не государство и не Контора – чистой воды общественная организация ветеранов Конторы. С одной стороны, чуточку легковесно, с другой – вручал мне ее легендарный в узких кругах полковник, бывший пограничник, тот самый, что в свое время разработал блестящий план захвата Салмана Радуева. Столь же блестяще претворенный в жизнь спецназом: волкодавы незамеченными прошли к дому Салмана в набитой боевиками деревне, без малейшего шума утихомирили охрану и вовсе уж без малейшего труда повязали клиента – он пребывал в трансе после очередного укола. После чего опять-таки незамеченными ушли со своей ношей. Салманчик очухался только в машине, протянул руку и, не открывая глаз, потребовал: «Шприц!» На что ему ответили: «Салманчик, шприцы кончились». Тут он и открыл глаза, и понял, где он и с кем он… Неописуемое выражение морды лица было, говорят…

А происходило вручение в кабинете начальника Центра. Так что есть некоторые основания относиться к этой медали серьезно.

Кстати, с ней связана очередная юмористическая история. 9 мая, собираясь поехать посмотреть военный парад, я привинчивал и прицеплял к новому пиджаку имеющиеся регалии. Тут зашел в гости один старый знакомый и, узрев медаль, попросил «дать померить». Я и дал, жалко, что ли? И время не поджимало. Персонаж, прицепив медаль, долго любовался собою зеркало и расстался с ней с видимым сожалением.

В чем здесь юмор? Да в том, что лет двадцать назад не было среди завсегдатаев перестроечных майданов большего ненавистника КГБ, чем этот индивидуум. При любом удобном и неудобном случае драл глотку, доказывая, что КГБ следует немедленно распустить. Весь, до последнего человека, причем не только 5-е управление (внутренний политический сыск), но, чтобы два раза не ездить, и внешнюю разведку с контрразведкой. Было такое убеждение среди части «интеллигентов, а не человеков»[4]: вот-вот цивилизованный Запад, видя демократические перемены в России, сольется с ней в экстазе почище главных героев бессмертной оперы Бизе, Хозе и Кармен. Соответственно, демократический Запад никогда не будет шпионить против демократической России, а таковой не следует шпионить против демократического Запада. Ну что вы хотите, «интеллигент» – это диагноз…

Потом-то мой знакомый прозрел. Но не раньше чем в середине девяностых закрыли отдел в НИИ, где он долго коптил небо, а всех, кто там пригрелся, попросили на выход. Тех, кто постарше, досрочно отправили на пенсию, а тем, кто помоложе, посоветовали обрести себя на рынке – у рынка, дескать, есть невидимая рука, которая расставит все на свои места… (См. учебник для вузов Авруцкого и Недувы «Лечение психически больных».)

Теперь плавно и перейдем к следующей истории, как и все остальные, невымышленной.

Людям, не заставшим перестройку в сознательном возрасте, а уж тем более родившимся после того, как она сошла на нет, невероятно трудно представить себе тогдашний разгул брехни и откровенной клиники, ливнем хлынувший на головы и в умы широких масс, в большинстве своем свято верившим любому вымыслу. Интернета, хотя это и кажется нынешней молодежи невероятным, не было. От слова «совсем». Какие-то эмбрионы, зародыши уже существовали, но не было ничего отдаленно похожего на нынешний интернет с его немалыми возможностями анонимно нести любую дурь и сыпать оскорблениями, за которые в реале «диванные хомяки» были бы биты кулаками, а то и ногами.

Роль нынешнего интернета играла пресса, журналы и газеты. Торжествовала очередная придумка М.-С. Горбачева, «гласность» – как все, что он запускал в народ, вскоре обернувшаяся печальной клоунадой, а то и неприкрытой шизофренией. Это был золотой век газетного дела, который никогда уже не вернется. Газеты выходили миллионными (так!) тиражами, у киосков «Союзпечати» теснились огромные очереди, в точности как нынче за последними моделями айфонов. Печатному слову свято верили не только интеллигенты, которым по жизни положено быть невежественными дурачками, но и те самые широкие массы. Были, конечно, и толковые публикации, срывавшие покровы с некоторых тайн советских времен, обнародовавшие то, что замалчивали долгими десятилетиями. Но поднялся и девятый вал самых дурацких выдумок, принимавшихся за правду. Причина проста: люди давненько уж разучились логически мыслить. Логическое мышление – вовсе не какое-то непостижимое простым человеком искусство, ему можно научить, как математике или езде на велосипеде. При Сталине, после Отечественной, логика появилась в школьных программах, и ей уделялось не так уж мало места и времени. Убрал ее оттуда Хрущев, возможно, по очередной дурости, на которые был мастер, а возможно, и из циничного политиканского расчета: человеку, обученному мыслить логически, ни за что не впарить тот бред, которым щедро накормили в перестроечные годы.

Вот и катилась лавина противоречащего элементарной логике бреда. Кто-то расчетливо врал, преследуя далеко идущие политические цели (ставшие ясными к осени 1991-го, когда противодействовать было поздно), кто-то цинично зарабатывал денежку откровенной брехней, немало было и откровенной клиники – субъекты, которым самое место в психушке, получали в полное распоряжение страницы газет с миллионными (так!) тиражами. Никто иной, как кумир перестройщиков академик Сахаров как-то меланхолично признал: многие перестроечно-диссидентские горлопаны нуждаются в пристальном внимании психиатров (естественно, многие это не принимали на свой счет, искренне веря, что речь идет о других). После того как отшумел восхитительный по своему идиотизму майдан, именовавшийся «Всесоюзный съезд депутатов Верховного Совета СССР», щедро транслировавшийся по телевидению, кто-то остроумный, оставшийся неизвестным, сочинил анекдот:

«Психиатр и кэгэбэшник из „пятерки“ пьют пиво, смотрят по телевизору очередную трансляцию помянутого майдана и периодически восклицают:

– Вот этот – мой!

– А вот этот – мой!»

Анекдот родился не на пустом месте, а на самой доподлинной реальности. История имеет свойство повторяться. В феврале 1917 года после отречения последнего российского императора немаленькая толпа «возмущенного народа» подступила к петроградской штаб-квартире Охранного отделения, разгромила его и старательно сожгла архивы, в первую очередь картотеку секретных сотрудников, то бишь платных стукачей. Необходимо уточнить: небольшое здание на Фонтанке, 16 никогда не имело вывески, и городовой у входа не торчал, и сотрудники Охранного ходили на работу исключительно в штатском, так что подавляющее большинство питерцев и понятия не имели, что за контора помещается в неприметном домике. Так что нетрудно догадаться, что это был за «возмущенный народ».

К слову, в Красноярске в те же времена случился вовсе уж трагикомический анекдот. Жандармское управление Енисейской губернии (как именовался Красноярский край до революции) было по российским меркам небольшим. Соответственно, и «барабанов» у него имелось несравнимо меньше, чем в Москве или Питере. А потому и не составилось толпы «возмущенного народа». Архив в целости и сохранности попал в руки февральских победителей, социалистов всех мастей (социалистических партий тогда было больше, чем блох на барбоске). Они в темпе создали комиссию по выявлению «провокаторов» (как тогда не вполне правильно социалисты именовали платных осведомителей). И быстро выяснилось, что один из членов комиссии как раз и есть агент жандармерии с приличным стажем…