Мы сделаем это вдвоём (СИ) - Кальк Салма - Страница 64

- Доброго здравия тебе, гостюшка, - кивнул он. – Надолго ли к нам?

- И тебе доброго здравия, - из-под шапки сверкнули синие глаза. – Долго ли – не знаю, как пойдёт. Государево дело у меня, с кем о сём предмете говорить?

- Говорить со мной, батюшка я здешний. И ещё кое-какие почтенные жители подойдут. Да только на морозе ты сильно-то не поговоришь. Прошу в тепло. Все ли твои люди останутся с тобой?

- Все, - кивнул приезжий.

- Тогда…

Я за секунду до того, как отец Вольдемар повернулся ко мне, поняла, что он скажет.

- Матушка Женевьева Ивановна, пустишь ли к себе гостей? Я в долгу не останусь.

Я тут же включила деловую женщину.

- Сколько человек? Если ли припасы с собой? Долго ли задержатся?

И глянула на Анри – мол, раз анонсировали государево дело, то не отвертеться. Тот вроде бы понял, но смотрел на приезжих строго.

- Кто такова? – их главный уставился на меня во все свои синие глаза.

- Маркиза Женевьев дю Трамбле, - произнесла я, тоже глядя на него.

Глаза расширились на мгновение – что, слышал это имя? Да ну?

- И что же вы… ладно, это потом. Покажите комнаты.

- Не комнаты, уважаемый, лавки. Хорошие крепкие лавки, - произнесла я непререкаемо. – Отец Вольдемар, вы желаете осчастливить меня всеми этими гостями? Лавок может не хватить.

Может, хоть самого главного заберёт? Хотя у него не очень-то развернёшься, дом не самый маленький, но и семья тоже немалая. А на лавках вокруг большой печи спят сыновья.

- Уж помоги, матушка, сочтёмся, - вздохнул тот.

Ну хорошо. Сами напросились. Все.

- Господа, следуйте за мной, - сказала я, и пошла наверх, к дому Пелагеи и дальше.

Анри двинулся следом, а кто там пошёл ещё – я уже и не смотрела.

Дошли, я личным примером заставила обтоптать снег с обуви, потом ещё веник дала, чтоб обмели то, что не обтаптывается. Вошла, сняла шубу и шапку на ближайшую лавку, дождалась, пока втянутся все шестеро. Оглядела.

- Итак, господа, сейчас вы находитесь на территории, подвластной его величеству Луи Франкийскому. Высшую власть на ней представляет его высочество Анри де Роган, герцог де Монтадор, генерал франкийской армии, командующий крепостью, - я поклонилась Анри. - В крепости гарнизон, здесь в доме – охрана. Вам будет предложен теплый кров, баня и еда. Главное правило проживания в этом доме: на хозяйскую половину не ходить ни в коем случае, а начинается она вот за этой дверью, - я показала. – В случае нарушения я не стану слушать, кто что хотел или наоборот, не хотел. Нарушители пойдут на мороз и обратно в этот дом не вернутся. Вопросы?

- Это как так по дому не ходить? – не дотумкал кто-то из солдат.

- Легко, - ответила я. – Хотите жить в тепле – справитесь. А теперь извольте представиться, господин гость, кто вы такой, мне хотелось бы знать, кого ради отец Вольдемар попросил меня потесниться.

- Статский советник Иван Астафьев, служу по Юстиц-коллегии, имею также поручения от Казённой палаты.

Войдя, он снял шапку и расстегнул шубу, и я видела, что он даже моложе меня. В пшеничных волосах нет седины, морщин немного. Но взгляд цепкий, и вид такой, что если прицепится, то не вдруг отцепишь.

И ещё я определённо ощутила, что статский советник Астафьев был магом.

Ох, и кого же я добровольно согласилась пустить к себе на порог? Не сделала ли я серьёзную ошибку?

Я пошла внутрь – рассказать наши новости моим дамам. Наверное, нужно было почесаться и договориться с Дарёной о её домике, хотя бы поговорить. Потому что, ну, вот только не хватало! И вообще, не дело это для франкийской маркизы – мужиков на постой пускать. Хоть бы и на краю света.

Известие об увеличении поголовья питающихся у нас мужиков вызвало у моих дев дружный вздох – потому что самим не сказать, чтобы много. Да-да, если б мне сообщили, что к обеду плюс шесть дармоедов, которых не пошлёшь, потому что у них, извольте видеть, государева служба – я бы тоже расстроилась. Правда, Меланья глубокомысленно заметила, что раз отец Вольдемар сговорил нам этих постояльцев, то не бросит, так ведь?

Анри остался говорить со статским советником о его планах. Я поблагодарила дев за то, что не падают в обморок, но готовятся стойко встретить новую напасть, и уже было наладилась идти обратно, когда в заднюю дверь стукнули, и это оказались двое младших отца Вольдемара – с двумя большими пирогами. Мы возрадовались, поблагодарили мальчишек и сунули им по сладкой булке.

Следом пришли ещё из трёх достойных домов, тоже принесли припасов. Ладно, даже если у новых гостей и нет с собой ничего, может быть, они надолго не задержатся? Тот же отец Вольдемар передал, что подойдёт к обеду, побеседовать. Вот, правильно.

Я ещё послала Настёну к Пелагее, пусть мальчишек пришлёт – дрова колоть. Завтра уже пришлецов припашу, а пока пусть очухаются с дороги.

И вообще, не поискать ли мне путей к отступлению? Вот прямо сейчас?

- Дарёна, скажи, что ты думаешь про свой дом? Который сейчас пустой стоит?

Дарёнушка наша аж вздрогнула.

- Так то не мой дом, а Валерьяна. Он его строил. Проклят тот дом.

- Чего проклят-то? – не поняла я.

- Как же, был бы хорош – не вселились бы в Валерьяна бесы, - и крестится истово.

- Дом-то причем, - пожала я плечами. – Если что – попросим отца Вольдемара святой водой в углы побрызгать.

Дарёна прямо с лица спала.

- Мне… нам с Настёной… надо уходить? Чтобы государевых людей тут устроить?

Тьфу ты.

- Нет, конечно, выдумала тоже! Никуда тебе уходить не надо, вот ещё! Я думаю, куда этих дармоедов деть. И вообще, притомилась я уже гостей пускать, а ещё и одна зима не кончилась, что дальше-то будет? А если ты не против, мы бы твой дом протопили и глянули, насколько он плох. А дармоедов всё равно нужно будет кормить, топить им баню, или хотя бы выдавать дрова, чтоб сами это делали, и убирать в доме – перед заселением и после. Доходы пополам. Подумай.

Дарёна смотрела, прикрыв разинутый рот ладонью.

- Вы… хотите… А так можно?

Да-да, а что, так можно было? А вот.

- Можно. Вообще, если у тебя есть имущество, грех не попытаться получить с него прибыль. А гости что-то к нам зачастили. Даже в мороз. Ты согласна?

- Да, - нерешительно произнесла Дарёна.

- Вот и отлично. Глядишь, накопишь на приданое, и себе, и Настёне.

- Какой там себе, вы что такое говорите-то, матушка-барыня!

- Не всю же жизнь в чужих людях жить, - пожала я плечами. – Ладно, сейчас накормим эту ораву, да сходим, если ничего другого на голову сверху не свалится.

Так, этот вопрос я провентилировала, всё хорошо. Уха варится, картошка тоже варится, и солёной рыбы нам подкинули, и огурчиков, и грибов. Самогону не дадим, нечего. Чай пусть пьют.

- Так, дамы, чай у нас как? Есть? Отлично. Тащим в залу, предложим нашим путешественникам. Заодно спросим, надолго ли к нам.

Я пошла глянуть – что там и как, возле дверей притормозила и прислушалась.

- Ваше высочество, вы, полагаю, забавляетесь, - говорил государев человек. – То, что вы говорите, не может быть правдой. Мало ли, кто строил этот дом и когда, но он стоит на нашей земле! И не может быть того, что эта земля не принадлежит государыне-императрице!

- Государыня, я полагаю, и знать не знает о каждом доме, что ей принадлежит. Или не принадлежит. Но насколько мне известно, вопросы нашего представительства здесь были решены давным-давно, с вашим царём Петром. А то, что к крепости в горах прибавился дом в деревне… ну так время идёт. Вы прибыли сюда, чтобы спорить о собственности? Так далеко, и по такому… поводу?

В голосе Анри так и слышалось – пустячному поводу.

- Нет, - ответил Астафьев. – Я, признаться, и забыл, что вы тут есть. В смысле, не лично вы, но – франкийцы. Строго говоря, у меня нет претензий к вам – потому что мне нечем их подкрепить. Мои люди – не маги, они вам не противники. И мне бы тоже тратить силы на что-нибудь, более способствующее успеху моей миссии. Но на вашу крепость взглянул бы, не отказался.