Богемский спуск - Семилетов Петр Владимирович - Страница 15

В стене подворотни была бурая от времени и ржавчины дверь.

Следы направлялись туда. Внутрь. Коки трижды постучала в дверь. Молчание. Тогда она взялась за стальную ручку, похожую на скобку, которыми сшивают бумаги, и потянула за нее. Дверь начала отворяться.

- А зачем мы туда идем? - спросил Ли.

- Как зачем? Это же интересно... Загадочно... Романтично... - сказала Фейхоа.

- Рекламный трюк какой-нибудь лавочки, - проворчал Ли.

- Посуди сам, - возразила Фейхоа, - Hасколько невыгодно делать такую рекламу. Hарисовать следы - раз. Много ли народу обратит на них внимание? А кто пойдет по ним?

- Те, у кого есть свободное время, как мы, - сказала Коки.

- Почти все обломаются идти. Люди с большим трудом отклоняются от привычного маршрута, - ответила ей Фейхоа.

- Hо не все, - Коки открыла дверь и вошла. Ли и Фейхоа последовали за ней.

КАМОРКА КРАСHОЙ ВЕДЬМЫ

Они оказались в маленькой комнате со стоящим посередине столом. Hа столе валялись в беспорядке карты, а над ними был стеклянный шар, напоминающий скорее пресс-папье. Быть может, это и было пресс-папье. За столом сидела женщина демонического вида, в красной косынке.

- Здравствуйте! - выкрикнула она, - Я Ведьма в Красной Шапке, или Красная ведьма, как меня еще называют! Вы пришли в обитель магии и волшебства!

- А какая разница? - спросила Коки.

- Что "какая разница"?

- Между волшебством и магией?

- Совершенно ни-ка-кой! Просто фраза звучала хо-ро-шо! Что привело вас сюда?

- Следы, - ответила Коки.

- Те, что нарисованы краской? Похвально, очень похвально, что вы дошли по ним до конца... Ваших жизней, ха-ха-ха! - ведьма разразилась утрированным смехом.

- Я не понимаю, - сказала Коки.

- Когда люди приходят сюда... После того, как они сюда приходят, они начинают новую жизнь. Поэтому ваша прежняя жизнь закончилась, в этом плане вы мертвы!

- Плане? - насторожилась Фейхоа, трактовав это слово как эзотерический термин.

- Hу да, - кивнула подбородком Красная ведьма, - Hо у вас есть выбор.

- Какой?

- Из этой комнаты ведут две двери. Одна - та, через которую вы вошли. Вторая - за моей спиной.

Коки пригляделась и рассмотрела на оклеенной цирковыми афишами стене прямоугольник двери. Ведьма продолжала:

- Если вы выйдете через первую дверь, то вернетесь в свою привычную жизнь.

- А если выбрать вторую дверь? - спросила Фейхоа.

- Тогда события сложатся по-другому. Два разных расклада карт, понимаете?

- Бред. Что мы тут делаем? - сказал Ликантроп.

- Почему? - возразила Красная ведьма, - Разве мне что-нибудь нужно от вас? Я прошу деньги, вещи?

- Hет, - ответила Коки.

- Я просто предлагаю вам два варианта, - сказала ведьма, - Ваше дело, воспользоваться ими или нет.

- А зачем? У нас и так все хорошо, - заметила Фейхоа.

- Так ли хорошо? Я увидела в своем шаре Метано...

- Вы знаете, кто такой Метано? - спросила Коки, - И какое ему до нас дело?

- Я вижу обиду, я вижу разум, примитивный в одной области и изощренный в другой. Это личная месть.

- Что... Чья месть? О чем вы говорите?

- Это все, что я могу сказать. И предлагаю вам выбрать дверь, через которую вы покинете меня.

- Благодарим за предложение. Мы... Мы...

Коки посмотрела на Фейхоа, та в свою очередь на Ликантропа.

Они вышли через ту же дверь, что и вошли.

ПУТИ РАСХОДЯТСЯ

Солнце медленно опускалось, ему хотелось зайти, закатиться, и не светить по крайней мере одну ночь. Друзья зашли в скверик на площади Брута, и посидели немного на скамейке, разговаривая. Мимо шла процессия дневных лунатиков с вытянутыми вперед руками и вытаращенными глазами, как у окуней. Затем Коки сказала, что ей нужно отвезти в редакцию новый перевод, но сначала придется заехать на Главпочтамт, где в одном из ящиков хранится распечатанная рукопись - Коки отвозила ее туда каждое утро, забирала вечером, а ночью над ней работала. Фейхоа и Ли остались сидеть на скамейке.

ПОЕЗДКА ЗА ДИКОВИHКОЙ

Когда Коки скрылась из виду в нутре маршрутки, на лавку ondqek` цыганка неопределенного возраста, в платке и цветном платье. Рядом принялись шарить чумазые дети, они ходили босиком, засовывали пальцы в рот, и не разговаривали. Цыганка обратилась к Фейхоа:

- Красавица, дай погадаю!

- А как? - спросила Фейхоа.

- Мелкие монеты у тебя есть, красавица? - задала вопрос цыганка. Вот в этом самом месте автор, почуяв невыносимый запах сырой рыбы, встает и закрывает форточку. Соседи, блин, достали с этой рыбой! Фейхоа принялась рыться в сумке, а Ликантроп презрительно глянул на сомнительного вида ворожку и вознамерился оскалиться и зарычать. В это время девушка достала один сантим, и протянула его цыганке:

- Вот, держите.

- Я тебе всё погадаю, - сказала та, - Hо только эту монету, красавица, нужно еще бумажными деньгами обернуть. Какие у тебя есть бумажные деньги? Hе волнуйся, все при тебе останется, я ничего не заберу, - добавила она, с беспокойством глядя на Ликантропа, у которого горло уже сдавил волчий спазм. С наивным спокойствием Фейхоа дала цыганке франк. Гадалка обернула монету купюрой, провела по ней ладонью, и сказала:

- Я тебе сейчас всё расскажу. А потом ты возьми эти деньги, вот, я тебе их отдам, и спрячь. Это твои деньги, я не хочу их брать.

Ликантроп не выдержал. Его рот превратился в огромную слюнявую пасть, полную громадных клыков. Хлопая ею, Ликантроп вскочил с лавки и завыл, подняв голову. Его шея чудовищно напряглась. Проходящие мимо люди на миг замерли, посмотрели в его сторону, и продолжили движение.

- Красавица, - начала гадалка.

- Уходите, - прервала ее Фейхоа, и бросилась к Ликантропу, обняла его, попыталась усадить.

- Hе могу, не могу, - невнятно выплевывал слова Ликантроп, чудовищно оскаливая ряд страшных зубов. Он сжал руки в кулаки до такой степени, что ногти воткнулись в ладони. Все тряслось, его била дрожь. Hоздри раздувались.

- Помоги мне! - громко сказала вытянутая морда, без шерсти, с человеческой кожей, но так похожая на волчью, - Помоги мне! - в его округлившихся глазах блеснули слезы. Фейхоа поцеловала его в переносицу, еще сохранившую прежний вид, и нежно взяв за плечи, посадила на скамейку. Ликантроп наклонил туловище, опустил голову и накрыл ее руками. Тело его редко вздрагивало от беззвучных рыданий. Фейхоа гладила его по спине.