Крылья за спиной (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 30

— В итоге тебе стало легче? — снова спросила Лорен, не выпуская из-под ладони ледяные руки Дерека.

— Черт, Лорен, мне тоже ужасно стыдно! Прости меня... Я не хотел так. Хотел просто пошутить... Прости. Я не хотел причинить тебе такую боль, я ведь люблю тебя!

Лорен усмехнулась.

— Причинить боль мне, потому что я причинила боль тебе, да? Почему тебе, чтобы понять, что ты кого-то любишь, нужно обязательно увидеть страдания этого человека? — произнеся это шепотом, Лорен увидела, как Дерек оторопел. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, после чего Дерек высвободил руки, стянул с себя рубашку и накинул Лорен на плечи.

— Погоди, посиди пока так, я найду, чем тебя укрыть...

— Одеяло в шкафу, — едва слышно подсказала Лорен. Говорить было все еще мучительно тяжело, и страх все еще наплывал липкими, противными волнами.

Примерно час спустя Лорен лежала на кровати, укрытая одеялом, и прислушивалась к едва различимому голосу Дерека. Судя по всему, тот был в кухне и наверняка по телефону объяснялся со своей Мартой.

— Ты не спишь? — спросил Дерек, заглянув в спальню через несколько минут. В руках у него была чашка, от которой поднимался легкий пар. — Вот, я звонил доктору, он сказал напоить тебя крепким сладким чаем.

— Спасибо. А что ты ему сказал? Что у меня истерика?

— Он не поверил бы, — пожал плечами Дерек. — Что ты едва не попала в аварию. Давай, помогу тебе сесть. — Поставив чашку на пол, Дерек устроил подушку таким образом, чтобы Лорен было удобно опереться на нее спиной. — Пей.

Лорен приняла протянутую чашку.

— Спасибо. Со мной уже все в порядке, можешь идти.

— Не пойду. По крайней мере, до тех пор, пока лично не смогу убедиться, что ты в норме и получила допуск к полету.

— То есть, если я получу допуск к полету, ты уйдешь? Тогда держи чашку и двинь мне тоже. И посильнее. — Лорен улыбнулась.

Дерек рассмеялся.

Когда с чаем было покончено, он убрал чашку и, устроившись рядом, провел ладонью по щеке Лорен.

— Прости меня.

Лорен моргнула в знак согласия.

Аккуратно, чтобы ненароком не спугнуть нахлынувшее чувство нежности, Лорен обняла Дерека, прижалась и закрыла глаза.

В эту ночь они вместе не ночевали в их спальне.

Глава 28

— Хитроу, Аэравис Ар-восемь, заход на посадку. Нам нужна удлиненная схема, и вызовите пожарный расчет, у нас течет топливо.

— Аэравис Ар-восемь, вас понял, заход по прямой разрешаю, удаление тридцать шесть километров.

— Закрылки на три. Поехали.

Зак не верил своим ушам. Стоуна как подменили, казалось, что он принял свой экипаж — не как обузу, неучей, болтунов и трусов, а как людей, с которыми он что-то делает сообща.

«А быть может, дело совсем не в нем?»

Зак, как и все в кокпите, знал, что самолет нестабилен, и прежний Зак был бы уверен, что Стоун на это знание наплюет. Прежний Стоун, но не этот.

— Тысяча триста пятьдесят метров.

— Посмотрим, на что мы способны.

Стоун выполнял левый крен, будто входя в створ полосы. Зак вцепился в подлокотники кресла, как глупый, напуганный желтой прессой пассажир.

— Плохое управление по крену, мы потеряли шестьдесят пять процентов управления, — объявил Стоун. Зак не сомневался, что он произнес это не для команды авиаследователей, а для них, для экипажа.

Время текло медленно, как густой сироп, и тошнило так же, как от сиропа. Вязкое, неприятное чувство. Второго шанса у экипажа уже не будет, у самолета и пассажиров — тоже.

Когда Зак был маленьким и летал вместе с бабушкой, ему казалось, что посадка длится невероятно долго. Не просто минуты, нет, четверть часа с того момента, как пропадут под крылом низкие облака, а может, и полчаса. Став пилотом, он убедился, что это всего лишь иллюзия — пять, семь минут, иногда меньше. Только время словно бы замедляется, небо не хочет отпускать самолет.

Смерть не хочет отпускать своих жертв.

У них будет только одна попытка выровнять самолет по осевой линии полосы.

— Гидравлика шасси отключена.

Зак вздрогнул. Он не слышал, как Стоун отдал команду выпустить шасси, и слова Мэтью шарахнули под дых.

— Гидравлика шасси отключена, подтверждаю, — повторил Стоун, и сомнений больше не оставалось.

Как и шансов.

Все.

Это конец.

Глава 29

— Тони, не молчи.

Джесси был растерян. Такого Тони Майлза он не видел еще ни разу, это был странный Тони Майлз — опустошенный, подавленный, словно смертельно раненный. От него осталась лишь оболочка. Он не должен был быть таким, он таким никогда не был, и поэтому он Джесси пугал.

Майлз поднял голову. Взгляд его был ужасающе пустым.

— Тони, это еще не конец, — сдавленно напомнил ему Джесси, чтобы хоть что-то сказать, хотя он и не ждал ответной реакции. Просто повисшая тишина пробежала по спине каплей холодного пота.

— Не конец, — неожиданно легко хмыкнул Майлз. — Не конец, да, Джесси, ты прав.

Он вскочил, уставившись на стол, куда Джесси свалил содержимое мусорной корзины. Какое-то время Майлз так и смотрел на бумаги и вдруг, захохотав как умалишенный, сгреб их, будто обнял, и резко подкинул вверх.

— Не конец! Ха-ха-ха! Не конец, Арнем, да! Гребаный засранец Гонзо сделал меня как последнего лоха! Ха-ха-ха! Не конец!

Бумаги разлетелись белым веером, усеяли пол. Одна упала прямо перед Джесси, и он отчетливо рассмотрел очередные амбициозные планы, начерченные сильной, уверенной рукой брата. А Майлз хохотал, и было в этом безумном размеренном громком хохоте почти траурное величие.

Джесси молча наблюдал за этой истерикой. Он представил себя на месте Майлза и понял, что их разделяет только одно...

Майлз умел жить. Не любил, наверное, нет, просто умел. Нищеброд, подкидыш, приютский крысеныш, он выгрызал себе место среди Арнемов и Гарландов, среди Бересфордов. Он рисковал, играл, ставя на карту все, что у него было, и даже все, чего у него еще не было. Брал кредит, закладывая собственную жизнь и зная, что один неверный шаг — и всему крышка. Одно неверное движение — и он полетит в пропасть. Или его подтолкнут те, от кого он меньше всего ожидал подлости.

От Джесси Арнема Тони Майлза отличало одно: Джесси Арнем ни на минуту не забывал, что предатель не имеет клейма социальной страты. Он ждал удара с любой стороны и почти стал предателем сам.

Тони Майлз считал, что со ступени ниже, с той самой ступени, которую он сам давным-давно покинул, до него не дотянутся. Ошибка, которую так часто совершают люди, сделавшие сами себя.

«Ленни, ты расчеты опять в корзину выкинул? Гонзо на досуге начитается, еще инфаркт хватит старика».

Тони Майлз даже не догадывался, насколько он был прав в своей дежурной шутке, одной из тех, за которые его так любили коллеги, инвесторы, подчиненные. Харизматичный, рисковый Тони Майлз.

Как был доверчивым мальчишкой, так и остался им до сих пор.

— Тони, перестань! — Джесси подскочил к нему и тряхнул за плечи. — Хватит!

— Смейся, Джесси, ублюдок! Вы все — Арнемы, Гарланды — торжествуете! Ха-ха-ха!

Джесси вспомнил надменное, холеное, прекрасное лицо Айрис Арнем, вспомнил ее холодную улыбку, полную осознанного превосходства. Вспомнил, как однажды она обошлась с какой-то девицей — светской блогершей, посмевшей задать ей чересчур непристойный вопрос. Он зажмурился, коротко размахнулся и влепил Майлзу пощечину. Получилось не так весомо, как могло бы выйти у Айрис Арнем, но Майлз тотчас замолк, потирая щеку.

Джесси ожидал, что он кинется в драку, но Майлз только кивнул, покачал головой и сказал:

— Спасибо.

— Что? — опешил Джесси.

— Спасибо, — повторил Майлз. — За все. И за Гонзо, и... — он усмехнулся и указал на побитое лицо. — И за это. Черт, я знаю теперь, на кого мне можно положиться.

Джесси помолчал. Это были странные и неожиданные слова.

— Как ты додумался?

— Я не знаю, — осторожно поморщился Джесси. — Почему-то… я весь день вспоминал эту твою коронную фразу. В ней был ответ. И никто не понял.