Сумерки империи (СИ) - Терников Александр Николаевич - Страница 41

Но тут дурных не было.

Варвары тоже оставались на месте нестройной толпой. Даже многие из них, чтобы не тратить зря усилий, повалились на землю, словно пришли на пикник. Только небольшие группки, не больше десятка, подходили поближе к выстроившемуся легиону, выпускали десяток стрел и медленно отходили назад. А поскольку в основном это были обладатели маленьких «аркобаллист», стрелы из которых прошибали скутумы и все равно ранили солдат, то Сципион решил атаковать. А то варвары могут так весь день беспечно пролежать на лужайке. Потери-то они не несут!

Обычная тактика варваров — наскоки. Атака. Отступление. Атака. Отступление. Но не здесь.

Стояла удушливая августовская жара, и люди страдали от постоянной жажды.

Римляне, разминая затекшие члены, пошли вперед. Злости и ярости легионеры за эти дни накопили немало. Варвары всей толпой неспешно отошли назад. При этом пращники обстреляли легион камнями. Но те в основном безвредно прогромыхали по щитам. Лучники сегодня почти не стреляли. Так, иногда прицельно были по ступням, выбивая легионеров из первых рядов. Тучи стрел никто не выпускал. Может действительно их колчаны показывают дно?

Римляне опять подошли поближе. Варвары опять отступили, обстреляв легион градом камней. Тупик. Римский полководец растерялся. Он проделывал все это уже не первый раз, и до сих пор ему все сходило с рук. Поэтому Гней Корнелий искренне удивился, увидев, что правила игры переменились. Судьба иногда выкидывает забавные фокусы.

Взбешённый Сципион, под влиянием стресса, послал две сотни легионеров подбежать и метнуть во врагов свои пилумы. А то, что это варвары держатся вне досягаемости римского оружия?

Сципион обладал гипертрофированным самомнением. Он любил побеждать. Считал себя элитой элит. Он был готов на все ради результата. Это был прирожденный властитель, происходящий из благородного рода, способный вести за собой в бой целые армии и одерживать победы любой ценой.

Получилось не очень. Когда две сотни солдат синхронно бежали вперед, то по ним отработали полсотни арбалетчиков, притормозив заметную часть, тут же вступили в дело все лучники и пращники варваров. Четыре сотни метательных снарядов хотя и простых и примитивных, хотя и прикрывались легионеры щитами, но наделали дел. Балеарские метатели славились по всему Средиземноморью, но одно дело слышать об их искусстве, а другое — наблюдать собственными глазами. Их совместный удар напоминал мощный каменный град на небольшом участке земли. Бум, бум, бум, бум, камни падали на щиты и шлемы, пробивали черепа и рассекали щеки. До рядов добежала только сотня легионеров, она метнула дротики и почти все они завязли в щитах противника. Менее десятка жертв у варваров! А скорее человек восемь.

А вражеские метатели дротиков тоже без дела не сидели. И оставшиеся нападающие легионеры тоже лишились щитов, в которых торчали и стрелы, и дротики, и тянули их к земле. А когда продырявленные щиты были отброшены бесполезным мусором, то по бегущим назад легионерам снова отработали лучники. В ряды вернулись единицы. Плохой размен. Сотня отличных римских легионеров убитыми и почти сотня ранеными против восьми грязных дикарей! Армия растратила без пользы хороших солдат! Сципион был в ярости.

А вот Кирилл на победу своей армии спорить бы не стал. Слишком она была малоуправляемой. Варвары же они — как дети. Куда их не целуй- везде жопа. Или напьются, хоть вяжи их и сразу продавай в рабство тепленькими, или полезут куда не надо. От осознания этого неприглядного факта хотелось биться головой об стол. Или об стену. Или же в крайнем случае о пенек. Пару-тройку часов. Так что парень себя чувствовал здесь себя не полководцем, а нянькой.

Везде за всем присматривал и старался оперировать небольшими отрядами, управляемыми в ручном режиме. Волки не стараются сразу завалить огромного лося — он слишком силен. Вместо этого они преследуют его до изнеможения, и только когда он выбивается из сил и не может больше бежать, нападают со всех сторон и валят.

За каждой мелочью надо было следить самому. Каждый день 1,7 тн еды бойцам вынь да положь. А это Вам не три корочки хлеба. Деньги так и текут между пальцев. С «ангельской пылью» попаданец не расставался и возил всегда с собой. Перед боем выдавал горшочек грамм на триста вождю Артебудзу и тот самолично клал каждому бойцу щепотку под язык. А то все его берсерки сторчатся.

С вином получалось еще хуже. Почему-то с непьющими варварскими наемниками постоянно заминка выходит. Не откликаются они на объявления. Дураков нет. Все умные. Но все есть яд и все есть лекарство, дело только в дозах. Приходилось выдавать каждому воину в день наркомовский стакан вина грамм в 200, чтобы закрасить сырую водичку. На его небольшую армию в сутки выходило 24 штуки десятилитровых амфор. На одной телеге не увезешь. А на два месяца компании это количество надо умножить все на 60. Хорошо хоть это вино он брал сразу в Таррагоне оптом, чтобы далеко не возить. И чтобы солдаты не упились, как революционные матросы в Зимнем, приходилось на каждой амфоре, на заткнутом просмоленной пробкой горлышке, ставить на воск личную печать.

В горах вино раздобыть трудновато, а вот на побережье — обязательно где-нибудь эти ироды найдут и напьются. Так что вначале пришлось действовать малыми силами, состоящими из отличных бойцов. А вот генерального сражения наш герой опасался. Шутка ли собрал 1500 воинов, диких и неуправляемых. И к ним еще сотня обозников здесь огибается. Не удержать! Охватит горячка боя и схватятся с врагами, позабыв все наставления. Первобытная кельтская или гасконская ярость мигом лишает трезвости и рассудительности. А как этими варварами управлять? Он им не сват, не брат и не отец родной. Рубить головы, словно безропотным римским крестьянам, если «главный приказал», никто тут ему не позволит. Выгонять из армии с позором нельзя- болтать будут.

Выручало, что он тут еще и жрец по совместительству. Угроза что проклянет, и настанет полная импотенция, пока еще действовала. В качестве единичного случая солдата можно было за провинности высечь или даже казнить. Но в какой-то момент эта узда лопнет, и все пойдет насмарку. Сколько не рассказывай своим людям притчу о терпеливом рыболове. Поэтому Кирилл до последнего оттягивал генеральную битву. Но время пришло. И надо прихлопнуть римлян одним ударом в самом начале, а то тут пойдет такая неуправляемая мясорубка, что его небольшую толпу сразу на фарш пустят.

Приходилось рисковать.

И вот римляне увидели, что отступающие варвары притащили их к двум холмам. А посередке уже стоит в проходе тяжелая панцирная пехота, и к ним еще кое-кто. Гней Корнелий сразу понял задумку неприятеля. Варвары рассчитывают перегородить проход отборными бойцами, и отражать атаки легионеров. А в это время лучники и пращники займут высоты и будут забрасывать римлян чем придется. Подобно орлам они будут парить над своей будущей пищей. Слева, чтобы римляне не обошли холмы, разместят свою конницу, а справа какой-то лесок, весь перевитый диким виноградом, да с неудобьями, представляющими весьма значительные препятствия, — легионеры туда не сунутся. Сципиону своей живой преградой варвары как бы говорили: «Доселе дойдешь ты и не перейдешь, и здесь будет положен предел надменной власти Рима».

Полководец усмехнулся, проведя рукой по подбородку. Задумка могла бы сработать. Но у его легионеров еще более чем двукратный перевес. А склоны холма довольно пологие. Неудобны для конницы, но первоклассная римская пехота прогонит дикарей и отобьет эти высоты без труда. А панцирная пехота варваров убежать не сможет, если не побросает оружие и доспехи. И проход она все равно не удержит, когда занявшие высоты легионеры начнут забрасывать их сверху пилумами. А может и атакующая в лоб римская пехота сама с ними справится. Варвары хоть и сильны физически, но не знают строя. А значит римляне сыграют в свою любимую игру- двое в одного. А если даже легкая пехота удерет, то уничтожение отборных сил Ганнона позволит провозгласить очередную победу Рима и возвращаться с триумфом.