Грех (СИ) - "Jana Konstanta" - Страница 13

Прячась от него за всполохами костра, девушка казалась совсем недостижимой, эфемерной. Ренард дышать забыл, разглядывая ее силуэт сквозь пламя, а потом вдруг испугался, что это только сон, мираж, и дабы убедиться, что она все же существует, решительно подошел ближе. Зря.

Всего какая-то доля секунды, и щеку обожгло от резкого, неожиданного шлепка. Разгневанная девчонка плюхнулась на землю, поспешив съежиться и прикрыться собственными коленками. Мираж, еще минуту назад заставлявший его предаваться мечтаниям, растворился. Женщина посмела ударить мужчину?! Какая-то крестьянка, мелкая безродная пигалица дала пощечину без пяти минут королю?! От такой наглости Ренард опешил и попросту растерялся, не зная, что и делать с маленькой насупившейся бестией. Окажись сейчас на ее месте любая другая… Нет, он не знал, что бы он с ней сделал, но уж абсолютно точно, с рук ей это не сошло б.

Но перед ним сидела Тереза. Его Тереза. Маленькая, хрупкая девочка, для которой он — всего лишь пастушок; сидела, вцепившись в коленки, и дрожала не то от холода, не то от возмущения. Он видел каждую ее мурашку, каждое вздрагивание, едва заметное, когда паршивец-ветер залетал в пещеру и ласкал лишенную защиты и тепла кожицу. Он не может на нее злиться. Не может, а главное — не хочет. Ренард опустился рядом с ней, едва не рассмеялся горько, громко и пронзительно от своего бессилия и безвластия над ней; усмехнулся, покачал головой, бросил украдкой взгляд на Терезу, в эту минуту в упор не желающую замечать его… А потом вдруг резко подхватил ее и перетащил к себе на колени; невзирая на ее возмущенный писк, прижал к себе крепко-крепко и процедил над самым ухом сквозь зубы, тщательно взвешивая каждое слово, боясь сорваться и выпустить на волю оскорбленное самолюбие:

— Ты спятила, малышка? Ты что творишь, дуреха? Я же всего лишь не хочу, чтобы ты заболела.

— Ты не имел права так поступать со мной! За кого ты меня принимаешь?!

Она огрызнулась, всего лишь на мгновенье обернувшись, но и этого мгновения хватило, чтоб заметить ту едва сдерживаемую злость и даже ярость на его лице; немного испугалась, поняла, наконец, что натворила, и в ту же минуту обида отступила. Тереза смягчилась и поспешила исправить свою оплошность:

— Прости меня, я не хотела…

Она протянула руку к ударенной щеке, а он вдруг увернулся… Впервые за все время отпрянул от нее, не позволяя прикоснуться!

— Я, правда, не хотела, так получилось, Ренард, — пропищала она, едва не плача.

— Тереза, никогда, — прорычал он, — никогда, слышишь! Не смей так делать больше никогда.

— Прости меня…

Кончики пальцев потянулись к его лицу, легонечко коснулись, стирая обиду; Тереза склонилась в робком прикосновении губ, а уже через пару мгновений Ренард совсем оттаял — загреб в охапку несносную девчонку и, крепко прижимая к себе, завладел ее губами.

Забившейся в угол парочке нет никакого дела ни до разгулявшейся стихии, ни до ложных сословных предрассудков. И стыд девичий совсем отступил, оставив свою юную хозяйку на растерзание жадных губ и требовательных рук, уже без всякого стеснения ласкающих обнаженное тело.

Они тихонько наслаждались мимолетным ощущением счастья, даже не подозревая, что срок, отпущенный им, уже истек.

— Малышка, надо остановиться, — тихо проговорил Ренард и чуть отстранился, понимая, что еще немного, и он просто не выдержит соблазна, так доверчиво елозящего на его коленях.

— Не хочу, — выпалила Тереза и еще крепче к нему прижалась. — Сам виноват! Раздел — терпи.

— Девочка моя, но я же не железный, не доводи до греха…

Ренард заулыбался, а Тереза, только теперь осознав, что именно он имеет в виду, вдруг покраснела, смутилась и тут же сползла с него. Впрочем, Ренард так далеко отпускать ее не собирался — в тот же миг приобнял и прижал к себе.

— Ты хоть немножко согрелась?

— Мне даже жарко, жаркий мой мужчина!

— Ну, значит, теперь я могу быть спокоен, что ты не простудишься, и завтра я снова увижу свою невыносимую малышку!

— Послезавтра, — поправила Тереза.

— Почему послезавтра? Никаких послезавтра! — замотал головой Ренард, смешно хмурясь. — Я хочу видеть тебя каждый день!

— Ренард, но завтра праздник большой, все в город поедут! Ты же не станешь лишать меня его?

— Ну какой еще праздник? Ты — мой праздник! Не хочу никаких других празд…

Ренард вдруг осекся, замолчал, недоверчиво глядя на безмятежно улыбающуюся девушку, — какое сегодня число? Месяц?!

— Ты чего? — удивилась Тереза.

— На какой праздник ты собралась? — осторожно спросил Ренард, явственно ощущая, как не хватает легким воздуха.

— Как на какой? Послушай, пастушок, ты в каких облаках витаешь?

— Тереза, куда ты собралась?

— Завтра коронация принца и его свадьба… Всю неделю будет большой праздник в честь них. Ты что, не знал?

«Завтра?! Черт, как можно было забыть про собственную свадьбу?! Так, стоп-стоп, малышка… Это что же получается, она собирается на МОЮ свадьбу?!» До смерти не хватает воздуха… Рассудок помутился, липкое предчувствие просочилось сквозь кожу вместе с ее словами. Ренард замер, уставившись на Терезу.

— Вот что, малышка, завтра ни на какой праздник ты не пойдешь, — решительно, почти приказным тоном заявил он.

— Это почему же?

— Тереза, ты не пойдешь, — выкрикнул он, но потом добавил чуть тише: — Пожалуйста, не спорь со мной.

— Ренард, почему ты кричишь? Ты не можешь мне запретить.

— Я не кричу, — он вдруг ревностно обнял ее за плечи, и, стараясь держать себя в руках, добавил уже спокойнее: — Тереза, пожалуйста, останься завтра дома. Зачем тебе это? Какое тебе дело до чужой свадьбы?

— Нет, — оборвала она. — Я хочу туда пойти. И я пойду. Достаточно того, что мы здесь и так сидим безвылазно, даже кто король, не знаем! Когда еще выпадет такой шанс, Ренард? Если тебе все равно, и ты не хочешь туда идти, то не смей удерживать меня! Я хочу хоть одним глазком увидеть короля и королеву!

«Да что ж ты упрямая такая! Короля она хочет увидеть!.. Было б на что смотреть!» Ренард судорожно пытался найти хоть один веский повод удержать девчонку, но как назло, ни одной мысли — лишь только фоном звучащий голосок и абсолютная растерянность.

— …Один день ничего не решит, Ренард! Мы встретимся послезавтра. Если, конечно, тебе это нужно…

«Ничего не решит?! Тереза, да не дай Бог тебе увидеть то, куда ты так рвешься!»

Что делать? Что делать?! Ренард молчал, растерянно смотрел на Терезу и не представлял, как теперь выпутываться. Ну почему он раньше не подумал об этом? Ведь рано или поздно, но это должно было случиться! Два месяца пролетели как один день…

— А лучше, — не унималась она, — приходи тоже! Может, свидимся там…

— Тереза, я прошу тебя, — перебил Ренард. — Завтра я приду к тебе, я буду ждать тебя на озере, — уже в открытую начал врать, лишь бы только отговорить упрямицу. — Тереза, пожалуйста… Не нужен тебе этот праздник.

— Да что с тобой?!

— Не спрашивай меня сейчас ни о чем, я потом все тебе объясню. Просто останься дома. Обещай!

Тереза внимательно вглядывалась в взволнованное его лицо и гадала, что же он так отчаянно пытается скрыть от нее. Чего он боится? Что такого она может увидеть в городе, что он так нервничает? Таким растерянным, даже напуганным, она его видела, пожалуй, впервые. Не приходить, значит? Ну что ж, ладно…

— Хорошо, — сухо ответила Тереза и обиженно уткнулась в коленки.

— И ты не поедешь завтра в город? — уточнил Ренард, немного смутившись столь скорому ее согласию.

— Нет. Если тебе от этого станет спокойнее.

— Станет. Тереза, я все тебе объясню, обещаю, но только чуть позже. Прости, просто сегодня я не готов. Верь мне, пожалуйста, — он обнял ее и легонько коснулся губами худенького плечика, а потом добавил совсем тихо: — Ты — весь мир для меня, малышка. Помни об этом всегда.

— Ренард, ты пугаешь меня.

— Не надо бояться.

— Ты говоришь так, будто собираешься исчезнуть.