Трофей дракона (СИ) - Теплова Арина - Страница 23

— Алиана, все совсем не так, как сказал батюшка, я только, — он попытался хоть как-то оправдаться, чтобы восстановить свою подпорченную в ее глазах репутацию.

— А еще твой батюшка сказал, что ты умеешь забалтывать девушек так, что они сами бросаются к тебе на шею.

— Вот… — он выругался плохим словом.

— Ты расстроился, Лани? — округлила она наивно глаза. — Или ты все же рассчитывал меня соблазнить, а потом непременно бросить, как говорил твой батюшка?

Он долго молчал, подбирая слова, стараясь успокоиться. Но возмущение жгло его существо словно огнем. Спустя минуту, пару раз глубоко выдохнув, он внимательно посмотрел в ее синие глаза. Она была просто невероятно красива и невозможно запретна.

— Ты должна понять, Далиана, что я желаю тебе лишь добра и никогда не сделаю ничего тебе во вред, — очень тихо заверил он.

— Это хорошо, Ланиор, — улыбнулась она.

Вновь окинув ее взглядом, Ланиор подумал о том, что они вместе находились в замке Сумрачного только месяц, а всё его существо уже было распалено до предела. И все из-за этой девицы, которая маячила перед ним как сладкая ароматная ягода, которую он не мог сорвать, ибо пообещал отцу, что не будет домогаться и завлекать ее. Была единственная надежда на то, что она сама первая будет добиваться его внимания, но, похоже, его мудрый отец хорошо все просчитал и «просветил» малышку, дав четкие инструкции на сей счет. И, видимо, Далиана не собиралась первой начинать их сближение.

— К тому же я поклялся защищать тебя, разве ты позабыла? И уж тем более не собираюсь соблазнять тебя.

В этом серебристом наряде-баруте она казалась воздушной и строгой.

— Я верю тебе и доверяю как брату, — заявила она.

— Правда? Как брату?

— Да. Твой батюшка велел относиться к тебе как к старшему брату. Я доверяю тебе. Поэтому позволю сейчас научить меня целоваться, чтобы мы не опозорились на людях, как ты сказал. И, конечно же, без рук.

Ланиор с детства был очень спокойным и рассудительным, хотя обычно раса драконов славилась темпераментом и страстностью. Но теперь он ощутил, что хочет закричать, возмутиться, совершить что-нибудь буйное. Ведь его отец и эта девица решили, видимо, свести его с ума. Какой он еще брат? И как он должен исполнить все, что ему поручено, когда ему дали в «жены» эту соблазнительную девицу? Почему Железный дракон не дал ему в помощь какую-нибудь страшную дракониху, с ней бы он мог прекрасно исполнять вверенную ему роль. Сейчас же он чувствовал, что не выдержит всего этого долго.

— Прости, но я что-то не расположен к обучению поцелуям сейчас. Давай сделаем это после ужина? Или завтра?

— Как скажешь, — согласилась она. — Нам еще не пора идти?

— Нет. Пойдем через полчаса. Сумрачный все равно опоздает, а я не хочу долго находиться среди его жутковатых когортов и приближенных вильмаров, их вид нагоняет на меня мрачные мысли.

— Ты прав, мне тоже не по душе эти белолицые вильмары. А правда, что они пьют кровь у живых существ?

— Алиана, не надо думать об этом, — поморщился Ланиор.

Он отошел к окну, окинув восхищенным взглядом зеленые цветущие сады, простирающиеся сразу за стенами бывшего дворца, а нынче замка императора Сумрачного. За ними виднелась голубая кромка водопада, опоясывающего сады со всех сторон, а далее бескрайнее желто-голубое небо. При перестройке все пятнадцать подвесных мостов, парящих над водопадом, были оставлены в первозданном виде, как и некоторые залы и комнаты бывшего дворца. Самые красивые и богато украшенные лепниной и вьющимися растениями теперь занимали придворные императора.

— Интересно, кто раньше жил в этой просторной спальне?

— Скорее всего, одна из царевен, — предположил Ланиор. — Видишь, на стене изображен двойной солнечный герб.

— А которая из них, как ты думаешь?

— Не знаю. От царского дворца оставили целыми двадцать комнат в этой башне, так что любая из царевен могла тут жить.

— Очень красивая спальня, мне нравится.

Когда Сумрачный спустился в подземелье, было уже за полночь.

Следуя по извилистым каменным закоулкам, Аргон в сопровождении трех прихвостней-змеевичей спешил покончить с этим неприятным делом. Наверху, в его новом замке, выстроенном на руинах некогда царского дворца Цетурианских царей, ждала его новая наложница, которую привезли на той неделе из дальнего царства.

Мьяма оказалась весьма сговорчивой и покладистой девицей из местной расы сезаров. С голубоватой кожей и синими волосами, она была весьма миловидна и послушна желаниям Сумрачного и согласилась стать его любовницей в обмен на то, что ее многочисленная семья не будет угнана на рудники. Жена Аргона, Дроя, Нефритовая драконица, должна была прилететь на Цетуриану только в следующем месяце, и Сумрачный хотел успеть насладиться вольной жизнью, без истерик ревнивой жены.

Быстро ступая по влажным камням, Аргон думал о том, отчего в этом подземелье, под его новым замком, совсем не воняет сыростью и смрадом? Так должно было быть. Наоборот, воздух вокруг благоухал неким ароматом неизвестных цветов.

Аргон морщился, думая о том, что все на этой проклятой планете было непонятно. Подземелье пахло цветами и благоухало, вместо запаха гнили. Бывший царский дворец стоял прямо на водопаде на каменной глыбе, которая не тонула, а была словно поплавок. Большинство жителей царств почти без боя сдались на его милость, а против него теперь выступали какие-то дикие медведи-оборотни, которым место было в лесах. Разве у этих северахов, как называли их местные, был разум? Как они могли, эти недалекие зверюги, уничтожать его армию так беспощадно и упорно?

Все это не укладывалось в голове Аргона, и он хотел понять все это, но не мог. Загадки этой планеты сыпались на него одна за другой, и последний месяц он начал уже задумываться о том, что зря как следует перед вторжением не изучил эту непонятную планету, а понадеялся только на свой опыт в завоевании других земель на других планетах.

В одном из каменных полутемных залов, освещенных факелами, он увидел привязанного к столбу человека, похожего на русина. Сумрачный уже довольно хорошо изучил некоторые расы этой планеты и их обличье. Мужчина-пленник был полностью обнажен, а его окровавленное большое тело было измождено и неподвижно. Рядом сидели на коротких лавках два коренастых мизгиря-стражника.

— Цетурианец! — прогрохотал Аргон, останавливаясь в трех шагах от привязанного русина и понимая, что именно к нему он и следовал.

Аргон был довольно умен и имел способности к языкам, потому за неполные полгода, которые находился на этой планете, он довольно сносно выучил один из местных языков, самый распространенный, на котором говорили все цетурианцы.

Русин даже не пошевелился на его возглас, он был без сознания.

— Водой его окати! — приказал Сумрачный одному из мизгирей.

Невысокий мизгирь с курчавыми волосами и желтыми глазками облил обнаженного русина водой из ведра, и тот пришел в себя. Окровавленный, с пересохшими губами и раной на бедре, он глухо застонал и чуть приподнял лицо.

— Эй, цетурианец, ты слышишь меня?! — окрикнул его Аргон, видя, как пленный вперил в него окровавленные глаза. — Я предлагаю тебе свободу в обмен на выполнение моего приказа.

— Мое имя Ратмир, — прохрипел через силу русин.

— Плевал я на твое имя, — процедил Сумрачный. — Ты будешь подчиняться мне?

Ратмир лишь зло оскалился и опустил русоволосую голову на грудь, явно не желая говорить далее. Дракон сделал знак головой, и один из мизгирей ударил в лицо цетурианца.

— Повелитель спросил тебя, мразь! Отвечай! — провизжал мизгирь.

Но Ратмир молчал.

Аргон цинично хмыкнул, думая о том, что последними жителями этого града, да и Срединного царства, кто оказывал им сопротивление, была тысяча царских ратников. Большую часть их перебили, а оставшихся поймали месяц назад. И Аргон знал, что им не сбежать, и поначалу хотел с ними расправиться. Но теперь обстоятельства изменились.