Единственное желание. Книга 1 (СИ) - Черпинская Надежда - Страница 8

– Кстати… Надо с ментов не слезать – пусть ещё раз лес прочешут! Хочешь, после защиты с вами съезжу? Как говорится, потолкую по-мужски.

– Ладно, если тебе нетрудно, давай! – согласилась Настя. – Хотя… не знаю, есть ли смысл… Если уж сразу ничего не нашли...

***

Пережить этот день было нелегко.

Все, кому не лень, заглядывая в лицо с плохо скрываемым любопытством, норовили спросить, как же бедная Настенька пережила такой ужас. Все стремились уточнить детали происшествия, чтобы, как понимала Настя, сопоставить с рассказом Олеси и вычислить, не приврали ли подруги чего-нибудь.

Насте хотелось высказать Олесе всё, что она думала по этому поводу, но вечно рядом с ними находился третий лишний.

В итоге защиту она пусть и не завалила, но сдала кое-как.

Поездка в милицию тоже получилась бесполезной.

С Русланом Владимир Сысоев действительно говорил иначе, как-то серьёзнее, без насмешек, вот только новых сведений дать он так и не смог.

– Похоже, лучшее, что вы можете сделать – это забыть о произошедшем, – подвёл итог Руслан, когда они уже стояли на улице, жмурясь от яркого закатного солнышка.

– Да, в самом деле, – согласилась Олеся, – ведь сами мы не пострадали. Нас не ограбили, не убили, не … – она запнулась. – Короче говоря, нас-то пронесло. Так что голову ломать? Скажем, слава богу, что всё обошлось! Насть, давай забудем всё это! Если уж милиция этих тварей не нашла, не нам же их искать…

Настя рассеянно кивнула рыжей головой:

– Да, давай… Забудем и больше никогда не станем это вспоминать!

***

Но забыть не получилось, потому что ночью вновь пришли кошмары…

И следующей ночью тоже. А потом снова, снова и снова!

Настя почти перестала спать. Едва она закрывала глаза, как на неё обрушивался поток таких жутких, леденящих кровь видений, что она вскакивала среди ночи с диким криком, в холодном поту, и сидела потом до самого утра, не выключая ночника. Каждая ночь превращалась в испытание, в борьбу с самой собой, в схватку с ночными демонами и марами.

Но Настя знала, кто на самом деле стоит за этими снами – «шаманка» с Воронова утёса, пославшая проклятие вслед убегающей прочь рыжей девчонке.

Это с ней Настя сражалась каждую ночь. Это она присутствовала в каждом жутком видении, являвшемся по ночам.

Рыжей снилось, как её убивают на каменном круге у подножья скал. Она, как наяву, чувствовала дикую боль, и сны тонули в потоках крови.

Кошмары были так пугающе реалистичны, что Настя перестала различать сон и явь, словно она навсегда застряла в том дне, когда отправилась на прогулку по Святогорью.

А иногда ей снилось, что она приходит домой и видит залитую кровью квартиру, свою убитую мать и Олесю. Просыпаясь, Настя чувствовала, как подкатывает дурнота от тошнотворного запаха смерти, преследующего её даже за гранью сновидений.

Ей снилось, что в абсолютной тьме ведьма из леса подкрадывается к ней и душит ледяной рукой. Но, пытаясь разжать её похожие на клещи пальцы, Настя хватала лишь пустоту и задыхалась, не в силах ничего сделать.

Ей снилось, что она убегает по лесу от своры голодных волков. Она падала, ноги её не слушались. Настя ползла, хватаясь за камни содранными пальцами, и звери настигали её, безвольную, слабую, отчаявшуюся.

А ещё ей часто снились часы – её часы, потерянные в горах.

Они возникали в самые разные моменты кошмаров. Но присутствовали в каждом сне. И их неестественно громкое, тревожное тиканье сводило Настю с ума.

Один из таких снов отлично запомнился Насте, оставив в душе чувство полной безысходности.

Ей снилась ведьма. Она стояла на высоком утёсе и держала в вытянутой руке часы.

– Я же говорила тебе, что ты вернёшься! – сказала «шаманка».

Хриплый голос её далеко разнёсся в абсолютной тишине, эхом прокатился по скалам.

– Ну, иди же сюда! Возьми их, возьми часы, и будешь свободна! Обрети власть над своим временем!

Настя вновь чувствовала, как слабеют ноги, но она всё равно спешила вперёд: падала, вставала, вновь падала и ползла на четвереньках.

А ведьма хохотала злобно, над никчёмностью и слабостью девушки.

– Возьми их! – крикнула она.

И в тот момент, когда Настя уже была готова схватить серебристый браслетик, «ведьма» швырнула их вниз со скалы.

Настя подалась к краю, и взору её предстал огромный котлован, ущелье, пропасть, всё дно которого было усеяно часами, самыми разными: ручными, будильниками, огромными настенными курантами, часами с кукушкой, с маятником…

И всё это тикало, звенело, пищало так, что мозг вскипал от дикой какофонии.

«Бездна Времени… – пронеслось в голове у Романовой. – Как же я отыщу здесь то, что нужно мне?»

Настя вскочила и попятилась.

Но ведьма уже толкнула её в спину, и она рухнула вниз…

Но не разбилась, лишь замерла, задохнулась на мгновение от дикой боли удара.

А потом Настя ползала по дну и искала свои часы, но не могла найти их. Она рыдала, растирая по лицу слёзы, хватала маленькие, тикающие, как бомбы, механизмы и понимала, что ей никогда не отыскать те, что могут её спасти.

А сверху, как из «рога изобилия», падали, падали, падали новые часы, погребая под собой её последнюю надежду.

***

Настя стала тенью, невыносимо нервной тенью…

Она вздрагивала от каждого звука. Ни на минуту не оставалась в темноте. И всё чаще приходила к мысли, что начинает сходить с ума.

Мама переживала из-за странного поведения дочери, покупала ей валерьянку и успокоительные посерьёзнее. В сердцах говорила, что Настя смотрит слишком много «ужастиков» и читает слишком много «своих сказок».

Но Настя не боялась ни книг, ни фильмов – случилось так, что жизнь её стала куда страшнее.

А по ночам она и вовсе превращалась в ад…

– Она на тебя порчу наслала, – сказала однажды Олеся с видом заправского знатока в сфере чёрной магии.

Вообще-то, она в подобные вещи никогда не верила, но, видя, что творится с подругой, навела справки у «знающих» людей и поставила свой диагноз.

Олесю кошмары не мучили. Она уже давно бы всё забыла, но не давала бледная тень Насти, маячившая рядом с видом мученицы.

У Рыжей живыми оставались только глаза – глаза, полные невысказанной тоски и ужаса.

– Точно. Эта ведьма нашла твои часы и сделала на тебя порчу, – упрямо продолжила Олеся. И добавила тихо, со страхом в голосе: – Может, даже на смерть…

Насте уже и самой такие мысли приходили в голову. Но что толку от мыслей, ведь как помочь самой себе, она по-прежнему не знала.

Прошёл уже месяц. Золотой сентябрь растерял половину своей яркой нарядной листвы. Дожди затягивали небо бесцветными тучами, тяжёлыми и тёмными, как ночи Насти. Всё вокруг казалось увядающим, умирающим…

И, глядя в окно на размытые осенним туманом очертания домов, машин и силуэты людей, Настя всё чаще осознавала, что жизнь её летит куда-то вниз, по наклонной плоскости, летит в тартарары.

Даже в дроби дождя на подоконнике Насте чудилось тихое тиканье часов из её ночных кошмаров.

Тик-так, тик-так…

И каждая секунда может стать последней.

Тик-так, тик-так…

Это уходят последние дни, а может, часы или даже минуты её жизни.

Ещё один удар Маятника, и Нить Судьбы оборвётся…

Круг замкнулся

Ещё не сгустились тени,

Но всё холоднее высь.

Бичуя опустошенье,

Над сердцем ветра взвились.

О, канувшие удачи,

Которых не нужно мне!

О, сон, что живёшь иначе,

И жизнь, что ведёшь во сне!

Взвевайтесь ветра над глушью,

Простёршейся мглы ночной!

Безлюдье пугает душу

Бескрайнею тишиной…

И, слёзы тайком глотая,

Вперяешься в миражи…

О, жизнь ты моя пустая

Хоть кто я такой, скажи?