Единственное желание. Книга 1 (СИ) - Черпинская Надежда - Страница 6

– Связь здесь не берёт, – напомнила Настя. – Слушай! В магазине есть телефон…

Они переглянулись и, не говоря больше ни слова, поднялись и побрели к городу.

Настя прихрамывала, Олеся взяла её под руку. Встречные прохожие одаривали девчонок многозначительными взглядами.

***

Олеся влетела в минимаркет с таким грохотом, словно на ней были доспехи тевтонского рыцаря: едва не вынесла дверь, гулко грохнувшую о стену, и почти сорвала с гвоздя «музыку ветра». Китайский сувенир зазвенел всеми своими колокольчиками сразу – обиженно, разгневанно и испуганно, совсем не так, как полагалось хранителю гармонии.

Продавщица от неожиданности едва не выронила из рук бутылку пива, но, проявляя чудеса акробатической ловкости, успела её поймать и быстро вернуть на полку.

Олеся, ощутив, наконец, себя в безопасности, вернулась к своей привычной решительности.

– Нам надо позвонить!

Продавщица, критически оглядев дохромавшую до прилавка Настасью, изрядно перемазанную кровью и грязью, молча кивнула на телефон.

– У нас карточки нет, или… чего там надо… – в голосе Петрушенко прорезались истерические нотки.

– Ничего не надо, 02 – бесплатно, – шепнула Рыжая и поспешно оттащила подругу от кассы.

Настя позвонила сама, удивляясь спокойствию в своём голосе, ведь внутри-то всё дрожало, и кровь кипела от дикого всплеска адреналина.

– Убийство в Святогорье, – сказала она. – Сообщила Анастасия Владимировна Романова. Ждём у магазина «Робин Гуд». Да, возле Павловки.

Настя положила трубку.

– Ну и что? Что они сказали? – нетерпеливо вопрошала Олеся.

Анастасия тяжело вздохнула.

– Ждать!

Девчонки вышли на улицу, присели на низкие перила площадки, служившей парковкой для машины. Здесь царила прохладная тень.

Настя достала из рюкзака фляжку и носовой платок, чтобы отмыть рану на колене, но тут подъехал милицейский «бобик»…

***

– Оперуполномоченный Сысоев Владимир Дмитриевич, – отрапортовал высокий светловолосый парень, первым вышедшей из машины.

Настя и Олеся подскочили навстречу.

Он оглядел растрёпанных, перепуганных девчонок и добавил уже не столь официально:

– Можно, просто Володя! Что у вас тут стряслось, девчушки?

– У нас? У нас стряслось? – рассвирепела Олеся, отпихивая Настю и угрожающе надвигаясь на «опера». – Это у вас тут стряслось! Здесь, на Святогорье, столько народу тусуется: школьники, дети… А у вас под самым носом людей в лесу режут!

– Поспокойнее, гражданочка! Разберёмся, – одёрнул её Владимир. – Имя ваше, кстати, как будет?

– Олеся Петрушенко, – буркнула та.

– Хорошо, – он записал что-то в потёртую кожаную папочку, которую держал в руках. – Нос наш от Святогорья, кстати, далеко… Следить там за порядком – обязанность кордонов и лесников. Ладно, ближе к телу, то есть к делу...

– Мы видели ритуальное убийство, – сказала Настя спокойно.

Рыжую очень настораживало собственное хладнокровие. Как бы оно потом не вылилось в настоящую истерику…

Сысоев сразу же переключил своё внимание на неё.

– Где? Как?

– У подножья Воронова утёса, только не с той стороны, где туристы обычно, а с восточного склона. Там заросли черёмухи, болотце…

Владимир понимающе кивал головой, слушая внимательно.

– Так… Значит, эта секта с восточной стороны Воронова утёса? – уточнил Сысоев. – Всё ясно. Я эти места знаю, как свои пять пальцев. Мальчишкой всё здесь излазил. Найдём ваших «шаманов». Это их рук дело? – поинтересовался Владимир, бросив взгляд на её ногу.

– Нет. Это я упала, когда убегала, – ответила Настя.

Вспомнилась дикая боль и обречённая мысль в голове: «Всё. Конец! Сейчас схватят».

А ещё… удаляющаяся спина Олеси.

И, наверное, впервые в жизни, души коснулась горькая обида – скользкая, холодная и неприятная, как змея. Эта гнилая мысль заползла в сознание и шепнула прямо в сердце: «А ведь она не остановилась. Она тебя бросила. Олеся… Лучшая подруга! И не подумала оглянуться, помочь».

Настя ощутила болезненный укол совести, ей стало стыдно за собственные мысли, сомнения, и она тут же попыталась оправдать подругу.

«Леся просто была напугана, панически напугана, потому и бежала, не разбирая дороги. Она и не поняла даже, что я упала», – успокоила себя Рыжая, но гаденькое чувство сомнения уже засело глубоко внутри, распуская ядовитые колючки зародившейся обиды.

– Олег, – окликнул Сысоев молодого парня, стоявшего возле машины, – сними показания!

Тот кивнул и подошёл к ним ближе.

Владимир, обернувшись, к девчонкам пояснил:

– Олег запишет сейчас всё, что вы видели. Расскажите ещё раз, подробно, а так же ваши телефоны, адрес! Вам придётся пройти свидетелями по этому делу. Так что будьте готовы – ещё не раз встретимся. Ну, а мы едем ловить этих ваших сатанистов.

– Как? А мы что, не с вами? – удивилась Олеся. – Вдруг вы без нас не найдёте!

Настю передёрнуло от мысли о возвращении на место убийства. Видеть вновь залитую девичьей кровью каменную площадку ей не хотелось вовсе!

– Справимся без вас, – Сысоев словно прочитал мысли Насти. – А вы расскажите Олегу всю историю ещё раз и отправляйтесь домой!

– А позвонить вам можно? – Олеся соблазнительно улыбнулась. – Узнать, чем всё закончилось…

«И тут случая не упустит!» – разозлилась Настя.

– Я сам позвоню. Впрочем, вот мой телефон, – Сысоев протянул Олесе клочок бумаги. И, уже садясь в машину, добавил: – Не принимайте всё слишком близко к сердцу! Такое нынче случается сплошь и рядом.

Милицейская машина уехала.

Олег терпеливо выслушал и записал рассказ подруг.

После чего Настя, наконец, отмыла свою ногу. И, кое-как приведя себя в порядок, они пошли назад к остановке.

– Слушай, сколько ей было лет … этой девчонке, как думаешь? – спросила Олеся.

– Не знаю, – ответила Рыжая, подходя ближе к дороге, так как на горизонте показался автобус. – Давай поговорим обо всём потом! Потом, Леся. Вечером, завтра, через неделю – только не сейчас. Ладно?

Голос у Насти был таким измученным, что Олеся только кивнула, соглашаясь.

Всю дорогу до дома они ехали молча. Потом коротко попрощались и разошлись.

Дома у Насти никого не оказалось.

Записка на кухонном столе гласила: «Доча, я у Дениса. Надо посидеть с Алёшей. Буду только завтра. Мама».

– Ну вот! – вздохнула Рыжая. – Почему именно когда тебе кто-то нужен, всегда остаёшься одна?

На Настю навалилось страшное чувство одиночества. Словно во всём мире больше никого не осталось.

Она тут же пошла в ванную, сбросила всю одежду прямо на пол и забралась под душ. Стекавшая по лицу вода приносила успокоение, забирая тоску, разрывавшую душу в лохмотья.

Нервы, наконец, сдали, и Настя расплакалась. Тонкие струйки смывали слезы с её лица и уносили прочь.

Долго-долго стояла она вот так, став частью воды и отдавая ей пережитый ужас, а потом завалилась на диван и проспала до самого позднего вечера.

Часы

Глаза – пропасть, бездна.

Туман в волосах…

И чертит луч солнца

Узор на висках.

Ах, девочка-зомби,

Что было с тобой?

Сама ты не знаешь,

Как стала такой!

стихи автора

Проснулась Настя от телефонного звонка: подскочила резко, испуганно. В квартире было темно и тихо, не считая надрывной трели домашнего телефона.

Несколько секунд она пыталась понять утро сейчас или вечер. На миг даже показалось, что всё случившееся дурацкий кошмар, но, как только она поднялась, чтобы взять трубку, ощутила пронзительную боль в левом колене и поняла: убийство и все дальнейшие злоключения ей не привиделись.

– Рыжая, ты что, спишь? – удивилась Олеся. – Я после такого не только спать, есть не могу! Ни фига себе мы прогулялись, воздухом подышали!

– Да уж, – неохотно подтвердила Настя.