Скованные одной цепью 2, или Ты мне не муж! (СИ) - Айт Элис - Страница 7

— Рада, что у вас Даро все сложилось, — осторожно произнесла я. — Но то, что я не могу вспомнить заклинание, ничего не доказывает. Ну, кроме того что я иномирянка, что и так было очевидно. Возможно, я в самом деле дальний потомок кого-то из путешественников по мирам, и особенности моего мира так отразились на мне, превратив в аномалию.

— Да, — подруга вдруг отвернулась и стала разглядывать статуи на площади. — Ты иномирная аномалия. Это отличная мысль. Может, и хорошо, что ты ничего не понимаешь… Только Дайшу не говори, что именно мы тут с тобой обсуждали. А то он мне точно голову оторвет, даже если ты скажешь, что я молчала как рыба.

— Почему? Что во всем этом такого-то?

— Почему-то он не хочет, чтобы ты поняла, каковы пределы твоих сил. Может, собирается сам когда-нибудь рассказать и поразить тебя в самое сердце. Может, хочет для тебя спокойной жизни. А может, надеется, что ты будешь примерной женой, искренне верящей, что без мужа ты никто. Не мне о том судить. Душа Дайша — потемки. В буквальном смысле, — добавила она, вспомнив о том, что наниматель владеет магией тьмы. — Ну а мне просто нравится, что пока ты ничего не знаешь о своих силах, с тобой можно поболтать, как с нормальной девчонкой. А то, ну, ты понимаешь, чем такие дела обычно заканчиваются: «А я такая всесильная, а у меня такие крутые родители, да зачем мне с вами вообще водиться, а может, еще и мир захватить….»

Она помахала руками и засмеялась, но смех вышел неестественным. Я ответила сердитым взглядом.

— Ты правда веришь, что я на такое способна?

— Да демоны тебя знают, — вздохнула Трейси. — Я вон зуб дала бы, что Оррс не может быть предателем, а он пристукнул Ханку и Боруса, оставил хромым Альтеса, пытался убить Дайша. Нет уж, хватит. Всё, что могла, я тебе сказала. Идем домой? Солнце начинает припекать, а я уже утомилась.

Ответила я не сразу. Чувство, что ответ где-то рядом, а я не в силах его нащупать, угнетало. Но и нажимать на Трейси, чтобы она рассказала все до конца, было нельзя. Мне не хотелось так подставлять подругу. Других друзей у меня не было, и я не могла потерять единственного человека, который на свой лад пытался мне помочь.

Ох, как жизнь была бы проще, если бы Дайш был чуточку откровеннее. Почему он так старательно охраняет завесу тайны над всем, что делает?

Ответ напрашивался сам собой, когда я вспоминала, что он забрал у Амастриэля сосуд со смертельно опасным ядом и как они с эльфом обсуждали мою необходимость для них обоих. Эльф мертв, ему я уже не пригожусь. Однако Дайш с тех пор ни словом не обмолвился, что готовит для меня что-то. Это значило, что это «что-то» мне очень сильно не понравится, и лучше бы мне заранее выяснить, что это, пока меня не связали очередным магическим договором, который я буду обязана выполнить любой ценой.

Но делать это надо не на глазах у команды. И не у Трейси в том числе.

— Идем, — послушно сказала я, поднимаясь с теплых мраморных ступеней и подавая подруге руку.

К Сарвалесу я вернулась следующей же ночью. Он должен был успеть подготовить нужные книги, а мне хотелось поторопиться с разгадкой всех свалившихся на мою голову тайн.

Охранники у черного входа пропустили меня беспрепятственно, отойдя на значительное расстояние и хмурясь мне в спину. Очевидно, они уже были наслышаны о том, из-за кого лишились работы их предшественники. Морщинистый коллекционер ждал меня в библиотеке, при свечах, коротая время за томиком заклинаний.

Когда я подошла к нему, он сосредоточенно бормотал заклятие, водя рукой над наполненной водой миской. На лбу старика выступил пот от напряжения, но поверхность покрылась рябью… и успокоилась. Сарвалес с тяжелым вздохом посмотрел на результат и отложил книгу.

— Доброй ночи.

— Доброй, господин Сарвалес. Разучиваете новые заклинания?

— Скорее, практикуюсь в фокусах. Остался месяц до праздника Рождения нашего мира. От каждого мага гильдии требуют, чтобы мы участвовали в развлечении народа, — пожаловался он. — Пустая забава и трата времени, но обязательства… А вы не хотите попробовать?

Коллекционер уже протянул мне раскрытый гримуар. Отказываться было неудобно, и я пробежала глазами слова заклятия.

Оказывается, нужно было всего лишь создать фигурку из воды. На первый взгляд, несложная задача для мага-водника, но загвоздка состояла в том, что у фигурки было много разнообразных выпуклостей и углов. Слежка за тем, чтобы ни одна из них не потеряла форму, требовала высокой концентрации и немалого напряжения сил. Это тебе не волну на врага обрушить, используя грубую силу.

Пару раз я произнесла заклинание про себя, а затем склонилась над миской и принялась «вылеплять» из воды силуэт маленькой танцовщицы. Меньше минуты — и над миской поднялась прозрачная девочка в широкой юбке.

Поколебавшись, я зачерпнула еще силы и перестала читать заклятие. Для того чтобы водяная скульптура начала двигаться, требовались еще слова, но я их не использовала. Вместо этого я представила, как девочка танцует и как «солнцем» разлетается ее юбка, почти задевая края миски.

Два месяца назад я бы, пыжась, вспотела не хуже Сарвалеса. Сейчас колдовство шло так же легко, как дыхание. Танцовщица вздрогнула и заплясала, крутясь на одной ножке, словно заводная балерина.

Выждав несколько секунд, я развеяла заклинание, и прозрачная девочка плюхнулась обратно в миску пригоршней брызг.

— Великолепно, — прошептал Сарвалес, с восторгом глядя на меня.

Но я не обрадовалась ни капли.

Трейси была права. Похоже, я колдовала так, как принято в этом мире, только потому, что меня так научили, и не замечала мелких отличий. Куда удобнее было сказать себе: «Моя магия зависит от настроения, вот и все». Но поступок Асгера что-то убил во мне — с тех пор от меня как будто осталась лишь половина. Ни одно чувство не было полным, ни одна эмоция — яркой. От меня отрезали здоровый кусок и выбросили на мусорку. Какая уж тут зависимость от настроения, если оно постоянно никакое?

Пора признать: возле Корта-Эды во мне что-то «прорвалось», и игнорировать это дальше — все равно что быть страусом, сующим голову в песок при приближении опасности.

— Вам это заклинание встречалось раньше? — поинтересовался коллекционер. — Вы легко с ним справились, хотя оно редкое.

— Ну так, видела нечто похожее, — соврала я.

— Вот как. И давно вы изучаете волшебные искусства?

— Несколько лет, — неопределенно ответила я, помня о словах Трейси, что у меня подозрительно высокие результаты для двух лет обучения.

— О боги, несколько лет! — Сарвалес это почти простонал. — У вас потрясающий талант. А вы тратите его на воровство.

Это уже был упрек. Я неожиданно для себя ощутила жар на щеках.

— Не могу сказать, что у меня есть особенный выбор…

— Вы чем-то провинились перед законом? Знаете, я мог бы обратиться в магистрат. Они иногда закрывают глаза на прегрешения, если речь идет о талантливых магах, желающих вступить в гильдию и помочь городу. А вы могли бы принести столько пользы Мараису!

В памяти всплыли слова Дайша о том, что быть знатной леди и волшебницей в одном лице куда интереснее, чем перекладывать бумажки. И правда, мечтая вернуться домой, я редко думала о том, чем займусь на родине после того, как крепко обниму родителей, выпью десять литров кофе с мятным сиропом, наваляюсь в мягкой постели и неделю просижу в интернете. Путь у меня только один — снова пойти в музей. И после всего этого: водяных танцовщиц, сражений с врагами не на жизнь, а на смерть, парящих в воздухе храмов — снова просиживать штаны в душном кабинете, заполняя бесконечные отчеты для начальства?

Может, я и без кофе с интернетом проживу. Жила же как-то два года, не умерла.

Впрочем, и в магистрат обращаться не стоит. Сначала они простят то, что я обчистила сокровищницы некоторых видных людей Мараиса, а потом бодро сожгут за то, что я иномирянка.