Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Марлин Юлия - Страница 28
- Предыдущая
- 28/84
- Следующая
На секунду мир подёрнулся дымкой.
А потом перед глазами возникла пара ног в дорогих сапогах и руки сжатые в кулаки, один из которых был перебинтован.
В животе свился болезненный узел.
Только не это!
— Очухался? — Раздался пропитанный ненавистью голос моего обидчика. — Да, это я, — подтвердил Ишен Винсан. — Или думал, я так просто спущу тебе с рук свое оскорбление? За ошибки надо платить.
Глава 14. Сильный. Смелый. Загадочный
Было очень больно двигаться и, тем более говорить, но я прохрипела:
— Ты же должен быть в лазарете.
— Должен? — Винсан всплеснул перебинтованным кулаком. — Ну, во-первых, я никому ничего не должен. А, во-вторых, лазарет — не тюрьма. Встал и ушёл.
— Сбежал, — сообразила с трудом. Перед глазами прыгали темные пятна, в груди всё горело от боли.
— Ладно. Сбежал. Дальше что? Побежишь жаловаться куратору? Нет, ты никуда не побежишь. Потому что прямо сейчас я тебе наваляю. Держите его, ребята.
На руки навалились сильнее. Справа — блондин с пухлым лицом, слева: приземистый, невзрачный парень, вонявший потом.
Ишен гаденько усмехнулся и, когда я рванулась, с размаху ударил в живот. Дикая боль выжгла все чувства, окунув в колючую, беспощадную темноту. Захлебнувшись, я обмякла тряпичной куклой. Мир завертелся. Мысли стали ватными, тело тоже, а я все так же не могла нормально дышать. Сипло глотала воздух и чувствовала, что прямо сейчас потеряю сознание.
Приехав сюда, я и представить такого не могла.
Темные коридоры всегда пустынны. От пола до потолка гуляют зловещие сквозняки, где-то вдали гремит штормовой прибой. А я одна. Даже на помощь позвать не могу. Хотя, если закричу, кто вообще услышит? В этом крыле — ни души.
Вот же дура. И надо было именно сейчас отправиться за учебниками. Знала ведь, что обиженный герцог точит на меня зуб. Говорила себе быть осторожной, и все равно не доглядела.
— Слабак, — брезгливо бросили у меня над головой.
Багровый сумрак медленно расползался, возвращая в пустой коридор, залитый светом чадящих факелов. Острая боль пронзала рёбра, сводя ноги до коленей.
— Отпустите это ничтожество, — велел Винсан. — С него достаточно.
Хватка ослабла, я рухнула на каменный пол. В глазах все так же мельтешит, грудь будто разрывает изнутри. Еще никто не поднимал на меня руку. Духи стихий, как же это унизительно. Но еще противней валятся у этих нелюдей в ногах, пока они потешаются моим бессилием.
— Смотрите, а это что?
Один из прихлебателей Винсана сел на корточки и вздёрнул мне руку.
— Браслет? Кажись, драгоценный.
— Из золота, — возопил второй — вонючий, словно дворовый пёс. — Точно. Золотой!
Дымку боли прорезал хмык Винсана.
— Откуда у нищего такая дорогая вещь? Да ты вор, Сатро! — Воскликнул герцог со смехом. — Вот так сюрприз. Ректор придёт в восторг.
Я перевалилась на бок с желанием рявкнуть, что браслет только мой, но вместо слов издала булькающий стон. Комок боли стиснул грудь шипастым панцирем и отпускать не собирался.
— Возьмём себе? — Предложили дружки герцога. — Деревенщина все равно никому не скажет. А даже если начнёт болтать, кто поверит. Слово нищего, против слова сына герцога, Ишен. Соглашайся. Ты ничего не теряешь.
Он задумчиво тер подбородок.
Нас окружили свист ветра, грохот волн и треск огня в каменных чашах. Время замерло, приковав к этому холодному гладкому полу, и вдруг, когда уже ничего хорошего не ждала, тишину прорвал спокойный, твёрдый вопрос:
— На что он должен согласиться? И почему ничего не теряет?
Сквозь слезы заметила вдалеке незнакомца. Он явно не принадлежал «банде» Ишена. Поступь уверенная и очень лёгкая. Чуть слышный шелест одежды, скрип сапог. А еще я разобрала грудной рык. Будто рядом возник свирепый хищник, логово которого потревожили.
— Иди куда шёл, старшекурсник, — гневно плюнул Винсан. — Тебя это не касается.
— А, по-моему, касается. Вы напали втроем на одного. Считаете, это честный поединок?
— Не твое дело. Уходи, — пригрозил аристократик уже не таким уверенным тоном. — Или пеняй на себя.
— Идёт, — усмехнулся старшекурсник. Хотя, показалось, грозно щелкнул зубами. Неспроста обидчики напряглись.
— Сам напросился. Проучите нахала. Люк! Арман!
Прихлебатели герцогства ринулись в бой.
Стук подошв о гладкие плиты, удар, потом еще и по коридору понесся дикий визг. Пухлолицый блондин отлетел в соседнюю стену и сполз по ней мокрой лужицей. Второго — Армана — старшекурсник поймал в тиски, блокировал выпад и жестко впечатал всем телом в косяк. Тот сдавленно охнул и остался лежать.
Последним в драку ввязался Винсан.
Зрение более-менее вернулось. Я сумела открыть глаза и увидела, как герцогству вломили кулаком в аристократическую физиономию.
Остро вскрикнув, он отпрянул, хватаясь за нос. По холёным пальцам хлестала кровь. А в глазах метался страх. Впервые в жизни мерзавец столкнулся с тем, кто не испугался его высокого статуса и посмел ударить. Так запросто, в обычной драке, словно тот — ничтожная пыль.
Все еще не веря в случившееся, Ишен лихорадочно потряс головой.
— Я это так не оставлю.
И попятился к торцу.
— Понял? Так не оставлю.
Вскоре, ковыляя и косясь в сторону победителя, сбежали его избитые дружки.
Обидчики исчезли и я, наконец, перевела дыхание. Под рёбрами ломило, во рту было кисло и отчего-то солоно. Села, ощущая тяжесть в голове, и тут натолкнулась на внимательный взгляд… Кая Хидинса.
— Мамочки, — отпрянула невольно.
— Я настолько страшный? — Парень улыбнулся.
Руки расслаблены, взгляд открытый. В мужской позе ни тени агрессии, отвращения или неприязни. Он действительно пришёл помочь.
— Нет, — ответила глухо. — Просто не ожидал.
— Не ожидал, что вмешаюсь и заступлюсь за тебя?
Неохотно кивнула.
— Они мерзавцы и трусы, Эдвард. Тем, кто поднимает руку на слабого и беззащитного, в Эвер-Ниаре не место. И тем более не место на факультете защитников. — Кай сел на корточки и протянул мне руку. — Хватайся.
Вложила пальцы в горячую широкую ладонь, начала выпрямляться, но тут из глаз посыпались искры.
Я застонала, хоть и понимала, что выдаю себя с головой. Мужчины обучены терпеть боль, но я не мужчина, и едва могла дышать.
— Вот так. Тихонько, Эд. Тут рядом галерея со скамейками. Дойдешь?
Стиснув зубы, повисла на Кае.
— Попробую.
Наконец, меня усадили на скамью с резными ножками. Галерея оказалась весьма уютной. Рядом еще две скамейки из белого дерева и маленький столик. Сверху льётся свет декоративных фонарей. В нишах благоухают цветы в глиняных горшках.
— Посиди, — велел Хидинс. — Соберу книги с пола.
От благодарности даже растерялась.
— Спасибо, Кай.
Боевик отмахнулся «не за что», скрылся за углом и вернулся со стопкой учебников.
— Теперь рассказывай. За что они тебя избили?
Я потупила глаза. Каждый новый вдох причинял адскую боль, хотелось просто сидеть и молчать. А еще лучше уткнуться Каю в мускулистое плечо и разреветься. Выплеснуть всю боль слезами, как делают все беззащитные леди. Но я не могла. Проглотила горький комок.
— Винсан невзлюбил меня с первого дня. Считает, оскорбляю его своим присутствием.
— Кретин, — гневно рыкнул Кай. — В Академии все равны. Завтра же обо всём доложу Дюрбэ.
Я невольно сжала его руку.
— Не надо, Кай. — И тут же отпустила, вспомнив, кого он во мне видит. Хорошо, Хидинс не заметил.
— Почему? Нельзя оставлять твоё избиение.
— Да, но понимаешь… Как только ректор об этом узнает, начнёт выяснять, кто я и откуда. Будет интересоваться родными, а у меня… — слова резали горло стеклом, — с этим проблемы.
— Какие?
— Мой опекун, — я облизнула сухие губы, — он очень плохой человек. И очень влиятельный. Когда узнает, где я, сразу заберёт из Академии и потом…
— «Потом»? — Кай настороженно сузил внимательные глаза. В слегка приплюснутых зрачках блеснула необъяснимая желтизна.
- Предыдущая
- 28/84
- Следующая