Правила отхода (СИ) - "Ande" - Страница 48

— С удовольствием, мистер Гамбино — ответил я, и взял салфетку со стола.

Подали пасту дель Маре, будущий босс всех боссов, человек непритязательный. Парень что сидел с ним, и представленный как мой тезка, Питер Готти, не произнес ни слова. Просто, с видимым удовольствием ел. А мы, с доном Карло, обсуждали именно пасту. И я, соглашясь, что до сицилийских спагетти, этой пасте далеко, не согласился с тем, что вонгале никуда не годятся. Запивая это дело недурным кьянти, мы вполне приятно пообедали. Я спокойно дожидался, когда Гамбино поинтересуется причиной нашей встречи.

К сути мы перешли за кофе. Я внутренне ухмыльнулся, увидев, что Дон закуривает Мальборо. И закурил Лакки Страйк, к которым привык еще в Сайгоне.

— Малыш Френки сказал мне, что ты, Питер, хочешь денег, на производство телепередачи — наконец заговорил о деле глава Семьи Гамбино — он что, решил бросить кино?

-Я думаю, мистер Гамбино, он не хочет складывать яйца в одну корзину. А телевидение — серьезный бизнес. Но причина, ради которой я просил вас о личной встрече, гораздо серьезней. И, может быть, нам стоит все обсудить с глазу на глаз.

Взгляд дона стал настороженно— оценивающим. Он по-новой посмотрел на меня, прикидывая, чего можно ожидать. Потом покачал головой, и сказал:

— Питер пришел со мной. Он сын уважаемых людей. Он в бизнесе.

Может быть мне показалось, но Питер Готти, что обедал с нами, был очень польщен тем, что дон его признал равным участником переговоров. Так то, понятно. Готти, по всем повадкам — юрист или менеджер. Вот босс его и прихватил на случай, если разговор станет предметным.

Но слово сказано, и не мне его разубеждать. Я полез в карман, достал удостоверение Марсело Джилли. И передал его Гамбино.

Он с интересом его изучил, и поднял на меня глаза. Потом перевел взгляд на своего молодого помощника:

— А где сейчас Марсело?

— Он еще осенью улетел в Гонолулу — немедленно выдал справку Готти –должен был вернуться перед Рождеством, но не появился. Парни пытались до него дозвониться, но в отеле его нет. Решили, что он завис в ЭлЭй, или Вегасе, с какой-нибудь телкой. Ждем, что объявится.

— И что же вы хотите мне сказать, мистер Грин? — Дон потушил сигарету и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Я убил его, и еще двоих, скорее всего, ваших людей. В Камбодже, в начале декабря.

Мое заявление переводило ситуацию в однозначную. Вендетта. Другого пути у главы мафиозной семьи нет.

Но, Дон Карло понимает, что я здесь не для того, что бы мафия не утруждалась поисками. И ему очень интересно, что я скажу. Он очень умный человек. Да и сама информация о том, что Джилли убит в Камбодже, ему сказала почти все.

— Я хочу знать подробности, мистер Грин.

— Не думаю, что это имеет значение, мистер Гамбино, но это была самооборона. — заговорил я — а случилось следующее.

И я рассказал дону, что я и мой спутник, столкнулись с его людьми случайно, в джунглях. И те попробовали нас убить. Умирая, мистер Джилли рассказал, что ждет встречи с китайским полковником Пином Лиа. Что бы договорится о поставке наркотиков.

Джонатан Оттам, мой черный друг, до знакомства со мной, считал что главный по наркотикам в Америке, как раз дон Гамбино. А я как раз знал, что он, единственный из боссов пяти больших семей, запретил своим людям связываться с наркотой. Это не отменяло поборов с наркоторговцев. Но, сама семья Гамбино, к драгу не имела отношения.

И вот, в небольшом ресторане Квинса, Дону Гамбино небрежно сообщают, что его люди клали на него большой и толстый болт.

К чести большого босса, он взял себя в руки. И, наконец, задал вопрос, которого я ждал. И ради которого, я эту небезопасную встречу и устроил.

— А вы что делали в джунглях, мистер Грин? Тоже искали наркопроизводство?

— Лучше всего, мистер Гамбино, если ваша охрана принесет портфель, что я оставил в гардеробе.

Охрана Дона, наверное, неплоха. Но условностями не утруждается. Потому что портфель мне отдали — распахнутый после проверки. И я не стал заморачиваться, а поставил перед Гамбино золотой кубок, в драгоценных каменьях. И положил перед обоими по нарядному фотокаталогу. И по бумажному листку— справке, где описывается кхмерский клад, его подлинность и предполагаемая стоимость.

— И что это?— Дон взял кубок в руки и с любопытством осмотрел — золото? Камни настоящие?

-Это, мистер Гамбино, подарок. В знак извинения. Все же ситуация с Джилли — неодназначная. А кубок и камни — настоящие, и, вдобавок, подтверждение того, что я буду говорить о реальных ценностях.

Дальше я рассказал, что мы, с моим спутником, искали в джунглях сокровища, о которых узнали случайно. Нашли. И теперь предлагаем мистеру Гамбино их у нас купить. То, что имеется ввиду — можно увидеть в специально изготовленных буклетах. И прочитать в справке, что прилагается.

Тонкость, мистер Гамбино, в том, что мы предлагаем вам не просто покупку. А полную легализацию найденного. Имеется ввиду, что вы организовали, и отправили в Индокитай экспедицию. Во главе с мистером Джилли, ну, или как угодно. И нашли настоящий клад. Доставили его в Штаты, и выставили в Метрополитен Музее.

Дон Карло, и Питер Готти, с этого места стали слушать особо внимательно.

Серьезнейшей ментальной проблемой мафии вообще, и Нью Йоркской в частности, было отторжение американским истеблишментом. Они были богаты, они были успешнее многих американских селебрети. Но отношение к ним было — много хуже чем к певцам и кинозвездам. Настоящая американская элита, и кинозвезд то за людей никогда особо не считала.

А уж эти, формально — мелкие итальянские торговцы, с криминальным душком, и вообще воспринимались истеблишментом кем-то типа разбогатевших чистильщиков обуви.

А я говорил, что на выставку однозначно придут не только интеллектуалы, но и серьезные люди. И, можно организовать открытие с участием мэра. А на презентации можно будет пообщаться и познакомиться, с кучей серьезных людей, полезных в бизнесе. Освещение в прессе можно не заказывать, и так слетятся на сенсацию.

— И еще одно, мистер Готти.— я снова закурил — после такой выставки, как правило, проводится аукцион, где все это продается. В идеале — единым лотом. Почему бы крупному бизнесмену, который вам задолжал, не купить у вас сокровища, за столько, сколько вы ему скажете? По оценке экспертов клад стоит семь-восемь миллионов долларов. Но вдруг кто-то так влюбиться в сокровища, что заплатит вдвое?

Взгляд Дона Карло стал настолько тяжелым, что меня наконец проняло. Питер Готти, казалось, перестал дышать. Вот уж кому повезло, так повезло. Его позвали на встречу, где нужно было решить вопрос оформления и перечисления десятка –другого тысяч спонсорских. А тут, вдруг, возникло настоящее дело!

А я думал о том, что идея с выставкой и аукционом, придуманная Айрин Патерсон— гениальна.Накрутить три конца на цену — это уже мои улучшения. Но, сама идея Айрин, напрочь отшибла у этих мафиозо даже начатки мыслей о том, что клад у меня можно получить и задаром. Просто расспросить тщательно, и все. Однако, возможность купить клад, и, по сути сразу же на этом не только возместить затраты, но и заработать…Да еще и потусоваться со всеми этим Гетти, Трампами, и прочими Вандербилтами… Дон Карло Гамибино, долго изучал меня взглядом:

— Я готов заплатить тебе, Питер, четыре миллиона наличными. Только купюры будут не самыми крупными. — сказал он мне наконец.

— Если наличными, мистер Гамбино, то— четыре с половиной миллиона –ответил я.

Его взгляд оживился.

— Это где же ты так удачно думаешь это положить на счет, Питер?

— Давайте сначала с кладом решим вопрос — засмеялся я — а потом уж и об этом можно поговорить.

— Хорошо, Питер. Беру. Деньги против сокровищ.

Слава — это вовсе не толпы восторженных поклонниц. По крайней мере поначалу. Слава — это вал телефонных звонков.

На следующее утро после телепередачи «Тачку на прокачку», звонки пошли часов в пять утра. Через пару часов, после выхода в эфир в Лос-Анджелесе, служба Гэллапа, уже выдала предварительные рейтинги и оценки показов на Восточном побережье и на Среднем Западе.