Царь Александр Грозный (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 53

Прототипом при строительстве Санькиного флагмана — шестидесятиметровой шхуны-барка, послужил парусный корабль «Седов», виденный Александром только на картинках и в чертежах. Почему прообразом? Да потому, что строить девяностометровый корабль было пока ещё негде, да и незачем. До океанских скоростных переходов Александру было ещё далеко. Да и осваивать корабли надо постепенно.

Но зато, все остальные конструкционные решения "Седова" при строительстве адмиральского корабля были соблюдены, не смотря на то, что корпус «Седова» был стальной, и корабль имел дизельный двигатель. Ну и отношение длинны к ширине взяли не восемь, а четыре.

Флагман построили с таким же почти прямоугольным поперечным сечением корпуса и плоскодонным. Его, практически прямые и вертикальные борта, не имели навесных «излишеств», коими изобиловали «современные» парусники и внешних поперечных связей, сильно тормозивших корабль и дающих много брызг при высоких волнах. Борта этого корабля были собраны из абсолютно гладких полированных снаружи дубовых «досок» сорокасантиметровой толщины.

На верхней палубе и палубе юта имелось две надстройки. Первая надстройка, стоящая за грот-мачтой была резиденцией Александра и вмещала несколько помещений: спальню, санузел и большой кабинет с «Т-образным» совещательным столом, легко превращавшийся в трапезную.

Надстройка между фоком и бизанью была, одновременно и штурманской рубкой, и каютой капитана. В штурманской рубке стоял большой стол и штурвал, синхронизированный со штурвалом, находящимся на капитанском мостике[2].

Хотя первая надстройка находилась на нижней палубе, по отношению к палубе юта, их «мостики» были на одной высоте. Поэтому царские «корабельные палаты», как их называли, были двух уровневые и имели свой, «царский мостик» с переговорными средствами. Второй уровень царских палат представлял собой банкетный зал со столами, поставленными в виде буквы «П».

— Отобедаем у меня в кабинете, — сказал Александр.

Сразу под «царскими палатами», палубой ниже, находился камбуз, спуск в который имелся прямо из надстройки, поэтому команда не была смущаема царскими деликатесами, ибо кухни комсостава и экипажа всё же отличались сильно даже по запаху. Чего греха таить. А царская, и подавно.

На «царском мостике» тоже можно было устроиться удобно. И так, по приглашению царя, и делали, но с более лёгкими перекусами и напитками. Чаще вечерами. Сейчас было время обеденное, «заправляться» полагалось плотно, но быстро, ведь после обеда наступали два часа пересыпа, называемых «адмиральскими».

Однако часа небольшой компании вполне хватило, чтобы и наесться, и напиться, и поговорить, в очередной раз обсудив дальнейшие действия их флотилии.

Флотилия направлялась вокруг Крымского полуострова для поиска и уничтожения военных кораблей. Нельзя было оставлять у себя за кормой недобитого противника, который мог бы ударить им в спину. Особо такого нападения Александр не боялся, «но зачем ему эти нервы?», как иногда говорил Максим Грек.

Александр не боялся нападения чужой флотилии не потому, что был такой самоуверенный, а потому, что знал, что сейчас тактикой сражения на море, был абордаж. Орудия служили не для пробития бортов, а для поражения экипажа противника выстрелом «в упор».

Пушки стояли на прямой наводке, так как отверстия, в которые «выглядывали» их жерла, вырезались в бортах строго по их диаметрам. То есть, стрелять из них можно было только тогда, когда корабли стояли «борт в борт».

К тому же, перезарядка пушек была затруднительна, так как производилась из-за борта, и поэтому пушки стреляли всего лишь один раз за сражение. Пушки были безоткатные, так как внутри кораблей царила жутчайшая теснота. А орудия максимального калибра ( до ста семидесяти миллиметров) имели совершенно «неподъёмный» вес и стояли «намертво вмурованные» в борта.

А дальнобойные казённо-зарядные орудия Александра стояли в прямоугольных портах достаточной для прицеливания, путём поворота на тридцать градусов по курсу, ширины, закрывавшиеся толстостенными прямоугольными герметичными крышками.

В своём первом бою портив турецкого флота, скопившегося напротив крепости Кафы, Александр использовал тактику линейного боя, и она себя оправдала. Его корабли были однотипны и легко держали «линию». Так воевать современные иностранные флоты, по старинке использующие тактику галерных флотилий, ещё не могли.

Тут ещё надо понимать, что русские корабли были построены «изнутри», то есть, начиная с киля и шпангоутов, на которые в стык «навешивались» доски бортов. Не все иностранные корабли строились так же. Чаще всего сначала сбивались борта, скреплявшиеся поперечными распорками. Поэтому корабли получались разных форм, размеров и не очень крепкими.

Царь Пётр Первый потому и ездил в Голландию учиться кораблестроению, потому, что на Руси испокон веку корабли строили по второму варианту. Изучив опыт голландцев, царь сам стал проектировать корабли. Это легко, когда знаешь, как, и умеешь чертить. Санька знал и умел не только чертить, но и рассчитывать корабли по заданным параметрам, и уже научил этому многих своих мастеров.

Кстати, в качестве балласта на Санькиных кораблях использовалась метровой толщины стяжка из чугуно-бетонна, замешанного в пропорциях: десять процентов цемента, восемьдесят пять процентов чугунной дроби и пять процентов воды. Им заливали и узкости форпика, и ахтерпика. А простым цементным раствором обмазывали дубовые водяные резервуары, установленные прямо на стяжку балласта и выполняющие функции закрытых балластно-питьевых цистерн. Было замечено, что такие цистерны легче мыть, и они не рассыхаются.

— Расскажите, уважаемый Мехмед, про флот султана, — попросил Александр, когда они закончили трапезу. — Вы сказали, что участвовали в разгроме Мальты?

— Ну… Разгрома Мальтийского ордена, как такового, не было, великий государь. Мы смогли захватить несколько небольших городов: Бирга, Сенглеа и Мдина, а также остров Гоцо, население которого (около 5000 человек) было взято в плен. Основные крепости взять не представилось возможным, но султан Сулейман до сих пор не оставляет надежд полностью завладеть островом.

— Понятно. Чем сейчас занимается флот султана?

— Флот обороняет берега Северной Африки, великий государь. Император Священной Римской империи был обеспокоен потерей своих территорий и ростом границ Османской империи. Их флот тем летом попытался сразиться с флотом Тургута Рейса и вернуть захваченные земли. Но попытка оказалась безуспешной. Насколько мне известно, в начале этого года объединённый флот Генуи, Испании и Священной Римской империи, под командованием Джанеттино Дориа, отправился в морскую кампанию в сторону Триполи, [1]но вскоре по причине болезни большая часть моряков и солдат умерли, а кампания оказалась обречена на провал. Не желая сдаваться, флот отправиться на Джер-бу[2] и построить там укрепления, пока османский флот не появится. Флот под командованием Пияле Мехмеда-паши прибыл на остров значительно быстрее, чем этого ожидали представители объединённого флота, а ещё через несколько дней на помощь прибыл Тургут Рейс со своим флотом. За первый день морского сражения наш флот… Простите великий государь, флот султана Сулеймана утопил почти весь объединённый флот.

Сейчас Тургут Рейс готовится к нападению на Мальту.

[1] Джанеттино Дориа — племянник, приемный сын и наследник Андреа Дориа, генуэзского адмирала.

[2] Джерба — остров в Средиземном море, расположен в южной части залива Габес. Крупнейший остров у средиземноморского побережья Африки, площадь — 514 км². Принадлежит государству Тунис.

[1] На самом деле это слова св. Иоанна Дамаскина.

[2] Капитанский мостик — площадка на «крыше» штурманской рубки.

Саньку послеобеденный сон не брал. Морить его начинало где-то через час, поэтому он, когда все сотрапезники начали расходиться, Мехмеда-пашу взглядом придержал.