Царь Александр Грозный (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 22

— Без них я не справлюсь, — сам себе признался Санька. — Не разорваться же мне, действительно, на сотню маленьких «княжат света».

Однако старцы-пустынники были загнаны на задворки «политической жизни», ибо все они придерживались принципов нестяжательства. Даже после того, как Максим Грек стал патриархом, они не пошли на контакт с «властью», потому, что считали, что церковь должна быть отделена от государства, а патриарх, по их мнению, поддерживал царя.

— «Но как призвать старцев, когда они сидят по своим норам, пещерам и скитам, считая себя гонимыми, почти, как Арвик? — думал Санька. — Где их искать? Снова сеть разбрасывать и тралить?»

Не было у него на это времени.

— И что делать? — спросил князь сам себя.

— «Церковный раскол произошёл не после восшествия на престол Романовых, а гораздо раньше», — подумал Санька. — «И из-за церковного раскола возникнет смута, пойдут крестьянские бунты, ибо уже сейчас «ущемлённые» бояре и боярские дети опираются на тех же старцев, а через них на согласных с ними крестьян".

И ведь на обвинениях в стяжательстве «бунтари» не останавливаются. Некоторые идут дальше, критикуя не только официальную церковь, представленную «иосифлянами», а государственное устройство, рабство, поборы, феодализм, который в России и феодализмом не назовёшь. По сравнению с западными, по отношению к России, странами, угнетение крестьян было минимальным, а вот…

Но, как не крутил Санька мысли в голове, совместить несовместимое у него не получилось. Пришлось ему выбрать, как и царю Ивану Васильевичу, сторону «иосифлян», почитающих его, как помазанника Божьего и главу государства.

А ещё были «ариане», которые не считали Христа Богом…

Как это всё совместить? Европа прошла через инквизицию и реформацию, унёсшие миллионы человек. России это ещё нужно было пережить. Смута и польско-английская интервенция семнадцатого века его времени, понимал Санька, — это, как раз оно.

А тут ещё оборотни.

Александр понимал, что именно из-за его «реформ» события пошли чуть быстрее. Сначала царь Иван, с его подачи, потом и он сам, своими нововведениями обострили конфликты и подтолкнули внешнюю и внутреннюю оппозицию к решительным действиям.

Россия еще не привыкла быть единым государством. Бывшие княжества ещё не забыли, что вели самостоятельную политику и могли напрямую «сношаться» с иными государями, принимая посольства и направляя к ним свои.

Иван Васильевич и Санька зажали бояр и бывших князей так, что некоторые побежали в Литву, а другие взбунтовались. Почти все бывшие княжеские вотчины должны были восстать. Санька знал это, так как «мониторил» своим размноженным сознанием многих князей и бояр-вотчинников.

Права бояр были ограниченны ещё Иваном Васильевичем в 1551 году, а Санька в «Уложением по службе» в 1556 году фактически приравнял вотчину к поместью. Возможно, он поторопился, как и Иван Грозный в его времени, потому, что и Ивану пришлось вводить опричнину, чтобы утихомирить бояр.

Сейчас Александр опричнину вводить не собирался. Он спровоцировал бояр на открытое выступление и уже был готов пройтись мечом по их шеям, но пришла такая беда, которую не ждали.

Османов он ждал и был готов с ними сразиться, но османов, подкреплённых тёмными оборотнями, предвидеть Санька не мог. И ведь это говорило о его уме. Почему ты, использующий нечистую силу в своих целях, не думаешь о том, что и противники могут точно также использовать её в своих?

И вот сейчас Санька получал такой крутой замес из противостоящих ему сил, при котором не только мог вылететь из царского кресла, аки птенец, унесённый ураганом, но и сами княжества могли разлететься, как пушинки, в разные стороны.

Англичане сейчас могли захватить северную часть, турки — Дон до Воронежа и Рязань, ляхи — западные территории, шведы — Новгород. Как-то так…

Санька застонал и сел на диване, опустив ноги на ковёр и схватив голову ладонями. Он упёрся локтями в колени и уставился в рисунок ковра.

Вошла Аза с сыном на руках. Она уже оправилась от родов, проведя положенные трое суток в бане под присмотром Марты. Можно было б выйти раньше, но Санька чтил местные традиции. Они с сыном перебрались во дворец, но жили на женской половине. Опять же, традиции.

— Что-то случилось, — спросила жена. — Ты хмурый в последнее время.

Князь, не поднимая головы, снова тихо застонал.

— Болит что?

— Турки нападут, — сказал он, не отрывая взгляд от пола.

— И что? — сильно удивилась Аза. — Ты же их ждал. Братья мои вот-вот должны вернуться… И казаки твои… Гонцы же были от них?

— Были… Да не в том дело.

Санька вдруг поймал нужную мысль.

— Слушай, Аза, — спросил Санька, поднимая голову. — А ты точно веришь в джинов и разных духов?

Аза ещё больше округлила глаза.

— Конечно!

— То есть, ты веришь, что они существуют, и если перед тобой кто-то из них появится, ты не удивишься и не испугаешься?

— Испугаюсь, — сказала Аза, начиная дрожать. — Почему ты спрашиваешь? Ты, что, видел джина? И он вселился в тебя? Брат тебя предупреждал…

Аза что-то запричитала на своём языке. Наверное, молилась. Санька скривился и махнул рукой.

— Да ты успоко-ойся! — сказал он. — Никого я не видел. Просто узнал, что на нас вместе с турками нападут заколдованные оборотни.

— Оборотни? Кто это? Ваши джины?

— Нет. Это люди, превращающиеся в волков или медведей. В зверей, короче.

— А-а-а… — махнула Аза рукой. — Я-то думала. И у нас такие были, но наши батыры их всех истребили. Давно…

— Не так всё просто, — сказал, дёрнув щекой Санька. — Они очень сильные.

— Наши воины сильнее, — уверенно сказала Аза.

— Не знаю, не знаю. Простые мечи их не возьмут.

— Правильно. Простые не возьмут, а не простые возьмут.

— Какие это — непростые? — с интересом посмотрел на жену князь.

— Надо мечи магам отдать, а ещё лучше — позвать магов сюда. Чтобы рядом были.

— Откуда позвать? Где живут ваши маги?

— Наши маги? — протянула задумчиво Аза. — В горах где-то.

Санька вздохнул и тяжко выдохнул.

— Вот-вот…

— Да ты не кручинься. Все амулеты, что есть у наших батыров, зачарованы магами. Если прислушаться к ним, можно узнать, где сам маг. У каждого батыра есть незримая связь с ним. Если батыр захочет, он найдёт мага. Братья скоро вернутся. Отправь их в горы, пусть найдут магов.

Братья Азы вместе с казаками Вишневецкого воевали Тамань, и по докладам гонцов, вполне успешно. Была взята крепость Темрюк, названная так в честь предка Азы, построившего её в начале века.

В 1556 году, когда войска Александра взяли Азов, черкесские князья Тазь-Орут и Досибон напали и захватили все крепости на Тамани, но потом, под давлением османов были вынуждены их оставить. У Александра тогда не было сил и средств закрепиться на берегах полуострова. Тогда же была взята крепость Тамань. Крепости разрушили и бросили. Люди и пушки были вывезены в устье Дона.

Сейчас крепости сдались почти без боя. В Темрюке насчитывалось около пятисот янычар и десять пушек, в Тамани — двадцать янычар и три пушки. Темрюк после взятия сразу начали восстанавливать. Тамань, находившуюся в пределах выстрела пушек турецкого флота, даже не стали брать, сама сдалась.

Сейчас возле Темрюка со стороны Азовского моря курсировали пятнадцать Санькиных шхун, и турецкие корабли, опасавшиеся дальнобойной артиллерии русских, близко не подходили. С другой стороны городок защищала дельта реки Кубань, впадавшая и в Азовское, и в Чёрное море, плавни и грязевые вулканы.

Сама крепость представляла собой четырёхугольник, стоящий на песчаном грунте. Общая длина её стен составляла не более четырёхсот метров. Крепостной ров отсутствовал. Все жилые постройки рынок и мечеть находились за пределами крепости.

Санька не стал мудрствовать лукаво и начал укреплять стены, скрепляя кирпич цементным раствором. Грабить жителей городка Санька запретил, поэтому его пёстрое население, состоящее из: черкесов, турок, армян и греков, не разбежалось. Продолжал функционировать даже небольшой порт.