Граф - Корнеев Юрий - Страница 54

Только со мной можно встречаться спокойно. И то не потому, что я такой законопослушный, а потому, что захватить чужой корабль у меня просто нет возможности. Потопить или сжечь – пожалуйста, а вот захватить – нет. Ведь при абордаже можно потерять много людей, моих людей. Я их несколько лет одевал-обувал, кормил, обучал, вложил в каждого кучу средств, а потом – взять и потерять? Неизвестно за что. Оно мне надо? Вот если бы я знал, что на каком-то судне перевозят очень ценный груз, тогда, может быть, и напал бы на это судно. Да и то на кастильцев не стал бы нападать. И на простого германского купца тоже. А вот на ганзейский корабль или какой итальянский – наверняка. Хотя итальянцев сейчас и нет. Есть венецианцы, генуэзцы, флорентийцы и так далее – и все они считают себя самыми-самыми. Как и испанцев нет. А есть кастильцы, арагонцы, наваррцы.

Это уж я так, по старой памяти их итальянцами называю. И то только про себя. Вслух – так не поймет никто, а сами они могут и обидеться. Например, если я генуэзцев вслух объединю с их злейшими врагами венецианцами, так и те и другие и обидятся и оскорбятся. Но мне так удобнее. Вот на венецианцев я и буду нападать, если встретятся. Потому что знаю – они мои конкуренты и враги. Они мне еще мое стекло припомнят. Я ведь их монополию не только на шелк и специи разрушаю, но и на стекло. До сих пор именно их стекло считалось самым-самым, а тут вдруг я появился. Никак они мне этого не простят. Ну ничего, пободаемся.

На третий день пришли в Корунью. Сразу же на шлюпке отправил Германа в город. Через пару часов он вернулся с каким-то монахом. Ему я и передал троих испанцев и двух итальянцев. Он клятвенно заверил меня, что родственникам пацанов напишут письма, а пока они поживут в монастыре. Кстати, еще двое итальянских мальчишек категорически отказались сходить на берег. Я было хотел их силой ссадить – на фига мне неприятности с их родственниками, но оказалось, что они оба сироты, и идти им просто некуда. Значит, их просто постригут в монахи, а этого им совсем не хотелось. Пришлось оставить. Итого у меня осталось пятнадцать парнишек. Ну ладно, пусть будут.

Задерживаться в городе не стали. Высадили монаха с ребятами и сразу ушли. С монахом, пока мальчишек перевозили с нефа, я разговорился. Поинтересовался, где мне найти моего друга сеньора Энрике. Выяснилось, что его галеры в порту нет. Ну, это я и так видел, но монах мне по секрету сообщил, что своего друга я могу найти в Бресте, именно там сейчас базируется объединенная франко-кастильская эскадра. Понятно, будем держаться от Бреста подальше.

В Сан-Себастьян даже заходить не стали. Денег уже почти не осталось, и купить там ничего не сможем. Да и перед местными купцами неудобно. Они ведь нас ждали, товар для нас приготовили. Конечно, не наша вина, что мы не смогли зайти в Сан-Себастьян, но все равно неприятно. Надеюсь, Герман в дальнейшем с ними помирится – все-таки это ближайший к нам кастильский порт, и хотелось бы иметь с местными хорошие отношения.

На следующий день вышли к французским берегам. Через три дня обошли Бискайский залив и, не доходя до Бреста, взяли сильно мористее. В пролив я решил войти ближе к английскому берегу, и так вдоль него и идти, а потом, ближе к Портсмуту, уйти опять к французскому берегу. Очень уж меня эта объединенная эскадра беспокоила. Так и сделал. Всю ночь шли не останавливаясь, по звездам. Тут уж командовал капитан. Но никто не потерялся. Сигнальные огни горели, конечно, всю ночь, но и я тоже всю ночь проторчал на форкастле. Зря, конечно, только кучу нервных клеток себе сжег. Но мы так еще не ходили. Мы в основном вдоль берега, чтобы если вдруг сильный ветер задует, я уж не говорю про шторм, успеть спрятаться в какой-нибудь бухточке. Слава богу, обошлось. Зато миновали и французский Брест и английский Плимут. Но на англичан все же нарвались. Не доходя до Портсмута, как раз собирались в сторону французского берега поворачивать, чтобы выйти где-то в районе Гавра. Я в это время как раз спал. Лег отдохнуть после завтрака и заснул. Но поспал неплохо, чуть ли не до обеда. И дольше бы поспал, но разбудили.

Шли мы довольно далеко от берега, и английскую эскадру, что стояла у какого-то городка, заметили издали. Когда я вышел на палубу, английские парусники уже начали поднимать паруса, а одна галера пошла в нашу сторону. Чтобы не обострять, я приказал лечь в дрейф, прямо напротив этого самого городка. У англичан я заметил несколько довольно больших галер, которые было дернулись, но заметив, что мы спускаем паруса, остались на месте.

Галера к нам подошла довольно быстро. Близко мы ее не подпустили. Пока она шла, спустили шлюпку, в которой мой лейтенант отправился навстречу. О чем-то они там поругались, размахивая руками, но галера остановилась метрах в ста от моей каракки. Шлюпка вернулась, и на борт поднялись трое англичан. Сначала один из них пытался что-то мне говорить на какой-то тарабарщине. Английский язык я когда-то знал довольно сносно. Во всяком случае, понимал, что мне говорят. Тут же я ни слова не понял. Заговорил с англичанами на латыни. Помогло. Англичанин тоже перешел на латынь. Правда, его латынь понять было довольно сложно, так, через слово, но лучше, чем ничего.

Я представился. Он тоже. Потом он настоятельно стал приглашать меня к английскому адмиралу, какому-то лорду и герцогу. Из-за его отвратительной латыни фамилий я не разобрал, так что называть вслух фамилию их адмирала поостерегусь, а то перевру и оскорблю человека ненароком. Хотя мне и не придется обращаться к нему по имени и фамилии, так как в гости к нему я не собираюсь. О чем тут же сообщил капитану галеры. Еще сообщил, что Священная Римская империя, графом которой я и являюсь, в настоящее время войны с Англией не ведет, и какое-либо принуждение, а тем более нападение на свои корабли, буду расценивать как пиратские действия и отвечать буду соответственно. Ну а пока, так как очень спешу домой, разрешите, так сказать, откланяться.

Ох как он взвился! Что-то кричал, рычал, шипел. Но я ничего не понял, так как он опять перешел на свой тарабарский язык. Но заметив, что я его не понимаю, успокоился. Стал уже требовать, чтобы я отправился с ним, намекая, что иначе нам будет плохо. Я его, конечно, послал. Так, мягко. Он что-то пробурчал и отправился на шлюпку. Я опасался, что они захватят гребцов с шлюпки, поэтому лейтенанта придержал и на шлюпку не пустил. Но ничего, обошлось. Шлюпка еще не успела вернуться, как мы начали поднимать паруса. Англичане между тем тоже не сидели все это время сложа руки. Как уж они смогли приблизиться к нам километра на два, я так и не понял. Вроде и парусов не поднимали, и на галерах веслами не размахивали, но ведь сократили расстояние до нас почти вдвое. Правда, я в их сторону во время разговора и не смотрел. Мое упущение.

Когда галера подошла к одному из нефов, мы уже подняли паруса и направились в сторону Франции. Ветер был попутный, дул нам в правую скулу, и мы могли идти не прямо к французскому берегу, а отклоняясь от него в сторону Северного моря, как раз туда, куда нам и надо. Англичане тоже подняли паруса и пошли за нами. Что интересно, галеры шли в арьергарде. Впереди шли парусники. И шли они почему-то быстрее нас, так как расстояние стало сокращаться. Вот что значит опыт. А адмирал, собака, решил поразвлечься. Устроить загонную охоту. Ну а что – капитан галеры ему наверняка доложил, что у меня на корабле почти нет солдат. И это на флагмане. Значит, на других кораблях солдат еще меньше. Пушек он не видел – пушечные порты были закрыты. Заметил, наверное, ретирадное и погонное орудия. Но это же такая мелочь. У них ведь целых одиннадцать кораблей, полных солдат. Ну-ну.

Через час расстояние между нами сократилось до километра. Со стороны англичан грохнула пушка. Попугать, что ли, решили? Или показать, что и у них пушки имеются? Потому как с такого расстояния из их допотопных кулеврин только пугать и остается. Впереди шел, конечно, адмиральский неф. Главный загонщик. Вот по нему я и приказал открыть огонь. Зажигательными снарядами из кормовых орудий. Из шестидюймовых. Из четырехдюймовок тоже только пугать. Если стрелять зажигалками. Ядрами-то ничего, неплохо получается. Но ядрами только топить, а топить англичан я не хотел. Так, настучать немного по глупым башкам, и достаточно. Мне с ними еще торговать.