Тот самый сантехник 5 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 36

Стасян повесил гранатомёт через плечо. Помощник гранатомётчика с автоматом прикрывать должен, но Могила лишь головой покачал.

— У нас одно место осталось. Пиздюк пусть дальше копает. Пригодится. Что я, сразу всё усиление отделения сниму с окопа, что ли? А если в атаку пойдут? Одни ПТУРы с пулемётами не вывезут. Говорят, нацикам новый подвоз бк ночью был. Узнать бы, где хранят. Разведка чего и рванула в ночь без прикрытия.

Стасян кивнул и следом повесил через плечо и автомат поверх броника. На любой войне есть такое понятие, как силы и средства для выполнения стоящих перед командованием задач. И в плане данного инструментария очень большую роль играет численность задействованных войск, оружия и боеприпасов. От этого сильно зависит результат и понесённые потери. И вроде всё для скорой победы есть: перевес в бронетехнике, артиллерии, авиации, в то время, как тяжёлое вооружение врага планомерно перемалывается в пыль и давно должно было иссякнуть. Но новые поставки не дают пересохнуть ручейкам войны. А к снарядам и вооружению противник постоянно добавляет мобилизованных резервистов. Плохо обученных, часто даже не обстрелянных, с улиц, затыкая бреши, но всё же эти три ручейка и создают полноценную реку, вброд которую так просто не перейти.

Собственные резервы пополнялись не так массово, но тщательнее, с подготовкой и общем представлении о задачах. При том, не все военнослужащие сидели в окопах на передовой, создавая само понятие фронта. Существовали и разного рода тыловые и штабные части, охрана аэродромов, лётно-технические, ремонтные, артиллерийские и всякого другого войска. Те, кто не воюет лоб в лоб с врагом, но без которых солдатам первой линии воевать невозможно.

В итоге получалось, что группировка на бумаге представлялась солидная, а на деле войск часто не хватало, приходилось оголять те или иные направления для выполнения задач в других районах, перекидывать войска с одного участка фронта на другой и временами проводить рискованные операции недостаточными силами.

Но пацаны работают и свою задачу знают. Поэтому Стаян без боязни вылез из окопа и запрыгнул на подкативший БТР-82.

— Не выёбывайся, снайпера могут работать, — добавил Петро.

После чего Грабовщик залез внутрь через боковой люк, а с ним и Могила.

Лица ребят внутри хмурые. Внутри никто не курит, сжимают автоматы. Молчат, понимая, что задача нелёгкая предстоит. И тут Могила выдаёт:

— Знаете в чём отличия нас от них?

Посыпались предположения, от самых банальных до невероятных. Петро всех выслушал и говорит:

— Не, всё проще, мужики. Мы — Хомо Сапиенс. А они — Гомо Сапиенс.

Взрыв смеха всем поднял настроение. Напряжение спало. Стасян тоже улыбнулся, и присмотрелся к нутру машинки. Советский БТР-80, был машиной простой и неприхотливой, а бронетранспортёр с литерами 82А был его прямым наследником. Невозможно представить мотострелковое подразделение без этих машин.

Наследница «восьмидесятки» была серьёзно модернизирована, получив новый мотор, обвес и вооружение. Но корпус и колёсная схема 8×8 остались фактически прежними. БТР умел плавать, носиться по дорогам и бездорожью со скоростью до 80 километров в час. А больше и не надо. Если БТР-80 разгонялся до 120, то и топлива жрал не в пример больше. А значит, запас хода был меньше, что для машинки весом в 15 тонн собственного веса, немаловажно при условиях бездорожья, где застрять можно на раз.

Стасян помнил, что бронирование машины оставлено на уровне советского БТР-80. Это значило, что пулю броня остановит вплоть до снайперской. Но уже крупнокалиберный пулемёт пробьёт. Чего уж говорить о гранатомётах, для которых любой БТР, кроме тяжёлого — лёгкая мишень. Но БТР-82 изнутри был обшит кевларовым противоосколочным подбоем, что существенно увеличивало шансы на выживание в случае, когда станет горячо.

БТР скакал на ухабах, подбрасывая под потолок. Пару раз Стасян приложился каской, скривился. Скорей бы доехать. Враги уже где-то рядом. Но главное оружие пока молчит в необитаемых, телеуправляемых боевых модулях. Скорострельная 30-милиммитровая пушка 2А72 надёжна, как калаши. А приборы дают возможность стрелять на расстоянии до 3 километров, что десантироваться, держа врага на почтительном расстоянии. Лишь бы на танк не нарваться. У БТР-82 против него нет козырей.

«Может, для этого и прихватили гранатомётчика?» — только подумал Стасян, как автомобиль свернул с относительной дороги в такие ебеня, что только каску держи.

Затрясло так, что голова в штаны проваливалась цвета хаки. Двигатель КАМАЗ-740.14‑300, мощностью 300 лошадок уверенно тянул их в лесополосу, где механик-водитель распознал свежую колею, куда могла заехать разведка. Ранее над территорией пронёсся БПЛА и некое представление о возможном местонахождении разведчиков было. Но не в лесу.

Но плотность лесного массива увеличилась и мехвод сначала скинул скорость, а затем сказал:

— Всё, ребят, дальше сами. Ночью дорога ещё подмёрзшей была, а теперь совсем расхлябалось. Сядем.

Десант покинул БТР. И совсем вовремя, так как по территории начались прилёты. С обширным разлётом по местности, но задевая верхушки высоких деревьев, разброс осколков возрос по площади.

— Рассыпаться! — приказал Могила. — Миномётами работают! Спалили нас.

Солдаты бросились в рассыпную, укрывшись среди деревьев и кустов. Выходило, что порой деревья защищали, а порой помогали поразить мишень. Тут уж как фишка ляжет.

Петро залёг среди корней могучего кедра, прислонился спиной. Стасян залёг рядом, сняв из-за плеч автомат и глядя как БТР дал по кустам из пушки для острастки. А описав круга, старался выйти из зоны обстрела, удаляясь всё ближе к трассе.

Могила почесал нос прикладом и проверив гранаты, просветил:

— А ты знаешь, что изобретателем миномёта считается русский офицер и инженер Гобято? Полную Ф.И.О. не помню, но могу сказать, что это разновидность мортиры, отличающееся отсутствием противооткатных устройств и лафета. Их заменяет опорная плита, через которую импульс отдачи передается грунту.

— Херасе, — только и ответил Стасян, приглядываясь к кустам. — Что делать-то будем?

— Будённый, связь! — крикнул брат.

— Есть, связь, — ответил связист и принялся за рацию.

Едва включил её, как послышалась польская речь. Их потока слов разобрали только «курва».

— А, братский народ пожаловал, — буркнул Петро и повернувшись к брату, добавил. — Короче, Стасян. Вертушкам в лесу делать нечего. Сейчас постреляют на удачу и попытаются отрезать от передовой. Километров шесть-семь прорываться придётся, пока на своих выйдем.

— А разведчики чего же? — буркнул Гробовщик.

— Стасян, врубайся! Нас самих сейчас в клещи возьмут.

Крановщик осмотрелся на довольно плотный лес и резонно спросил.

— Чем? Здесь ничего не проедет. Полевая артиллерия без толку. Если и будут брать, то с автоматов, а это на сближение придётся идти.

Могила потёр холодный нос и прикинул:

— Не, ну резон в твоих словах есть. Можно закрепиться и встретить… Гусь, ставь пулемёт на точке! Глаз, лезь на дерево. Доложи обстановку… что там со связью?

Последний вопрос предназначался Будённому. Парню-добровольцу с пышными усами. Он колдовал над переносной станцией, слушая несколько минут иностранную речь, после чего сказал:

— Глушат. Нас походу отрезали.

Миномётный обстрел прекратился. Лес погрузился в тишину.

— Закрепляемся и готовимся к бою! — рявкнул Могила. — Хуй они угадали. Держимся до ночи. А по темноте к своим выйдем.

Помощник снайпера Глаз залез на дерево, пока Один готовил снайперскую точку и заявил:

— Вижу ДРГ в паре километров. С северо-востока и северо-северо-востока просачиваются.

Могила пересчитал обоймы и спросил у брата:

— Давно с автомата стрелял в последний раз?

— Ну, — неопределённо ответил Стасян, проверяя доверенное оружие. — Руки помнят. Чего там думать? Бери, да стреляй… пристреляюсь.

Сняв со спины следом гранатомёт, он залез в сумку и достал пару выстрелов, предусмотрительно прихваченных с собой в поход для РПГ-7.