Горячее сердце. Новая история Мериды - Стивотер Мэгги - Страница 27

Это уже адресовалось Ферадаху, который ступил во двор, едва только дверь за Элинор захлопнулась. Пальцы его забегали по лицу и голове, внимательно прощупывая детали облика. Затем очень ровным голосом, в угоду Мериде, он ответил:

– Ныне сей монах вызвался сопровождать принцессу на прогулке.

– Ой, чудесненько, – обрадовалась Лиззи, – так и число гораздо счастливее. А мы далеко?

Ферадах с любопытством взглянул на Лиззи. Она вообще часто пробуждала в людях любопытство. Мерида задумалась, а случалось ли прежде Ферадаху за его долгое непостижимое бытие встречать таких вот Лиззи Мейриал. Случалось ли ему убивать таких вот Лиззи.

– О, совсем не далеко, – сказал Ферадах.

Лиззи не стала выспрашивать, куда именно, к большому облегчению Мериды, потому что ответа она всё равно не знала. Куда-то туда, где уже поработал Ферадах.

Однако вот незадача: никаких развалин на этом месте не было.

Китнил оказался крохотной прелестной деревушкой, примостившейся по берегам живописной полноводной реки. Вдоль центральной улицы, полной детей и кур, выстроились скромные домишки из бруса под новенькими соломенными крышами. Шерстистая длиннорогая скотина пожёвывала свежую весеннюю травку. Котята били лапками по едва распустившимся цветкам. Высоко в небе над деревней плыли лёгкие облачка, идеально белые на тёмно-синем фоне, и река отражала эту картину во всём великолепии. Деревня располагалась в нескольких часах неспешной ходьбы от Данброха, но Мерида здесь никогда прежде не бывала. Просто не приходилось. Совершенно обычная, мирная деревенька. Если в ней и было что особенное, так это то, насколько она была неприметная, без намёка на трудности или недуги.

– Ты уверен, что нам сюда? – спросила Мерида с сомнением.

– Нам сюда, – ответил Ферадах.

– Надо же, такое миленькое местечко, так бы и съела, – пропела Лиззи, хлюпнула носом и опять утёрлась рукавом. Мериду за такие манеры однозначно бы отчихвостили, но неряшливой Лиззи королева спускала это с рук, потому что «с некоторыми привычками трудно расстаться». – А это название там, да? Что там написано?

Лиззи указала на камень на краю деревни, на котором было высечено слово. Её губки зашевелились, как бы проговаривая буквы, но вслух она не стала пробовать.

– Китнил, – прочла Мерида, думая о том, что поступает сейчас ровно так же, как все: приходит Лиззи на помощь, когда Лиззи вся такая беспомощная. – Знаешь что, Лиз, тебе бы и вправду стоило научиться у мамы читать. Умела бы читать – и жениха бы себе получше нашла, чем Кабачки там всякие.

При упоминании Кабачка глаза и нос у Лиззи моментально покраснели, но когда она ответила, голос звучал по-прежнему радостно:

– Меня Айла учит читать... облака! Например, вон те, которые к деревьям полосой тянутся, означают удачу для рыбаков. Или для рыбы. Не помню точно, для... – Она резко повернула голову к Ферадаху и настороженно заявила: – У тебя такие шикарные перчатки, брат, особенно бордовенькое по краям! Но как-то они совсем не подходят к монашеской рясе, не монашеские они.

– Это подарок, – ответил Ферадах. То же, что и Элинор, когда она спросила про невидимую для Мериды шляпу.

Лиззи улыбнулась. Соотношение слёз к радости выправлялось в пользу второго.

– Очень нравятся, – промурлыкала она.

– Спасибо, – глухо отозвался Ферадах.

По дороге в Китнил он почти не вступал в разговоры, что поначалу Мериду полностью устраивало. Но чем дальше они продвигались по разбитой дороге меж холмов и полей, тем тягостней сгущалось молчание, пока наконец не превратилось в четвёртого спутника. Так они и шли, Мерида, Лиззи, Ферадах и Тягостное Молчание. Обычно, если бы молчание исходило от родителей или близнецов, Мерида прочла бы в нём раненые чувства и сигнал к назревающей обиде. Но подобные мотивы казались настолько человечными, мелкими, что Мерида сразу отринула это объяснение. Уж бог-то не может так глубоко обидеться из-за неприязни какого-то одного смертного.

Теперь же Мерида заметила, что Ферадах на неё поглядывает, и недолго думая она сообразила почему: Лиззи говорит о тех же самых перчатках, какие видит и она. Пусть остальной облик отличался, перчатки были те же. Аккуратно подбирая слова, чтобы не обронить ничего насчёт магии, Мерида спросила:

– Ты всегда носишь эти перчатки, независимо от того, где ты и с кем?

Судя по всему, Ферадах очень ждал этого вопроса, потому что не успела она договорить его до конца, как он ответил:

– Да. Где бы я ни был, всегда в этих перчатках.

– Наверно, очень ими дорожишь, брат? – спросила Лиззи. Ей, очевидно, нравилось, куда дело клонит – Мерида прямо чувствовала, что Лиззи ждёт романтической истории за всем этим. – А кто тебе их подарил?

– Боюсь, имя тебе ничего не скажет, – ответил Ферадах. – Уж прости.

– Да ей не нужно конкретных имён, – встряла Мерида. – Она просто пикантную историю хочет услышать.

Лиззи беззаботно улыбнулась, сделала хорошенькое беспомощное личико и прильнула к розам, что росли вокруг камня-указателя. К удивлению Мериды, приём произвёл на бога примерно тот же эффект, что производил обычно на смертных, потому что Ферадах ответил:

– История очень простая. Я хотел, чтобы мои руки были всегда чем-то покрыты, независимо от времени года, но подходящих перчаток найти не мог. И вот, довольно давно уже, мне повстречался человек, который сумел выполнить моё желание. Он изготовил эти перчатки, и они покрывают мои руки с тех самых пор.

Зачем ему потребовалось беспрестанно покрывать руки, он не объяснил, а Лиззи, к большому облегчению Мериды, спрашивать не стала. Зато она спросила:

– А он до сих пор такие делает?

Ферадах стиснул руки в перчатках, одну ладонь в другой.

– Он умер вскоре после того, как сделал эти.

Наступило весомое молчание, и Мерида мысленно отметила галочкой: убил изготовителя перчаток. Из веса молчания это следовало вполне однозначно. Из того, как Ферадах просто выдал концовку без лишних подробностей.

– Ну вот, я всё и испортила, – сказала Лиззи Мериде. – Надо же мне было спросить про конец истории, когда история уже закончилась. Никогда не спрашивай у менестреля, что было дальше, когда песнь допета, вот что мне давно пора усвоить. – На её миленькие глазки уже готовились навернуться слёзы.

– Лиззи, ты что, насчёт Кабачка передумала? – спросила Мерида. – Поэтому ревёшь?

– Ой, нет, нет. Это из-за того, что мне всё время грустно, я за него чуть и не вышла.

– Но не вышла же.

– Но почти.

– Но не вышла.

Лиззи печально стащила с себя венок и нахлобучила его на камень-указатель. Невидящим взглядом окинула своё произведение и вдруг выпалила:

– Вот бы мне, как у тебя. Чтобы мама говорила мне, что делать. Чтобы кто-нибудь подсказывал мне, что я должна, как я должна, а потом нашёл бы мне жениха, сделал бы за меня правильный выбор и указал, как правильно жить. И не пришлось ничего решать самой.

Мерида застыла, как громом поражённая. Лиззи только что в двух словах изложила подоплёку всех её споров с королевской четой за последние годы. Да Мерида хоть сейчас обменяла бы свою долю на беззаботную, ничем не обременённую участь Лиззи.

– Но ты же не делаешь никогда, что тебе говорят, – сказала она.

Девушки молча уставились друг на друга – и разразились хохотом. А потом Лиззи замурлыкала какую-то бессмысленную песенку и поскакала вприпрыжку по улицам деревни.

– Ну же, давай за ней, – сказал Мериде Ферадах. – Осмотрись хорошенько. Мы ведь сюда за этим пришли.

– Ох-х. Я уже всё здесь увидела, – пробурчала Мерида. – Что тут смотреть?

– Какое получилось место, – был ей ответ.

Как можно тратить на это столько времени, Мерида ума не могла приложить, но правила есть правила, решила она, – значит, так надо. Кальях велела ей осматривать работу Ферадаха, и если Мерида покамест и не может понять её суть, обещание есть обещание.

И надо заметить, Мериде с Лиззи здесь невероятно понравилось.

Несмотря на то, что от Данброха деревня находилась совсем недалеко, местные жители имели весьма смутное представление о том, кто такая Мерида – что служило ей на руку, потому что деревенские не заморачивались с поклонами и «мадам», а обращались с обеими девушками просто как с гостьями рангом повыше. Им показали недавно народившихся ягнят и новорождённых детей. Мерида купила Лиззи шаль, а ткачихи научили за это их обеих новой песне. С одним из мальчишек постарше Мерида поспорила, кто выстрелит из лука дальше и точнее, и выиграла за свои старания резную лягушку из дерева, которую потом почти тут же проиграла в мельницу. Лиззи подвизалась выучиться у одной девчушки языку цветов и потом составила из букетов зашифрованный стишок, над которым они всей компанией потом дружно хихикали.