Горячее сердце. Новая история Мериды - Стивотер Мэгги - Страница 22

– В любом случае, я не могу здесь оставаться, – заключила Мерида. – Мне ведь ещё два королевства надо посетить.

– Ага, знаю.

– Тебе разве не захочется домой?

Бон-н-н! Бон-н-н! Бон-н-н!

Звон прозвучал настойчивее. Хьюберт поднял глаза, и в них не было ничего, кроме желания убежать поскорее к своим.

– Мерида, меня зовут. Можно я пойду? А? Пожалуйста?

Мериде до сих пор не верилось, что вот она приехала сюда с коротким визитом, чтобы, возможно, остаться здесь самой, возможно, открыть хотя бы Хьюберту глаза, как ещё можно жить по-другому, а теперь она уезжает без него. Ей показалось, будто и он тоже повзрослел слишком быстро, как и Лиззи, как и она сама.

– Ты хоть пиши, – сказала Мерида, злясь на всё на свете.

Она обняла его – потного, противного, распаренного даже на таком-то морозе. Хьюберт широко улыбнулся, явно испытывая облегчение от того, что сестра больше не смотрит так серьёзно, и ускакал к своим. В конце концов, он был просто мальчишка.

И именно потому, что он был просто мальчишка, Мерида не могла оставить его одного, даже в таком месте, как Ардбаррах, где, уж конечно, каждый свой шаг он будет делать под присмотром. Поэтому Мерида и Лиззи отправились на поиски Гилла Петера, которого нашли в казармах, и спросили, не хочет ли он остаться с Хьюбертом. Тот с энтузиазмом согласился – ну или, по крайней мере, так расшифровала его слова Мерида. Гилл Петер даже помог им водрузить мумию Колбана на дрожки и поймать Брионна, который уже всех конюхов достал своей любовью хватать что ни попадя зубами.

– Мерида! Неужели ты нас покидаешь?

Голос госпожи Маклаган настиг их ровно в тот момент, как Лиззи пыталась из последних сил заставить понять королевы вытянуть Дружки за ворота, а пони не слушались. Мерида повернула голову и увидела на крепостной стене госпожу Маклаган в сопровождении воспитанниц – те, очевидно, возвращались из часовни в замок, а теперь стояли и смотрели на Лиззи с Меридой сверху.

– Мне надо успеть посетить ещё два других королевства до конца года, – ответила Мерида.

Лицо госпожи Маклаган исказилось от разочарования.

Казалось бы, эта мадам превратила жизнь Мериды в кошмар, и всё же Мериде было как-то неловко расстраивать её. Подумав, она добавила:

– Нельзя сбиваться с расписания, вы понимаете.

Лицо госпожи Маклаган посветлело.

– Ах, верно. А я и не знала, иначе обязательно помогла бы тебе следить за временем. Что ж, надеюсь, ты к нам ещё вернёшься. У тебя большие задатки. С должным усердием ты могла бы стать очень достойной дамой.

Мерида изобразила на лице что-то, как ей хотелось надеяться, хотя бы немного похожее на благодарную улыбку.

Из замка снова донеслись три удара колокола.

Бон-н-н! Бон-н-н! Бон-н-н!

Мерида подумала о том, как поедет домой, и дорога обратно показалась ей дольше, чем дорога сюда.

Раньше ей не приходило в голову, что перемены в родных могут прийтись ей совсем не по душе.

Когда они вернулись в Данброх, погода на несколько недель установилась пре- отвратная, но Мериде было всё равно – как раз под стать настроению. Пока плоское низкое небо душило серостью и лёд нарастал сталактитами, а ветер ревел, как брошенный любовник, Мерида страдальчески слонялась по замку. Ардбаррах, одно из наименее пленительных мест, где только доводилось бывать Мериде, тем не менее захватил её в плен, и вернувшись домой, Мерида не могла теперь не видеть Данброх глазами госпожи Маклаган. Мелкая захолустная державка из короля и его образованного семейства, которое играет во взрослые титулы и носит бутафорские короны. Как бы ни горела Мерида ненавистью к Ардбарраху, она не могла не видеть, сколько в нём делает государство, совершенно бездействующее в Данброхе. В Ардбаррахе содержат армию, всегда готовую к обороне страны. Трудами исполнительных женщин поддерживают знание их исторического прошлого. Оказывают должный приём иностранным визитёрам для развития торговли и дипломатии. Ардбаррах взаимодействует с внешним миром, и из этого проистекают перемены как в мире, так и в нём самом. Хотя это и может быть неочевидно на первый взгляд.

Данброх же сжался до невозможности. И клан Данброх сжался вместе с ним.

Как же злило Мериду, что из-за Ферадаха она видит теперь свой дом иными глазами.

Как же злило Мериду, что из-за Ферадаха одного из её братьев отобрал Ардбаррах.

Как же злилась Мерида на Ферадаха.

– Тебе нужно выспаться как следует, – говорила Элинор дочери. – У тебя такой вид, будто тебя мыши изнури проели. Давай-ка к нам в общую гостиную, я велела Эйлин испечь пирог, она такой пречудесный сделала, те мочёные груши, что с Рождества ещё оставались, все употребила.

Реакция родителей на решение Хьюберта остаться в Ардбаррахе только усугубила хандру Мериды. Она-то ожидала, что родители, подобно ей, придут в ужас, а вместо этого...

– Хьюберту, пожалуй, теперь по дому скучать некогда; спасибо, Айла, – говорила королева, пока Айла, столь же похожая на кошку и столь же изящная, какой Мериде и запомнилась в самый первый день, ставила перед Элинор кусок грушевого пирога. – Сколько он твердил, что хочет боевую подготовку.

– Ах, он, оказывается, твердил? – вскинулась Мерида. Кажется, об этом ей могли бы сообщить и пораньше. – Я не хочу пирога, спасибо.

– Она просто не в настроении, Айла, – сказала королева. – Поставь ей тоже.

Айла поставила, а сверху полила остатками сиропа из-под мочёных груш, что не преминула одобрить кивком королева. Мерида же злобно уставилась в угол, на набор для игры в брандуб. Набор лежал покрытый пылью. Играли обычно Хьюберт с Харрисом. Теперь всё казалось покрыто пылью.

– Я понимаю, ты скучаешь по Хьюберту, – сказала Элинор. – Я тоже скучаю. Но это ведь не навсегда, да и потом – я ведь его сколько пыталась к дисциплине приучить, да всё без толку. Так что флаг им в руки!

– А я вообще горжусь парнем, что проявил инициативу! – объявил Фергус. Он только что появился в дверях и стоял теперь в проёме, упираясь руками в косяк, точно держал на себе весь замок. – Я слышал, тут пирог дают!

Вот это лёгкое радостное принятие было типичной реакцией Фергуса и Элинор на любое изменение, которое им не удавалось удержать под контролем: они просто убеждали себя в том, что всё к лучшему, независимо от того, лучше ли оно на самом деле. Раньше Мерида ценила их смелость, их энергичную готовность принимать. С таким отношением их невозможно было сломить – они во всём способны были увидеть положительное. Но теперь Мериде стало ясно, что эта же позиция помогает им оправдать своё бездействие.

– У тебя абсолютный слух к нарезанию пирога, – сказала Элинор королю. – Однако у нас уже и на кейли компания набирается. Где же в таком случае Лиззи?

– Сидела на кухне, яблоки чистила, – сообщил Фергус. – Айла, из мочёных груш и пирог мочёный, лей-лей.

– Она что делала? – не поверила своим ушам Мерида. – Это Лиззи-то?

– Кожицу, кожицу с яблок снимала, – ответил отец, с наслаждением опускаясь в кресло и вытягивая деревянную ногу. – Ей шкурки для чего-то там своего нужны. Вроде как кидает их через плечо и смотрит, в какие они буквы складываются. Якобы должны выйти первые буквы имени суженого. В общем, колдовство по Лиззи.

– А, тогда понятно, – с облегчением признала королева. – Кабачок ещё тёлок до стойла не довёл, а она уже про новую свадьбу думает.

– Лиззи есть Лиззи, – согласился Фергус. И добавил, обращаясь к Айле, которая продолжала щедро обливать его кусок сиропом из-под груш: – Вот так довольно будет. Что осталось – себе прибереги.

– Благодарю вас, сир, – проворковала Айла, хотя трудно было себе представить, чтобы она сидела и причмокивала сладким грушевым сиропом, впиваясь в сочный пирог – ну или хоть сколько-то чревоугодничала. – И да, сир, вы просили напомнить вам, что собирались поговорить с королевой. Насчёт Кинлохи.