Лалиса и её друзья (СИ) - Глурджидзе Вахтанг "Вахо Глу" - Страница 6

Эти заразы так зачесались, что я готов был лезть на стенку, лишь бы избавится от этой пытки. Но всё было тщетно, пришлось терпеть до вечера. Потом мне опять сделали укол, и чесотка прошла. Свободно вздохнув, заснул, чтобы увидеть сон.

Я сижу на какой-то поляне, причём в своём мужском теле, но совершенно голый. Ко мне подходит мужик.

- Тебя мы перебросим в параллельный мир.

- Я что, умер?

- Нет, ты сейчас одновременно и на Земле, и здесь. Вот, посмотри! - И мне показывают, как я сижу дома, за экраном монитора, и что-то быстро строчу, стуча по кнопкам клавиатуры.

- А что меня ожидает там? – Киваю в сторону, где по моему мнению находится параллельный мир.

- Об этом ты узнаешь сам. Там всё будет зависеть только от твоих действий. Правильно сообразишь, будешь в шоколаде, а нет, будешь выпутываться сам.

- Что, там так страшно и опасно?

- Нет! - Смеётся мужчина. – Ну, ладно, примемся за дело!

Он делает какие-то пассы рукой, и я проваливаюсь в темноту…

Глава 2. Дни в больнице.

Место действия: холл Мемориального госпиталя Понсэн.

Время действия: десять часов утра тринадцатого мая две тысячи девятого года.

Сижу в холле больницы на кресле каталке. За последние дни с помощью онни и Бэм Бэма мне удалось точно выяснить, что я в параллельном мире. Здесь пока две тысячи девятый год. То есть, провидение меня не только перенесло в пространстве, запихнув моё сознание взрослого мужика в тело двенадцатилетней девочки, но и, в какой-то мере, транзит осуществлён и во времени, с две тысячи двадцать второго года в нашем мире на двенадцать лет назад, в две тысячи девятый год в этой вселенной. Даже не знаю, выражать судьбе благодарность или клясть её разными нехорошими словами.

Значит, я в Пусане, во втором по величине и значению городе Южной Кореи. Почему мы здесь, я уже знаю. Через месяц состоятся прослушивания кандидатов на трейни. Биографию Лалисы Манобан, с моей Земли, я, естественно полностью не помню. Поэтому, придётся, доверится провидению. То, что она стала айдолом, я знаю, но частности её продвижения к успеху мне не известны. Об этом пока рано говорить. На прослушивание я уже не попаду. Но Бэм Бэм и Сон Янг в один голос утверждают, что ничего не потеряно. Вся наша танцевальная группа переехала не только ради конкурса Эл Джи. Мы должны до ноября хорошо выучить корейский язык, чтобы принять участие зимой в танцевальном конкурсе, который проводит лэйбл JYP.

Да и школу мы должны окончить, тут ведь без корейских сертификатов никто не пустит не то что в артисты, но и даже на место посудомойки. Желательно сдать и тестирование для получения местного аттестата. Это у корейцев называется Сунын. Но до этого пока далеко, ведь я, Бэм Бэм и другие мемберы нашей танцевальной группы должны в августе перейти только в среднюю школу, где проучимся почти шесть лет. Можно, конечно, и не сдавать Сунын, мы ведь иностранцы, но потом это может вызвать нежелательные осложнения.

Ещё меня напрягает то, что я же не настоящая Лалиса, и танцевать не очень умею. Хотя, вроде есть такое явление, как память мышц. Может, хоть она поможет, хотя бы сносно выглядеть в танце на фоне остальных ребят. Я спрашивал у онни, за чей счёт мы здесь будем жить. Она ответила, что родители детей нашей танцевальной группы – бизнесмены средней руки, поэтому беспокоится не о чем. Ну, это ей так по молодости лет кажется. Я с высоты своего жизненного опыта могу сказать, что деньги нужны всем и всегда. Ничего. Выйду с больницы, осмотрюсь вокруг, может , что-нибудь придумаю.

Это всё лирика, а для меня главное, что там, на старой Земле, я продолжаю жить и работать. Пять дней назад мне настолько полегчало, что я упросил одну из медсестёр, Хан Га Ин, попросить доктора Пак Джин Хо дать мне возможность встать с кровати, и передвигаться хотя бы в кресле каталке. Эскулап прибежал, заставил меня сдать кое-какие анализы, а на следующий день после этого мне предоставили кресло каталку с электрическим двигателем и аккумулятором. Прямо в сидении было судно, поэтому мне идти в туалет не приходилось.

До этого у меня появились костыли. В гипсе ведь были в основном мои колени. Но ходить я костылями было очень трудно. Это приходилось при поддержке медсестёр, что было неудобно и очень медленно. Да и посадка на утку вызывала сильные боли в ногах – колени то только заживать начали, и плохо сгибались.

Поэтому, электрифицированная кресло-каталка оказалась тем соломоновым решением, которое сняло кучу проблем, как с меня, так и с медсестёр. Я потом внимательно рассмотрел этот образец технического гения корейской промышленности. Меня удивил плоский, но мощный аккумулятор. Такого я на старой Земле не видал. Особенности женского организма требовали посадки на унитаз даже при небольшой нужде, что меня бесило в первые дни особенно сильно.

Постоянная нужда всё время себя контролировать, чтобы при разговоре правильно называть себя в женском роде, выматывала больше всего. А тут и доктор этот, Пак Джин Хо, стал зудеть под ушами каждый день, намекая на то, что я не смогу нормально сгибать колени. И кто ему это сказал? Есть десятки методов разработать повреждённый коленный сустав. Да, будет очень больно на первых порах, но при упорстве и желании человек способен достичь любой поставленной цели. Я так и сказал доктору.

Он начал твердить, что у меня при раздроблении колен при ударе вытекла какая-то жидкость, поэтому есть опасность, что ноги просто перестанут сгибаться. От этой информации у меня резко испортилось настроение. Не хочу я быть инвалидом! Мысли о самоубийстве вновь пришли в голову, и бродили в ней на протяжении целых суток. Но, я пересилил себя. Не зря же меня запихнули в это тело! Да, я никогда не мечтал стать попаданцем, да еще при этом и пол сменить. Но и погибать в возрасте двенадцати лет, увольте! Возникла ещё одна проблема. Нет, не с языком, а с заморочками аборигенов. Тут у них оказывается целая система подчинённости младшего старшему, и обязанность человека младшего возраста кланяться всем, начиная от онни и родителей, медсестёр, врачей, и кончая большими начальниками, которых я тут пока, слава богу, не видел. Первой мне об этом поведала медсестра Хан Га Ин. Она мне и шепнула, что я плохо выгляжу в глазах окружающих, так как не проявляю к ним уважения, и не кланяюсь.

- Ещё чего! Я никогда никому не кланялась! – Процедил я сквозь зубы.

- Но если ты хочешь жить в Корее, то тебе придётся это делать! – Хан Га Ин терпеливо мне разъяснила, что поклоны снимут много проблем в отношениях с другими людьми. Вот только, забыла показать, как это сделать стоя на костылях, или сидя в электрическом кресле-каталке!

Ничего, я научусь этим местным заморочкам, ведь надо контачить с аборигенами. Сегодня я решил проехать в холл госпиталя, так как мне сказали, что только там есть большое зеркало в рост человека, к которому доступ абсолютно свободный.

И вот, я сижу в своей каталке, перед большим зеркальным листом, стоящим напротив регистратуры. Смотрю на свой «фэйс», и тихо балдею. Мда! До Лалисы из Блэк Пинк мне, как от Земли до Плутона! Правда, надо сделать скидку на то, что я видал фотографии актрисы, когда ей уже было двадцать один год. А вот как она выглядела в детстве, я увидал только на фотографиях в телефоне онни и Бэм Бэма. Но там изображена весёлая, жизнерадостная девчонка, а не это «чудо красоты неописуемой», которое сейчас смотрит на меня из зеркала. Мда, на меня уставилась тощая шпингалетка., с довольно крупными для азиатов глазами и ёжиком подросших за эти дни волос. Хоть глаза такого же цвета, какие были у меня. Огромных лиловых синяков на лице практически нет. Поэтому. могу оценить свою внешность более-менее беспристрастно.

Кстати, а почему Лалиса такая тощая? Не может быть, чтобы её дома нормально не кормили, тем более. что отчим – шеф-повар. Хотя, тайки ведь этим вроде и славятся среди азиатских женщин своими хрупкими формами, и кукольным личиком. Сравнивая изображение в зеркале, с оставленной мне Бэм Бэмом фотографией, правда, личико, я пока у себя не наблюдаю. Хотя, если судить по младенцам, то они всегда такие пухлегнькие, но потом это всё с годами нивелируется, и к восемнадцати у них лица становятся такими, какими и хотела сделать их природа. Правда, у нас в Южной Корее многие айдолы делают пластику, улучшая формы лица и разрез глаз, делая второе веко. Но, как я узнал, в здешней Корее такими вещами никто не занимается. Как считают продюсеры, всё в айдоле должно быть природным. Кстати, я здесь среди медперсонала и больных, которых мне довелось видеть, не заметил ни одного несимпатичного лица.