Лалиса и её друзья (СИ) - Глурджидзе Вахтанг "Вахо Глу" - Страница 3

Лучше бы я этого не делал! Это не мой город! Где я нахожусь?! Таких огромных домов и моря нет, там где я живу… Чёрт, где я?! Попытался вспомнить своё имя, но тщетно! Голова пустая. Про город помнил, а вот его название никак на ум не приходило. Попытался вспомнить хотя бы, в какой стране я жил…. Бесполезно! Как будто кто-то пылесосом высосал из моего мозга эти знания. Были только какие-то обрывки, типа «хаппи» или «пало»…

А может я хиппи? Нет, вряд ли! Они в прошлом веке были, и не у нас, а на загнивающем Западе. Как они себя называли? А, помню – «цветы жизни». Ага. Цветочки хреновы, наркоманы недобитые! Нет. Я точно никакой не хиппи! Стоп! А почему я про них помню, а про себя ничего не помню? Странно!

Ладно, давай попробую пошевелить рукой. Примерно через час, ну, это по моим ощущениям, мне удалось повернуть кисть правой руки. Потом я захотел тронуть ногу. Тронул. Ноль внимания, фунт презрения! Всё, устал! Прислушался к своему организму. Вроде ничего не болит. Почему тогда двигаться не могу? Опять поворачиваю шею. Внезапно перед глазами заплясали какие-то точки, и всё стало видно, как- будто через дымку. Что со мной? Настроение быстро падает. И появляются нотки паники.

Но от неё меня спасает появление вчерашнего доктора. И что этот непонятный азиат хочет мне сообщить? Вчера из его тарабарщины, я совсем ничего не понял. эскулап берёт стул, который стоит, поодаль, у стены в моей палаты, садится на него, внимательно на меня смотрит, и начинает говорить. Что-то у меня в мозгу щёлкает, и я с удивлением начинаю понимать, о чём болтает этот врач:

- Пранприя-ян, здравствуй! Я твой лечащий врач, Пак джин Хо. Ты ведь слышишь меня, если слышишь и понимаешь, что я тебе говорю, то моргни глазами.

Моргаю, а сам думаю:

«А на каком языке он со мной говорит? Я вроде такую тарабарщину впервые слышу! Хотя, я помню, у меня что-то было связано с таким именем. А вот что? Да, и почему он меня называет как-то странно? Пранп, Трамп, тьфу ты! И не выговоришь! Да, а что это за «ян» в конце?».

Доктор продолжает что-то говорить, но я его не слушаю, так как меня пронзает догадка:

«Чёрт, Пак! Он кореец! Но почему он меня упорно называет девочкой? По-моему, я где-то читал, что корейцы девчонок до совершеннолетия зовут по имени с приставкой «ян», а японцы – «тян».

Но я ведь мужик, причём взрослый, какое тут «ян» или «тян»! Ладно, потом разберёмся. А пока послушаем , что он там вещает».

- Пранприя-ян! Тебя сбил автомобиль, и ты попала в наш госпиталь. Так как ты иностранка, за тебя поручилась семья Ким, только её телефон мы нашли в твоей записной книжке. К сожалению, твой мобильник попал под колёса сбившего тебя автомобиля. Кимы сообщили, что ты проживаешь у них на съёмной квартире. Они позвонили в Бангкок твоим родителям. Те прибывают послезавтра. Но вчера с нами связалась твоя онни. Она приехала вчера из Сеула, и навестит тебя вместе с Кимами и твоими друзьями. Ты всё поняла, Пранприя-ян?

Моргаю, чтобы показать, что спич доктора я понял окончательно и бесповоротно. Эскулап обрадовался, как маленький ребёнок. Он улыбнулся, а потом попросил:

- Пранприя-ян, попробуй что-нибудь сказать.

Попытка выполнить просьбу врача привела к сухому кашлю, вырвавшемуся из моего горла.

- Ничего, Пранприя-ян. Есть другой способ коммуникации. Знаешь, что это такое? Если знаешь, то моргни один раз, если нет, то два раза!

Смотрю. Вроде планшет. Да, точно планшет! Моргнул один раз.

- Вот и хорошо, Пранприя-ян, а теперь моргни один раз, если ты пальцами можешь хоть немного шевелить.

Пальцами?! Хорошо будет, если одним смогу! Пробую. Да, указательные пальцы вроде работают на обеих кистях. Теперь попробую согнуть правую руку в локте. Странно, но она довольно легко сгибается, и поднимается из-под простыни. Я с удивлением смотрю на укоротившуюся руку, с длинными, явно не мужскими пальцами, белую, практически без единой волосинки, кожу, и начинаю что-то подозревать. Врач видит, что моя рука двигается, пальцы тоже, и радостно пододвигает мне планшет. Он включён. Там, вместо привычных для меня очертаний букв, какие-то палочки и кружочки. Я растеряно перевожу взгляд на врача. Он говорит:

- Забыл переключить на тайский, как видно ты Ханыль ещё не знаешь.

Доктор что-то делает, и появляется текст какими-то округлыми закорючками, которые я, к своему удивлению, и вправду свободно читаю и понимаю:

Pranopiyan-Yang คุณจำอะไรได้บ้าง?

(Пранприя-ян, что ты помнишь?)

Так, что-то подобное я где-то читал. А так как не помню ничего, то так и напишем. Тыкаю в экран. Появляется виртуальная клавиатура. Медленно, с трудом, нахожу нужные буквы, и на экране планшета появляется новая надпись:

ฉันจำอะไรไม่ได้เลยแม้แต่ชื่อของฉัน

(Абсолютно ничего не помню, даже своё имя).

Врач что-то делает, и мой ответ преобразуется в корейский текст.

Доктор его читает, и хмурится. Потом вдруг спрашивает:

- А ты свою фамилию помнишь?

Я сразу подвис. Не помню ничего, ни фамилии, ни имени, ни где жил, и не понимаю, где сейчас нахожусь! Знаю одно, что я мужчина. А тут, это эскулап, почему-то обращается ко мне, как к маленькой девочке. Да и имя какое-то странное, Пран, Тран, тьфу! В голове начинаются проявляться панические мысли, но, отбросив их, тыкаю пальцем в виртуальную клавиатуру планшета, и на экране зажигается тайское слово «нет».

Кстати, а почему я знаю тайский? Корейский, тоже откуда-то понимаю, а вот писать на нём не могу. В голове крутится мысль, что ни один из этих двух языков мне не родной. Пока доктор хмурится и качает головой, я пытаюсь вспомнить, какой ещё язык я знаю. Почему-то на ум приходят английские выражения: «гуд монинг», «ту би ор нот ту би» и всякая подобная хрень. Но я уверен, что английский стоит в одной группе с тайским и корейским языками. Значит, он мне, не родной. А какой родной? Мысленно чешу репу. Опять какая-то хрень включилась!

Конничива, сэнсей! Стоп! Это же японский! Я и его знаю? Прокручиваю память. Да, оказывается и с самурайскими словами знаком… Что мне ещё память подкинет? А, вот: нихао! Ого. Да я полиглот! Китайское приветствие выучил, когда у нас эти узкоглазые на рынках появились. Но ведь чувствую, что это тоже не родные мне языки. Вдруг в мозгу пробежало:

И снег и ветер,

И звезд ночной полёт,

Тебя моё сердце,

В тревожную даль зовёт!

Это откуда? Вроде где-то слышал эту песню. Где-то на задворках памяти появляется понимание, что я говорил раньше по-русски. Ага! Но тогда выходит, что я с просторов бывшего СССР, а при чём тут корейский доктор, Таиланд и прочая хрень? Я что, эмигрировал в Корею? Но такого я за собой не припомню! Не мог я бросить родные просторы!

Пока я мучаюсь, пытаясь хоть что-то вспомнить из прошлой жизни, доктор встаёт, и говорит:

- Пранприя-ян, немного отдохни, я ещё вернусь! – И важно выходит из палаты, прикрыв за собой дверь.

Опять лежу в палате, всеми покинутый… И мысли у меня невесёлые…. Паника у меня в голове. Форменная паника! Не понимаю, что здесь вообще происходит?! Как я очутился в Корее? То, что это никакое не реалити-шоу, типа, «Скрытой камеры», я уже понял. Хотя и была надежда, что откроется дверь, и мой хороший друг Юрка появится в окружении камер и микрофонов, и заорёт с улыбкой до ушей:

- Поздравляю, ты попал в шоу «Скрытая камера»!

Вот, Юрку вспомнил… Стоп, какой ещё Юрка? В сознании всплывает лицо, которое я где-то точно видел, но тут же быстро исчезает. Ладно, надо успокоиться… Засыпаю…

Место действия: кабинет врача Пак Джин Хо.

Время действия: три часа дня.

За столом удобно расположился человек в белом халате. Напротив него сидят мужчина лет сорока пяти, в дорогом костюме девушка лет двадцати двух, и мальчик двенадцати лет.