Тмутараканский лекарь (СИ) - Роговой Алексей - Страница 66

— Прости, друг, но я никуда не еду. Разве что — в больничку, немного подлечиться, а то мне взаправду нехорошо.

— Не друг ты мне после этого, а подкаблучник! Ну и оставайтесь вдвоем, голубки! Ты еще пожалеешь о своем решении, Влад! — выкрикнул Шурик и убежал, громко хлопнув дверью. Потом снова вошел и уже успокоившись, сказал: «Ладно, извини меня, не хочешь — как хочешь, но все лавры первооткрывателя достанутся мне. А тебе я, так и быть, привезу какой-нибудь сувенир в качестве утешительного приза. А с вас тогда ракушки из Евпатории».

Они с Матвеевым пожали друг другу руки и Шурик уехал. Девушка подошла и обняла Сергея.

— Какой ты у меня хороший, Владик! Давай вечером сходим с тобой в кино? Там сейчас «Обыкновенное чудо» идет. С Янковским, Абдуловым и Леоновым.

— Да, давай так и сделаем, Лида, — ответил Матвеев и продолжил с удовольствием поглощать картошку.

После ее ухода на работу Сергей прогулялся по комнатушке тесной хрущевки, послушал радио и решил выйти на улицу, прогуляться по советскому Ленинграду. Это было более близкое ему прошлое, которого он не застал сам, но о котором знал по рассказам родителей. Спустившись на проспект, он обнаружил, что над зданиями висели красные флаги с серпом и молотом, а на зданиях — плакаты «Слава КПСС». Навстречу ему прошел отряд пионеров в красных галстуках. По улицам ездили «Москвичи», «Волги», «Запорожцы» и не было видно ни одной иномарки. Матвеев почему-то знал, что он находится на Васильевском острове, и захотел прогуляться по набережной Невы. Но не успел он пройти и пары кварталов, как на перекрестке его сбил выехавший из-ниоткуда автомобиль. Матвеев упал на булыжную мостовую и потерял сознание.

Очнулся он уже в черниговской казарме и очень удивился странному сну. Все же, несмотря на его похождения во сне, Матвеев проснулся достаточно посвежевшим и выспавшимся. Он снова приступил к тренировкам под руководством Мстислава. В общем, день прошел как обычно, а ночью он снова проснулся в ленинградской квартире Кудеяра. В этот раз он решил не гулять по невской набережной, а дождаться Лидочку с работы и пойти с ней в кино.

Сергей был вознагражден просмотром хорошего советского фильма в кинотеатре, мороженым из настоящего молока, лимонадом без консервантов и поцелуями красивой девушки. Вот только когда они возвращались домой поздно вечером и проходили через арку между домами, дорогу им преградили трое отморозков и Матвеев в теле Кудеяра получил ножом в область печени… и снова проснулся в окружении храпящих тмутараканцев.

Такие сны продолжались в течение недели, и Кудеяр умирал целых 7 раз в тот нескончаемый июльский день. Он то тонул в Неве, то погибал от короткого замыкания, то попадал под вагон метро, то на него падало дерево. Наконец Матвееву это надоело, и в восьмом сне он согласился-таки поехать на раскопки вместе с Шуриком Знаменским. Они доехали до вокзала и сели на поезд «Ленинград-Махачкала». Как только поезд тронулся, Шурик извлек из своего рюкзака дежурную жареную курицу и чекушку водки.

— Ну что, за успешное путешествие? — заговорщически сказал он. — Молодец ты, что не пошел на поводу у Лидки. В Евпатории вы же уже с ней были, а такие раскопки, на которые мы едем, при удачном стечении обстоятельств могут перевернуть всю нашу жизнь. Кто знает, может мы там нароем материал для докторской?

— Да, давай выпьем за незабываемые путешествия в нашей жизни, — поддержал тост Сергей и чокнулся рюмкой со своим попутчиком.

Потом он блаженно растянулся на верхней полке и подумал: «Так, курица оказалась не отравленной и водка — не палёнка. Значит, мы на правильном пути. Главное, чтобы теперь крушения поезда не произошло… Может, судьба такая у Кудеяра — обязательно нужно было ему на раскопки ехать… Попробую сам найти без Шурика эту золотую пластину, про которую Кудеяр рассказывал, и отдать ее руководителю группы, ведь тогда есть шанс не попасть в прошлое».

Он взял у Шурика почитать журнал «Огонёк», но глаза уже слипались и Серёга впервые за неделю не умер, а уснул в своем собственном сне.

На этот раз он проснулся в деревянном средневековом помещении, отдаленно напоминавшем княжью гридницу. Вдоль тесаных стен стояли длинные скамьи и дубовые столы. На стене в красном углу висели иконы. Слуги суетились и накрывали на стол. За одним таким столом Сергей как раз и пришел в себя с сильной головной болью. Матвеев еле оторвал тяжелую голову от стола. Челядники, казалось, не замечали его — каждый был занят своим делом.

— Люди добрые, где я нахожусь? — спросил Матвеев ближайшего к нему слугу. — Дай мне, пожалуйста, воды попить.

Тот даже ухом не повел и глаз на него не поднял.

— Тебе что, сложно ответить, холоп? — разозлился Сергей. — Или языка нет?

Ответом ему снова было молчание. Тогда парень толкнул в плечо неразговорчивого слугу. Рука Матвеева прошла через плечо холопа, как сквозь голограмму.

«Все понятно — опять сон… Только теперь я вроде бы в своем теле. Задолбал меня Кудеяр этими снами… Хотя, может он хочет мне этим что-то важное сообщить».

Сергей вышел из-за стола и прошелся взад-вперед по комнате. Было прикольно проходить сквозь слуг, ощущая себя (или их) привидениями. Вдруг он услышал ржание коней и решил выйти на улицу посмотреть, что происходит. На подворье он увидел Кудеяра в привычном для него образе, только еще не полностью седого. Рядом с ним стоял, судя по дорогой одежде и шапке с бобровой опушкой, хозяин этих хором.

— Ну здрав будь, Кудеяр! Давно тебя не видел! С добрыми вестями аль худыми?

— И тебе не хворать, Всерад! Пришел я к тебе, потому что знаю, что доверить такое могу только тебе.

— Пойдем потрапезничаем, мои холопы как раз ужин подают. А потом все расскажешь.

— У меня нет времени на трапезу. Неделю назад умер наш смоленский князь Вячеслав Ярославич, и в его смерти обвиняют меня. А ты знаешь, что я ему служил верой-правдой — ведь он один из всех князей волхвов привечал. За мной идет погоня от Смоленска. Я не хочу беду на тебя и на твой дом накликать.

— Чем тогда я тебе могу помочь, друже?

— Ты же помнишь поход княжича Евстафия, когда мы впервые увиделись?

— Как такое забыть? Мы с тобой одни из немногих, кто остался в живых доныне.

— Так вот, у меня с тех пор осталась золотая пластина. Можешь ее сохранить у себя, а спустя время я приду за ней. Вот она. — Кудеяр снял с шеи золотую пластину на серебряной цепочке.

— Да, что-то такое припоминаю. Так пусть она у тебя и будет — или груз тянет шею?

— Было мне видение, что погоня-таки может настигнуть меня, так что пусть лучше пластина будет у тебя. А потом я за ней вернусь.

— Ладно, не кручинься, езжай с Богом, сберегу твою пластину по старой дружбе.

Боярин спрятал пластину за полой кафтана, они обнялись с Кудеяром, старый волхв сел на коня и шагом повел его на выезд из города. Матвеев последовал за ним. Судя по расположению домов и улиц, этот город оказался Черниговом, только, судя по виду Кудеяра, действие это происходило несколько лет назад. Выехав за городские ворота, Кудеяр добрался до развилки дорог, слез с коня, повернулся к Матвееву и сказал:

— Ежели желаешь силу воинскую приобрести, испей этого снадобья, что я сейчас возле указателя дорог закопаю.

— Ты видишь меня, дед Кудеяр? — обрадовался Серега и попробовал обнять старика, но его руки снова ощутили пустоту.

— Я чувствую, что ты где-то здесь, парень из грядущего, и хочу помочь тебе.

С этими словами он достал из-за пояса пузырек с жидкостью и наметил большой камень рядом с растущей на перекрестке дорог рябиной. Порывистый ветер качал ее ярко-красные гроздья ягод. Волхв выкопал небольшую ямку, аккуратно положил туда немного мха, сверху на эту подушку — пузырек с зельем, а потом — снова мох и присыпал все землей. Аккуратно утрамбовав землю, старик поставил на нее сверху камень.

— Ну вот, запомнил это место? — снова обратился он к Матвееву. — Через одиннадцать лет зелье все также будет эффективно и будет все также под этим камнем. Ну а теперь мне нужно спешить подальше отсюда, а ты просыпайся, пей зелье и становись богатырем.