Тмутараканский лекарь (СИ) - Роговой Алексей - Страница 16
- Предыдущая
- 16/115
- Следующая
Рабы молча вернулись на свои места. Уже лежа на циновках, торки стали возмущенно переговариваться, что их напрасно разбудили.
— Что делать будем, брат? — спросил Серега у своего друга.
— Пока давай спать. Утро вечера мудренее, а сейчас у меня и правда нет ни мыслей, ни сил, — и через несколько секунд Никола захрапел.
Матвеев не переставал поражаться удивительной скорости засыпания своего друга, даже несмотря на все происходящее. Ему самому понадобилось гораздо больше времени, чтобы хоть как-то успокоить мысли и поспать до утра под перестук капель дождя по крыше загона для рабов.
Глава VII
Встречи и расставания
Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Хотя следующее утро выдалось пасмурным, однако прояснилась ситуация по поводу ночного побега. Из троих беглецов спастись удалось только одному Любомиру. За ним была послана погоня, однако вскоре она вернулась ни с чем — бывший раб скрылся в ночном лесу, и начавшийся легкий летний дождик надежно смыл его следы. Теперь судьба целого княжества зависела от одного немого на коне без седла и припасов…
Не успел Матвеев как следует отдохнуть после всех превратностей предыдущего дня, как пришла пора просыпаться и встречать новый. И этот, новый день тоже оказался для него по-своему запоминающимся.
Во-первых, пока они с Николой занимались повседневной работой под более пристальным надзором, чем ранее, им довелось увидеть тренировку кочевников, готовящихся к походу. Никола, естественно, не удерживался от комментариев, а Сергею было полезно узнать что-то новое об особенностях половецких войск. Он понял, что у них практически отсутствует пехота, что и было понятно, так как любой уважающий себя кочевник привык сражаться верхом.
— Вот, смотри, едут конные лучники! Смотри, как они метко попадают в цель!
Серега повернул голову в сторону поля, где на полном скаку лучники пускали тучу стрел и превращали соломенные чучела в подушечки для иголок. Эти воины были без доспехов и предназначались, очевидно, для разведки, быстрых маневров и перестрелок.
Кроме лучников свои боевые навыки оттачивали несколько легковооруженных всадников. Они перепрыгивали на лошадях через препятствия и рубили саблями специально установленные для этого колья, не останавливая быстрой езды. И наконец, в конце поля еще десять всадников, одетых в добротные пластинчатые доспехи и с железными масками на лицах сходились попарно в рукопашном бою, стремясь выбить соперника из седла и орудуя тупыми копьями. Кони у этих воинов были сытыми, ухоженными и, должно быть, стоили немало.
— Это ханские ближние воины, лучшие наездники орды, — пояснил Никола. — В открытом поле с ними лучше не встречаться.
— Ой, как несладко придется нашим братьям от напора всей этой орды, — ответил Матвеев. — Дай Бог, чтобы у Любомира, если он выжил, получилось их предупредить. Всё-таки он не погиб в ночной схватке, и его не схватила погоня, а, значит, надежда все-таки остается…
А в это самое время окрыленный свободой Любомир скакал во весь опор. Скакал прочь от восходящего солнца, от ежедневного тяжелого труда на угнетателей и шести лет плена. Отупевший от всей тяжести рабской жизни и уже утративший надежду хоть когда-нибудь увидеть родной край, он теперь чувствовал себя заново родившимся. Дома у него не осталось, жену и младенца угнали в плен, который, как позже русич узнал, они не пережили, но старшая семилетняя Светланка и маленький четырехлетний Богдан успели спрятаться в овраге во время набега половцев на их родное село. Поэтому Любомиру было куда возвращаться и ради кого жить. Конечно, вначале, когда их только пригнали к хану Асупу, Любомир и его земляки еще были полны решимости как можно скорее покинуть кочевников и вернуться домой. Они не один раз пытались оказывать неповиновение врагам и дважды на первом году рабства делали попытки бежать, но все было тщетно. А когда после второго неудачного побега он высказал все, что думает, в лицо злобному Асупу, им и вовсе отрезали языки. С тех пор с каждым днем их решимость все больше таяла, и медленно гас свет надежды…
И вот теперь, благодаря находчивости их молодых друзей и собственной удаче, он снова свободен. Очень жаль, что старик Благомудр и Могута, которые все эти шесть долгих лет разделяли с ним все тяготы плена, не смогли уйти вместе. Вдвойне жаль, что тех, кто придумал план побега — монаха и колесника — вообще не было возле загона вовремя. «А не могли ли они нас предать половцам? — закралось сомнение в душу Любомира. — Нет, зачем это им? Они ведь мои братья во Христе и тоже хотели бы быть свободными. Ладно, Бог даст, и я снова увижу родные лица и предупрежу своих земляков о половецкой угрозе. Хоть дома нашего уже нетути, но может, мои детки еще живы…».
Погруженный в свои мысли, русич не заметил, как на тропу, по которой он ехал, вышел старик, одетый в медвежью шкуру.
— Остановись, Любомир! У меня есть для тебя пара слов, — громко сказал незнакомец.
Беглец натянул поводья и изумленно посмотрел на старика, а потом попытался жестами показать одновременно свое удивление и неспособность разговаривать. Незнакомец поднял посох вверх, призвав Любомира успокоиться, и продолжил речь:
— Я ведаю кто ты, и что ты здесь делаешь. Ведаю и то, что ты мне не сможешь об этом рассказать. Я волхв и поэтому я много о чем еще ведаю. Но сейчас я пришел тебе помочь, а взамен когда-нибудь со временем ты выполнишь одну мою просьбу. Ты готов принять мою помощь?
Любомир коротко кивнул.
— Тогда съезжай с этой тропы и едь две версты на север. Там ты увидишь узенькую тропку, по которой нужно будет поехать ошую до векового дуба с большим дуплом. В том дупле ты найдешь старое седло (все же тебе ехать еще долго), ягоды и мед. Подкрепись и возьми с собой в дорогу. На первое время хватит, а потом лес тебя прокормит. Через неделю будешь у себя на родине.
Любомир с благодарностью посмотрел на волхва, а потом развел руками, дескать, «чего же ты, мил человек, хочешь взамен за свою доброту?». Старик прочел немой вопрос в его взгляде и произнес:
— Не бойся, я не попрошу от тебя ничего, что было бы выше твоих сил, да и будет это еще нескоро. Ну а пока пускай Перун помогает тебе, и Велес безопасно проведет по своему лесу. А теперь езжай — впереди еще долгая дорога…
На этом их своеобразный диалог закончился, и они разошлись, каждый довольный этой внезапной и полезной встречей.
Итларь чистил рыбу, выловленную в Донце. В то время рыбы в реке было много, и повару пришлось потрудиться, чтобы справиться с обильным уловом. Итларь уже предположил, что мелкие плотва и красноперки пойдут на уху, а особо крупных лещей он зажарит. Хоть большинство кочевников предпочитало мясо, но повар был особый ценитель рыбы и мог неплохо ее приготовить в разных вариантах.
Но в этот день судьбой не было предначертано Итларю в полной мере заняться рыбной кулинарией. Внезапно острый нож скользнул по рыбьей чешуе и продолжил свой путь по левому запястью повара. Кровь хлынула из глубокого пореза на рыбу и на разделочную доску. Итларь зажал рану правой рукой и отчаянно закричал. К немуприбежали несколько стоявших неподалеку половцев, среди которых был и Костук. Он сразу предложил позвать на помощь Сергея, но двое кочевников по привычке побежали за шаманом.
Матвеев как раз нес хворост, но, увидев взволнованного Костука, поспешил к месту происшествия. Когда он прибежал, Итларь прижимал к раненой руке какую-то тряпку, а вокруг него суетилась его жена, на которую кочевник постоянно ворчал:
— Я умираю! Кумысу мне, кумысу! Ну что ты не понимаешь, несчастная, что твой муж последние мгновения живет? А все из-за треклятого леща… Поторопись уже последнее желание умирающего исполнить, женщина! А лучше принеси мне поскорее вина — я хочу отправиться к Тенгри-хану веселым.
- Предыдущая
- 16/115
- Следующая