Тмутараканский лекарь (СИ) - Роговой Алексей - Страница 14

Со свежими силами рабы быстро наполнили нужное количество бочек и бурдюков прохладной пресной водой. Костук внимательно наблюдал за их работой и остался ими доволен. После небольшого отдыха вся бригада «водяных» двинулась обратно в Шарукань.

Вечером действительно состоялся праздничный ужин. Подавали ароматный кулеш и жаренную на вертелах баранину, которую обильно запивали ханским вином. По небольшому кусочку сочного мяса по случаю праздника досталось и рабам, вот только вина им никто не предлагал. Хотя им и так грех было жаловаться, ведь Итларь по случаю прибытия постарался на славу.

К казану Сакзевой вежи приходили родственники половцев из других веж. Все вместе веселились, расспрашивали друг друга о степной жизни и поднимали вверх кружки с темно-красным вином. Сергей и Никола тоже отдыхали, наслаждаясь вкусной едой и вполголоса обсуждая происходящее.

В какой-то момент половцы засуетились — к костру подошел Сакзь со своим отцом — ханом Тархом. Матвееву впервые представилась возможность увидеть своими глазами этого великого человека. Хан Тарх был уже немолод, но во всех его движениях читалась скрытая сила. У него было спокойное лицо человека, умудренного годами и в то же время не растратившего полностью жизненной энергии. Черные глаза хана светились мудростью и проницательностью, а седина в волосах добавляла ему солидности.

Половцы, до этого без устали шумевшие и разговаривающие, почти вмиг замолкли и повернули головы в сторону хана. Сидевшие у костра встали, а те, кто уже был в юртах, вышли увидеть своего лидера. Никола с Сергеем тоже подошли поближе.

— Приветствую вас в Шарукани, воины степей! Рад, что Тенгри-хан сохранил вас, и вы добрались сюда практически без потерь, — раздался спокойный, чуть с хрипотцой, голос Тарха. — Мы уже много всего пережили вместе с вами. Вместе мы пришли на эти земли и отняли их у печенегов и огузов. Готовы ли вы сейчас к новым победам и завоеваниям?

— Да!

— Мы всегда с тобой, великий хан!

— Да здравствуют хан Тарх и бек Сакзь! — раздался гул голосов.

— Сегодня на совете у хана Шарукана мы обсуждали новый поход, — продолжал Тарх. — Наши разведчики доложили, что три главных русских князя вместе со своими ратями оставили свои земли и охотятся на князя Всеслава где-то далеко на западе. Их княжества охраняют лишь небольшие сторожевые отряды. Настало время напасть на самое ближнее к нам, Переяславское княжество, и взять столько добычи, сколько смогут увезти наши телеги. Мы перехватили несколько русских конных разъездов, и теперь нам известно, что в крепостях Лубнах и Снепороде по реке Суле осталось всего по сотне дружинников. А что такое сотня русичей, даже сидящих в крепости, для славных кипчаков? Мы с легкостью прорвемся через хваленые валы их оборонительной линии, перейдем через реку Сулу и вторгнемся в их незащищенные земли. Воины ханов Шарукана, Осалука и нашей орды уже здесь. Завтра должны подойти самые дальние вежи хана Изая, а через три дня после этого мы отправимся в поход. В тот день, когда русские князья вернутся в свои города, мы уже будем пировать и праздновать нашу победу здесь. Пусть наши загоны будут заполнены их скотом, сундуки — золотом, а прислуживают нам лучшие русские красавицы!

— Веди нас, великий хан! — завопили половцы.

— У вас есть четыре дня на подготовку, братья мои! А пока — пейте, ешьте и веселитесь! — и он похлопал по плечу своего сына Сакзя.

Когда Тарх и Сакзь ушли, половцы еще более оживленно загомонили, обсуждая предстоящий поход. Серега с Николой переглянулись, и русич озвучил мучившую его мысль:

— Теперича несладко придется родной Переяславщине, если туда целых четыре половецких орды нагрянет…

— Ну мы, к сожалению, ничем помочь твоим землякам не можем. Только молиться о том, чтобы меньше невинной крови пролилось… Хотя, если удастся украсть пару коней и сегодня же ночью сбежать и предупредить переяславцев, у них будет три-четыре дня в запасе…

— Хорошая мысль, Сергий! Тем паче, что как раз сегодня большинство половцев будет валяться пьяными. Давай выждем еще пару часов, а когда полностью стемнеет, можно будет попробовать.

— А ты знаешь, как отсюда добраться до Переяславля? — спросил у друга Матвеев.

— Нам нужно ехать больше недели на запад, а там или мы выедем к Днепру и поедем вверх по течению, или же, если Бог даст, сразу дорога нас выведет на мои родные реки — Альту и Трубеж, а на берегу этих рек как раз Переяславль и стоит. Только вдвоем бежать как-то не по-христиански: надо бы и Благомудра с ребятами тоже с собой взять. Тем более, что они мои земляки — с соседних сел. А если убежим только мы с тобой, кто знает, не казнят ли их просто за то, что они русичи, как и мы. Ну а сейчас пойдем и узнаем, как лошадки охраняются.

Друзья направились к загону с лошадьми на разведку, но не успели сделать и десяти шагов, как им путь преградил подвыпивший половец.

— Хан… кхм, бек Сакзь желает видеть тебя, монах, на пире. Спой для нас и наших гостей.

Сергей понял, что отказываться бесполезно, посмотрел на Николу и сказал вполголоса:

— Надеюсь, я ненадолго. А ты, брат, пока сходи да узнай, что мы хотели. И по возможности собери нам с собой тормозок.

— Что-что? — не понял русич.

Матвеев спохватился, что знакомое ему с детство шахтерское слово никак не мог знать житель XI века и исправился, заменив этот термин на — «припасы в дорогу», и они разошлись разными путями.

Уже смеркалось, когда Серега с сопровождающим дошли до нужного места. Пир проходил на поле, которое находилось за становищем орды Тарха. Рядом полукругом располагались три или четыре вежи, и их обитатели сидели на земле возле большого костра. Ближе всего к нему находились знатные половцы во главе с ханом Тархом и его сыновьями, а кочевники победнее сидели поодаль или стояли вокруг своих телег, которые были усыпаны половецкими детишками, глазевшими на праздник. А посмотреть действительно было на что — фокусники жонглировали зажженными булавами, поглощали огонь, а потом по-драконьи выдыхали пламя; акробаты показывали разнообразные трюки, и все это сопровождалось игрой бродячих музыкантов на бубнах, тамбуринах, лютнях и маленьких барабанах.

Так что ненадолго уйти у Матвеева не получилось. Ему пришлось спеть все песни из своего репертуара, а публика требовала еще и еще. «Черного ворона» и «Выйду ночью в поле» половцы уже встречали, как мировые хиты. В ход пошли уже и песни «Алисы» и «Арии», и некоторые казачьи песни, которые Сергей слышал и знал благодаря своему дяде, потомственному донскому казаку. Что более всего удивило Матвеева, так это то, что теперь он пел все эти песни на половецком языке. Все это происходило так, как будто бы язык кочевников стал для него вторым родным языком, как раньше был украинский, который он учил с первого класса и знал практически в совершенстве, благодаря фильмам и рекламе. Вот и теперь, Сергей не задумывался над переводом текста: половецкие слова так и лились из него. Естественно, это очень нравилось степнякам, ведь они теперь понимали весь смысл песен, и могли подпевать. Особенным успехом пользовалась песня, припев которой звучал:

— Но если есть хотя бы пара лошадей,

Значит все не так уж плохо на сегодняшний день.

За наиболее понравившиеся песни Сергея даже награждали помимо одобрительных криков еще и кружкой кислого красного вина. В один из разов Матвеев вежливо отказался от угощения и уже собрался уходить, но его остановил тот половец, что его привел:

— Хан тебя еще не отпускал. Пока выпей вина, отдохни немного, потом снова будешь петь. Нашему великому хану и его благородным сыновьям понравились твои песни.

Наступила летняя ночь, и из-за горизонта показался круглый желтый блин луны. Как раз в тот момент, когда к празднующим подошел запыхавшийся Никола, Сергей сидел на корточках, пил ханское вино и наблюдал за ловкими движениями акробатов.

— Все готово, брат! — прошептал он. — Благомудр с остальными согласны бежать вместе с нами. Договорились встретиться возле загона лошадей, когда пропоют первые петухи. Загон охраняют двое половцев, но они тоже сейчас вином балуются, и к полуночи у нас появится надежда на спасение.