Ангел со сломанными крыльями (СИ) - Ри Юкки - Страница 5

— Добрый день, Богдан. Мила, значит, не против ваших посещений? Проблема только в моем разрешении?

— Да, она не против. Мы с Милой были знакомы раньше. До того, как они уехали в Швейцарию.

— Вот как? Я очень рад, что вы встретились и Мила согласилась с вами общаться. Можете приходить к ней, но я надеюсь, что вы действительно будете заниматься уроками. Если что, в доме есть охрана и современная охранная система.

— Ну что вы, Евгений Константинович! Я просто хочу помочь Миле. И проведать Ангела.

— Она рассказала вам про Ангела?

— Нет, я сам ее спросил. Просто это именно благодаря нему мы познакомились.

— Очень интересно. Сейчас у меня нет времени, но я навещу Милу на следующей неделе и очень надеюсь встретиться с вами и услышать эту душещипательную историю.

— Она совсем не душещипательная, скорее забавная.

— Тем более. Я сообщу охране о вас. До встречи, Богдан!

Богдан не успел попрощаться — собеседник завершил разговор. Ну что же, дело сделано! Теперь он может пообщаться с Милой!

Последним уроком была физкультура, а после нее сразу собрание футбольной команды, где Богдану пришлось выслушать речь тренера о том, что надо было летом качаться и усиленно питаться, а не валяться на диване с телефоном. Дело в том, что Богдан был на год младше своих одноклассников — мама отдала его в школу в шесть. И раньше эта разница была не так уж заметна. Но за последний год, особенно за лето, одноклассники Богдана заметно возмужали, им было по 16, некоторым почти 17, многие уже даже начали бриться. Богдану же было только 15, и он выглядел подростком среди взрослых. Тренер, еще раз недовольно высказавшись о лентяях, оставил Богдана в запасном составе. Мишка же, как и его друг Пашка, были переведены в основной. Заметив победный взгляд «заклятого друга», Богдан расстроенно вздохнул. Этот раунд он проиграл сразу. Может быть действительно стоит начать ходить в качалку и есть какие-нибудь стимуляторы роста? Да ну, нафиг! Не будет он страдать из-за этого. Через год обязательно догонит и перегонит Мишку в росте, вот тогда и посмотрим, кто из них лучший игрок!

Сегодня первое сентября… Снова… Она надеялась, что этот цирк со школой закончился. С горем пополам закончила среднюю ступень и думала, что теперь ее, наконец, оставят в покое. Но Женя ведь никогда не сдается. Он притащил ее в N-ск. Говорит, это ей поможет. С чего он взял? Какая разница, где сидеть взаперти — в Цюрихе, Москве или N-ске? Он еще и в старую школу ее записал. Надеется, там она встретит прежних друзей. Каких друзей? Когда они уехали отсюда, ей было восемь. Она не помнит никого. Даже внешне, не то что по имени. Кроме НЕГО.

Когда она была маленькой, то часто видела хорошие сны. В них было Счастье. Солнце. Зеленая трава. Мама с папой. Ангел. И он. Она думала, что это ее брат, даже спрашивала у мамы, нет ли у нее случайно потерянного брата. Бывает же так в сказках? Что брат с сестрой вдруг встречаются через много-много лет… Но мама сказала, что братьев по крови у нее никогда не было. Но, возможно, тот, кто ей снится, близок ей по духу. Может быть он тот, чья душа связана с ее душой. И она ждала, когда же он появится — ее брат по духу. И когда Ангел привел его, то сразу поняла, что это именно он. Богдан. Красивое имя. Богом данный. И сам он красивый Только слишком серьезный. И несчастный. Тогда она очень хотела сделать для него что-то хорошее. Чтобы он улыбнулся. Она отдала ему самого любимого медведя — Умку. Он был такой большой, ростом почти с нее, его подарил папа. Он привез его в машине, на переднем сиденье. И сказал Миле, заходя в дом, что ее в его машине ждет друг. Когда она увидела эту улыбающуюся морду и огромные глаза, сразу поняла, что это ее самый любимый медведь. Но ей было ни капельки не жалко отдать его Богдану. Может быть, Умка сделал его немножечко счастливее. А ей тогда счастья и так хватало… Да. Тогда вся жизнь была наполнена счастьем. Словно далекий-далекий сон.

Ей давно уже не снятся счастливые сны. В последнее время вообще ничего не снится. Раньше она думала, что это самое страшное — не видеть снов. А сейчас знает, что нет, это совсем не страшно. Страшно, когда снится то, что никак не можешь забыть. То, что никогда не сможешь исправить. То, что навсегда изменило ее. Она помнит, как каждую ночь просыпалась с криком. Ей снова снилось падение… В своих детских снах она часто летала. Как птица. Наперегонки с ангелами. Но она никогда не падала. Раньше. Падать — страшно. Страшно видеть испуг в глазах мамы и отчаяние в глазах отца. Страшно чувствовать, как какая-то сила отрывает тебя от них. Если бы она тогда крепче держалась за маму! Может быть, осталась бы с ними до конца… И была бы сейчас среди ангелов. Но она не смогла. Отпустила. Разжала пальцы. И осталась одна. Хотя нет, не одна. У нее есть Ангел. А пока рядом Ангел, то и мама тоже. Она видит ее. Часто. Рядом с собой. А вот Лину нет. Не видела ни разу. Наверное, та не захотела жить среди ангелов, ей там стало скучно. Ведь Лина такая непоседа! Ей все время надо бегать, прыгать и проказничать. Наверное, Лина родилась снова. И живет сейчас где-нибудь на Земле. Поэтому и не приходит к ней, как мама с папой.

Женя что-то ей говорит. Что ему снова от нее надо? Ах да, школа. Сегодня она должна пойти в школу. С «цербером». Он привел ее два дня назад. Или три? Взгляд, как у сторожевой собаки. Хозяин сказал: «Сторожить!», и она будет сторожить. Она теперь будет «следить» за Милой. Зачем? Чтобы не пропускала школу? Зачем школа? Женя сердится. Надо одеваться. Простая белая рубашка, которую мама купила ей три года назад, в их последний поход по магазинам. Старая черная толстовка. Джинсы. За три года они потрепались, но все еще ей впору. Потому что она не растет. Не хочет. Она и жить не хочет. Но ее заставляют. Все время заставляют. Зачем?

Рюкзак с котенком. Он очень нравился Лине. Она обещала подарить его ей, когда та пойдет в школу. Женя опять недоволен? Не то надела? Полный шкаф одежды? Это не ее одежда. Она ее не выбирала. Это чужая одежда. Ее одежду они покупали вместе с мамой. Всегда вместе…

Что еще? Цветы? Нет! Никаких цветов! Они напоминают о похоронах. О кладбище… Могилы, заваленные горой цветов. Зачем? Никаких цветов!

Школа какая-то не такая. Маленькая. Серая. Раньше была большая и светлая.

Дети. Презрительные взгляды. Насмешки. Зачем она здесь? Класс. Их так много. Есть свободная парта. Хотя бы не придется ни с кем рядом сидеть. Общаться. Взгляд. Другой. Не насмешливый. Не презрительный. Счастливый. Радостный. Радостный? Он рад ей? Ей? Это же… Он! Занять место, не смотреть. Не надо на него смотреть. Он не знает. Не стоит радоваться. Потому что она — не та Мила. Не та, которую он помнит. Он помнит! Зачем?

Почему он здесь? Опять проделки Ангела? Что теперь делать? Ей не хочется расстраивать его. Ей хочется, чтобы он был счастлив. А значит, не надо с ним говорить. Наконец-то звонок. Домой! «Цербер» ждет. Машина. Дом. Обед. Таблетки. Наконец-то все. Своя комната. Ангел. Обнять. Прижать к себе. Зарыться руками в теплую шерсть. Прижаться щекой. Мурчит. Делает вид, что ничего не знает. Надо спросить у мамы, она точно знает! «Мама, я хочу тебе рассказать! Я снова встретила его! Богдана! Он меня помнит! Что мне делать, мама? Подскажи!»

Снова утро. Опять пустой сон. В нем никого нет. И ничего не происходит. Зачем он снится? Сегодня снова в школу. Зачем? Мама вчера сказала, что Богдан — ее половинка. Что он может помочь ей стать целой. Она не хочет быть целой. Она вообще не хочет быть. Она хочет к маме.

Женя улетел. У него дела. Она осталась с «цербером». Она не хочет в школу. Не хочет делать Богдану больно. А ему будет больно, она знает. Он помнит ту Милу, которой давно нет. Он об этом еще не знает. Он расстроится. А ей хочется видеть его счастливым.

В дверь стучат. «Цербер» что-то говорит. Ругается. Она поворачивается на другой бок и закрывает глаза. Так хочется увидеть счастливый сон! Ангел стаскивает с нее одеяло. Зачем? Он считает, что надо идти в школу? Он хочет, чтобы она встретилась с ним? «Ты уверен, Ангел?» Придется вставать. Дверь открывается, за ней испуганная «цербер» и охранник. Он хороший. Похож на овчарку. Добрый и преданный. Миле всегда нравились овчарки.