Ангел со сломанными крыльями (СИ) - Ри Юкки - Страница 17

Богдан рассказывал о своем детстве и чувствовал, как Мила расслабляется. Перестает дергаться и контролировать каждое движение. Доверяется ему.

— А ты как научилась танцевать?

— У нас в школе был урок танцев. Не здесь, в Швейцарии. Правда в основном там были разные современные танцы. Но вальс нас тоже учили танцевать. Перед Рождеством. В школе каждый год устраивали Рождественский бал, и все школьники должны были станцевать вальс. Потом все переодевались и устраивали обычную вечеринку с обычными танцами. Мне это не нравилось, и я всегда просила папу отвезти меня домой.

— Ты не устала? Может, передохнем немного?

— Нет, не устала. Давай еще немного потанцуем. Мне очень нравится эта музыка!

— Это вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь».

— Я его уже слышала раньше. Но фильм не смотрела. Эта музыка такая… печальная.

— Да. Но не только. Она еще полна жизни. Послушай! Жизнь продолжается, несмотря ни на что! Она полна надежды, эта музыка! Надежды на будущее!

Они продолжали танцевать, и Богдан заметил на щеках Милы дорожки от слез. Она плачет? Это плохо? Нет, это правильно! Она плачет, потому что чувствует! А если чувствует, значит оживает!

Стихли последние звуки вальса Евгения Доги, и Мила остановилась. Из колонок полилась музыка Шопена. «Осенний вальс». Мила всхлипнула и заплакала еще сильнее. Богдан обнял ее. Волшебная музыка бередила душу даже ему. Что уж говорить о Миле, которая пережила в жизни столько, что не каждый взрослый вынесет. Он гладил ее по волосам, по спине и шептал, что все будет хорошо. Они справятся со всеми трудностями. Они будут счастливы, обязательно будут. И Мила потихоньку успокаивалась.

— Спасибо. Мы ведь придем сюда еще, да?

— Обязательно! И будем танцевать не только вальс! На свете существует много прекрасных танцев. Например, танго! Ты танцевала когда-нибудь танго, Мила?

Богдан посмотрел ей в глаза, еще мокрые от слез. И увидел мелькнувший в них интерес. А потом она подняла на него взгляд и улыбнулась.

Следующие две недели пронеслись быстро и были до краев наполнены событиями. В школе Богдан почти все время проводил рядом с Милой, боясь оставлять ее одну. Мишка и одноклассники все больше отдалялись, не идя на контакт, но и не провоцируя конфликт. Богдан два раза в неделю возил Милу в танцевальную студию. Они танцевали вальс, потом перешли на танго. Получалось пока не очень. А на последнем занятии Богдан предложил попробовать современные танцы. Вместе с другими ребятами, посещавшими студию. И неожиданно для него, Мила согласилась. Правда, согласилась пока лишь прийти на занятие и посмотреть. Но это уже был большой шаг вперед.

В те дни, когда не надо было ехать в студию, Богдан приезжал к Миле, чтобы вместе сделать уроки и позаниматься. И если в первые дни таких занятий Мила с удивлением смотрела на учебники, не понимая, зачем ей изучать физику или химию, то теперь она проявляла намного больше заинтересованности. Правда, сперва Богдану приходилось долго доказывать полезность того или иного предмета в реальной жизни. И все же Мила оживала на глазах. Она перестала походить на зомби, смотрящего вокруг ничего не видящим взглядом. Мила начала проявлять эмоции. Улыбаться и даже злиться. Богдану нравилось смотреть на нее и в том, и в другом случае. Когда Мила улыбалась, то ее улыбка, словно солнышко, озаряла все вокруг, а когда сердилась, напоминала маленького котенка, пытающегося делать вид, что он страшный и грозный.

23 сентября должны были пройти выборы в Совет школы, а 27-го у Богдана был день рождения. 16-летие, на которое он уже пригласил всех своих знакомых из 9-х, 10-х и 11-х классов, всего человек пятьдесят. Богдан понимал, что это перебор, и родители вряд ли будут рады такому количеству гостей, но ему было важно укрепить свое положение в школе. И день рождения, казалось бы, не имеющий к школьной жизни никакого отношения, должен был очень помочь.

Папа с мамой, услышав о масштабах предстоящего празднования, решили не мелочится и снять на вечер клуб, в который Богдан давно хотел попасть. Конечно, вечер должен был быть безалкогольным, об этом с руководством клуба была особая договоренность. Но Богдан не сомневался, что его «способные» друзья сумеют организовать что-нибудь покрепче газировки.

Богдан долго думал, приглашать ли Милу. Конечно, он был бы рад видеть ее на своем празднике, но боялся, что для нее это мероприятие будет не в радость, ведь она до сих пор не общалась ни с кем, кроме него и Жени. Разве что с учителями — с большим трудом и только по необходимости. Да и поручиться, что школьники не попытаются обидеть или оскорбить ее, он не мог. А это могло вылиться в очередную драку. В конце концов он решил спросить у Милы, хочет ли она пойти на эту вечеринку. И та, конечно же, отказалась, сказав, что поздравит Богдана дома.

Выборы прошли вполне спокойно. Богдан вошел в Совет школы, правда, в основном благодаря голосам 11-х и 9-х классов. Почти все 10-классники проголосовали за… Мишку и Свету. Это было очень странно, учитывая, что ни первый, ни вторая никогда не стремились участвовать в общественной жизни. Мишку всегда больше всего интересовал спорт. Он, кроме тренировок по футболу в школе, посещал еще тренажерный зал и бассейн. Света же до этого года казалась милой тихой девочкой, любящей лишь анимэ и котиков. Что она собирается делать в Совете школы, Богдан не представлял.

Вечером они с Милой пошли на занятия в студию танца немного позже — чтобы встретиться с остальными ребятами. Коллектив был знаком Богдану, который до середины девятого посещал занятия и даже участвовал в выступлениях. Потом от танцев пришлось отказаться, так как работа в Совете школы и тренировки по футболу не оставляли на них времени. Сейчас же, вернувшись в студию, он чувствовал, словно вернулся в семью. Еще одну семью, странную и необычную, но такую, где тебя всегда выслушают, поймут и помогут. И он без опаски привел туда Милу, уверенный, что ее там не обидят.

Ребята готовили программу к новогодним праздникам. Времени впереди было много, поэтому никакой нервозности, как накануне выступлений, не было. Все были очень рады увидеть Богдана и искренне радовались Миле. Богдан не удержался и спустя полчаса после начала репетиции тоже включился в танец. Он ощутил, насколько сильно ему не хватало этого — ритма, драйва, музыки, поддержки! Здесь, в танце, они понимали друг друга с полужеста, словно вдруг начинали жить и чувствовать в едином ритме. И ему очень хотелось, чтобы Мила ощутила это чувство единения.

Та с интересом следила за репетицией, и когда в конце занятия ребята позвали ее присоединиться к их коллективу, согласилась. Богдан был счастлив. Он нашел способ заинтересовать Милу! И нашел место, где ее приняли такой, какая она есть. И это давало надежду на то, что Мила, наконец, вырвется из того кокона, в котором она прячется от жизни и, подобно бабочке, развернет свои крылья.

Если начало недели принесло множество положительных эмоций, то ее конец был не таким счастливым. Долгожданный день рождения прошел совсем не так, как представлял себе Богдан. Из пятидесяти с лишним приглашенных пришли только двадцать — девятиклассники и пятеро человек из одиннадцатого — те, с кем Богдан работал в Совете школы в прошлом году. Не было ни одного одноклассника, а ведь со многими он учился вместе с первого класса. Не было вообще никого из их параллели. Богдан чувствовал себя так, словно его ледяной водой с ног до головы окатили. Он не ожидал такого. Думал, что, возможно, не придет Мишка и его дружки из футбольной команды. Но был уверен, что любопытные девчонки обязательно явятся, и уж Света — обязательно. Но нет. Никого. Просторное помещение казалось пустым. Пришедшие на вечеринку ребята чувствовали настроение именинника и не могли расслабиться и начать веселиться.

Наверное, Богдан так и не смог бы сам взять себя в руки, а пришедшие на праздник гости разбежались бы уже через полчаса, если бы не … Женя. Откуда он появился в клубе, как узнал про день рождения? Впрочем, скорее всего, Мила рассказала. Но увидеть его здесь Богдан никак не ожидал.