Жизнь - только держись! (Шаг второй) (СИ) - "Happalo" - Страница 70

- Я требую, чтобы вы выполнили своё обещание, директор Ю! - Скрестив руки на груди и не обращая внимание на ропот коллег, возмущался ЧханМин.

- А я ещё раз вам повторяю, сонсенним Пэ, - начиная закипать, пока ещё вежливо отвечал директор, – что вам в том году ещё было сказано: «Как только появятся свободные средства, мы сразу же приобретём для ваших уроков тот электронный микроскоп.» И от слов своих я не отказываюсь.

- Ну конечно! – Пренебрежительно скривился учитель физики и махнул рукой в сторону Пак ХеДжина. – На ремонт стадиона у вас деньги нашлись, - мах рукой в сторону Кан СанМи, - и на покупку новых музыкальных инструментов тоже. Отчего же их нет для покупки столь необходимого для моих уроков микроскопа? Отвечайте, директор Ю! Я вас спрашиваю!

- Что-то мне подсказывает, что наш многоуважаемый сонсенним Пэ столь рьяно требующий этот микроскоп, требует его не сколько для учеников, сколь для собственных нужд, - наклонившись к сидящей рядом учительница музыки, тихонечко прошептала Юн ХаНи и улыбнулась.

- Вы полагаете, сонбэ? – Слегка удивилась СанМи и, получив в ответ кивок, задумалась.

Улыбка, промелькнувшая на лице учительницы по математики, не осталась не замеченной самым возрастным преподавателем школы.

- Смейтесь, смейтесь, ХаНи-сии. Вам то, готовящей простых бухгалтеров, меня точно не понять! Физика – это наука позволяющая познать вселенную! Не то что ваша примитивная математика.

- Что?! – Вскочила женщина. – Да как вы…?!

Чуть было не начавшуюся очередную перепалку остановил властный окрик директора Ю:

- Всем молчать! – Он обернулся к госпоже Юн. – Прошу вас! Давайте не сегодня, - затем вернул всё своё внимание возмутителю спокойствия. – Сонсенним Пэ, школа купит этот ваш микроскоп. Даю вам моё слово!

Замешкавшийся на миг, ЧханМин пропустил момент, когда директор Ю, проскочив мимо него, выскользнул в коридор. Но так легко отделаться от старого преподавателя по физике руководителю школы не удалось. Старичок на диво бодро рванул за «беглецом».

- И когда же наступит этот знаменательный день, директор Ю?! – Долетел из коридора до оставшихся в помещении преподавателей вопрос.

Ответ услышали, по крайней мере отчётливо, далеко не все.

- Не раньше рождества.

Учительскую на короткое время накрыла удивительная тишина, которую, как показалось ХаНи, разрушил одновременный выдох облегчения в исполнении чуть ли не всех здесь присутствующих. Народ, понявший, что всё закончилось, засуетился, несколько преподавателей отправились по своим делам.

К сидящему в задумчивости Чжи ИнГуку, подошла преподаватель хореографии Пак СеЫн и заметила лежащий перед ним лист с записанным там хангылем стихотворением.

- Что это, ИнГук-сии?

- Это? – Поднял мужчина листок, обернувшись. – Это стихи нашей с вами ученицы, сонбэним. Прочтите, - он протянул бумагу. – Уверяю вас, оно того стоит. Да и полагаю, ваше долгое пребывание за границей позволит более непредвзято их оценить.

Приняв лист и быстро прочитав написанное, СеЫн подняла вопросительный взгляд на собеседника.

- Попробуете угадать, кто является автором?

- Не имею ни малейшего понятия, - пожала плечами женщина. – Всё же мой предмет не связан с литературой, так что…

Она вернула стихи своему коллеге и присела рядышком на стул.

- И всё же… Попробуйте.

Некоторое время СеЫн молчала, перебирая в голове возможных кандидатов на эту роль, но так никого и не подобрав, просто махнула рукой.

- Сдаюсь.

- Ну хорошо, - улыбнулся мужчина. – Данный стих прочитала на моём уроке Ким Лалиса. Она же и является автором.

- Вот как? – Женщина протянула руку и взяла лист, ещё раз прочла написанное. – Вы знаете… не верю я что-то, что столь глубокое по смыслу стихотворение могла написать маленькая девочка.

- Не поверите, но меня тоже терзают некие сомнения. Лалиса, конечно, достаточно умная девочка, судя по результатам её учёбы. Когда я спросил: «Кто автор?», она призналась, что этот стих придумала прямо на уроке.

- Если сомневаетесь, а в данном случае на то имеются причины, могу лишь посоветовать связаться с её родителями и спросить у них о том, кто на самом деле является автором этого стихотворения, - предложила СеЫн.

- Да. Пожалуй, так и поступлю, - согласно кивнул ИнГук и полез в свой стол. – Где-то здесь у меня лежит список с номерами телефонов родителей всех учеников параллели.

Потратив некоторое время на поиски нужного номера официального представителя девочки, мужчина наконец выудил его из череды однофамильцев, коих было в списке чуть ли не добрая половина.

- Ага! Вот он, - обрадовался ИнГук и, достав свой смартфон, провёл пальцем по строчке с цифрами и прочёл указанное деле имя вслух. – Ким ХеМи. По всей видимости омма Лалисы.

Быстренько вбив номер, он нажал на иконку вызова.

Место действия: Сеул. Квартира семьи Ким

Время действия: восемнадцатое сентября 2009 года. Вторая половина дня

ХеМи сидела на кухне и ждала пока посудомоечная машина закончит помывку посуды, листая при этом какой-то глянцевый журнал.

- «Надо будет домой такую же купить», - бросила взгляд на столь полезный для каждой женщины агрегат и вернулась к изучению журнала. – А вот это не плохо смотрится. Стоит, пожалуй, сходить с СонМи и примерить. Ей то оно уж точно подойдёт, - с толикой грусти в голосе произнесла женщина и мысленно окинула себя взглядом.

Как и почти любая представительница слабого пола ХеМи с излишней придирчивостью подходила к своей внешности, а уж последние годы и подавно.

Из гостиной донеслись звуки знакомой мелодии. Отложив журнал, хозяйка поднялась и пошла к телефону, оставленному ею прямо на столе. Когда женщина уже потянулась к верещащему аппарату, из своей комнаты выглянула Пакпао. В одной руке она держала очки, а в другой очередную книгу.

- Невестка, - недовольным тоном заговорила старая женщина, - смени уже наконец мелодию. Мне надоело каждый раз подскакивать, когда тебе кто-то звонит.

- Извините, омма, - потупилась ХеМи. – Я забыла.

- Кто бы сомневался…

Увидев незнакомый номер, ХеМи только плечами пожала и, приняв вызов, приложила телефон к уху. Пакпао тем временем, что-то вспомнив, направилась на кухню.

- Слушаю вас, - произнесла в трубку женщина, провожая взглядом свекровь.

Услыхав мужской голос, представившийся учителем Лалисы, ХеМи насторожилась.

Неразборчивое бормотание в трубке.

- Аньён хасеё, сонсенним Чжи, - вежливо поприветствовала она собеседника, как только он представился и тут же подтвердила своё родство с Лалисой. - Да, я её омма.

Выглянувшая из кухни Пакпао, вопросительно взглянула на невестку. Та, прикрыв ладошкой микрофон пояснила:

- Звонит учитель корейского языка и литературы Лалисы из Сонхва, - сказав это, ХеМи вернулась к телефонному разговору. – Стихотворение? Какое стихотворение?

Неразборчивое бормотание в трубке.

- Лалиса этим летом написала одно стихотворение посвящённое её харабоджи и хальмони, - выслушав, что ей говорит мужчина на том конце, ХеМи в удивлении расширила глаза и посмотрела на свекровь, затем вновь прикрыла микрофон ладошкой. – Она ещё одно стихотворение написала.

Телефонный разговор с учителем Лалисы продолжался ещё минут пятнадцать. За это время беседующие умудрились обменяться написанными девочкой стихами. Первое произведение дочери ХеМи не помнила наизусть, а потому ей пришлось обратиться за помощью к свекрови. Пакпао, проворчав что-то нелицеприятное в адрес некоторых «безголовых», отобрала смартфон у невестки и продекламировала наизусть стихотворение учителю внучки, а затем записала то, что продиктовал позвонивший.

Сейчас женщины сидели в гостиной за столом и взирали на листок, где было неровным почерком зафиксировано очередное материальное подтверждение проснувшейся творческой жилки их младшей родственницы.

- Знаешь, что я хочу сказать, невестка, - посмотрев на сидящую рядом ХеМи, заговорила Пакпао, когда наконец оторвала взгляд от бумажного листа на столе.