Приют(СИ) - Лаас Татьяна - Страница 10

Эйч с ходу начала:

— Я про синтетика…

Док на минуту оторвался от своих бумаг:

— Во-первых, сядь, — он кивнул в сторону ближайшего стула, — во-вторых, Кира уже заходила и рассказала, что ты предположила о синтетике. Я с ней согласен.

Эйч возмутилась — Док был авторитарен, без этого в их общине никуда, но решить все, даже не выслушав?! Она резко возразила:

— Но, Док! Вы даже не выслушали меня! У синтетика при себе странный браслет, который мы не в состоянии изготавливать!

Док посмотрел на неё и веско сказал:

— Хелен, не кричи.

Она вцепилась пальцами в сиденье стула, чтобы взять себя в руки. Гораздо спокойнее начала (пальцы от усердия побелели и стали ныть):

— На браслете есть экран, на котором изображены кнопки. Вы когда-нибудь видели экраны, где кнопки располагались бы прямо на нем? Вы когда-нибудь слышали о таком? Не говоря уже о том, что на экран выводятся слова на другом языке — искусственном языке, созданном для замены языков Содружества. А ведь при синтетике были и другие вещи, которые мне так и не позволили осмотреть. Док, неужели вы не понимаете, что этот синтетик из мест, где сохранилась цивилизация? Неужели вы не понимаете, что нужно чуть изменить обычный порядок и рискнуть?

Док отодвинул в сторону бумаги, встал, заложив руки за спину. Прошелся по кабинету, остановившись у узкого окна. Кивнул ей:

— Подойди сюда. — он кашлянул, вытирая рот платком, на котором осталась прожилка крови.

Она послушно подошла, вглядываясь в постаревшее (а ведь ему чуть больше сорока лет) лицо Дока. Тот вновь указал на окно:

— Не на меня смотри — в окно смотри. Видишь?

Эйч и смотреть не надо было, чтобы знать, что там, за мутным, давно немытым стеклом.

Море. Длинный подвесной мост, ведущий на берег. Именно мост и был причиной того, что Клыки так и ни разу не были разграблены. Если приближалась опасность, мост просто уничтожали. На памяти Эйч такое было всего раз. Запасы же, имеющиеся в Клыках, позволяли отсидеться в недолгую осаду. Да и уплыть можно — лодки в Клыках имелись.

— Что ты видишь, Эйч?

На берегу располагались руины когда-то большого городка — его уничтожили боеприпасами с белым фосфором. Дальше шли скудные поля и сады, горы, заросшие лесами, где-то там прятался разрушенный бомбардировками круг из мегалитов. Еще дальше была петля реки и…

Док сам ответил:

— Если что, я не про роботов, которых мы до сих пор используем, хотя создавать уже не можем. Я о людях.

— Док, так и я о людях прежде всего думаю! Ведь это шанс для всех нас.

— Хелен… Этот альфа, которого вы с Терри нашли, синтетик. Синтетик. Ты же знаешь — что это значит? Это процессор вместо мозгов. Там нет понятий человеколюбия, совести и прочего. Только программа.

— Но он…

Док перебил, впервые за беседу чуть повышая голос:

— Хелен, он может быть чудесным синтетиком, готовым нам помогать и спасать. Я понимаю это. Но! Он синтетик, они все связаны в единую сеть. Они все общаются друг с другом, и достаточно одного вмешательства, одного императива от другого синтетика, чтобы он взбесился. Вся опасность синтетиков в том, что они непредсказуемы — мы не можем глушить связь между ними. Единственный способ оградить нас от них — уничтожать заранее. Даже самых хороших синтетиков, потому что каждый из них может изменить свое поведение из-за внешнего вмешательства, из-за программы или вируса. Хелен, посмотри — сколько у нас человек в общине. Человек. Мы не можем… — Он посмотрел на неё и резко сказал, пресекая возражения: — Я не могу рисковать их жизнями. Все, Хелен, эта тема закрыта. Надеюсь, ты поняла.

Эйч засопела носом, но выдавила:

— Да, я все поняла.

Он направился к своему столу:

— Тогда свободна. Кстати, премии ты лишена — опаздывать даже инженерам непозволительно.

— Да, Док, я поняла… — Она вышла из кабинета, понурив плечи — надежда на Дока была просто огромной, и вот… Все лопнуло, как мыльный пузырь.

Надо было идти на работу — спуститься вниз, на инженерный участок, получить наряд на сегодня и…

…И выбросить к черту все мечты о хорошем будущем…

Свет в коридоре мигал, периодически пропадая. В голове было пусто — запасного варианта у неё не было.

— Черт, черт, черт…

Все было так близко и так далеко…

Она зашла к себе, захватила свой ноутбук, с голода нагло съела оставшееся со вчера яблоко Джей — ничего другого у неё не было.

Свет в комнате мигнул — ветер на улице крепчал, играя проводами в вечной попытке их сорвать. Привычное дело по осени. Электрические провода, идущие с берега в Клыки, и раньше обрывало непогодой — ничего странного в этом не было. Посидят день-два без электричества, не умрут.

…Только операция у матери накроется… О, зараза!..

Она спешно открыла свою тумбочку, вываливая запасную одежду. Рабочий комбинезон был старый, но еще теплый.

…Куртка… Где добыть теплую куртку?! И обувь… Вот черт!

Обувь была вечной головной болью для обитателей Клыков.

…Ладно… Потом решим… Еще нужна еда, оружие и лыжи… Но это потом, если удастся самое главное…

Эйч выскользнула из своей комнаты, спеша на крышу.

Через десять минут свет мигнул и окончательно погас — электричество отключилось во всем Клыке. Запасные генераторы заработали, но их мощности едва хватало на холодильники с едой, медотсек и защитный контур. Убедившись, что в медицинском блоке электричество временно не нужно, его отключили и там. Кира, наведя порядок в кабинете, посмотрела на лежащего в операционной парня:

— Везучий ты, синтетик.

Она сняла халат, устало потянулась и пошла к себе в жилой отсек — здесь ей делать было нечего.

Эйч воровато проскользнула в кабинет матери — шифр от замка она знала наизусть еще с детства. Закрыла за собой дверь, прислоняясь к ней спиной — ноги откровенно подгибались. Она, конечно, и хулиганила по детству, и правила нарушала, и особо послушной девочкой никогда не была, но так откровенно на запреты общины она не плевала.

Для верности она подперла дверь стулом — больше ничего подходящего не нашлось.

Вошла в операционную, нарушая все правила стерильности, поставила ноутбук на стол, где обычно лежали инструменты для операции, включила его — чтобы хоть как-то заработать, ноутбуку нужно было с полчаса прогревать свои мозги.

Пока ноутбук чертыхался, пытаясь включиться, она стащила с синтетика простынь и присвистнула — на груди у него сиял красно-синим небольшой круг — то ли заменитель сердца, то ли аккумулятор, то ли еще какая-то…

… хрень…

…деталь. Заниматься ею, как бы не хотелось этого Эйч, времени не было. Она спешно принялась одевать синтетика в свой комбинезон. Парень, несмотря на свою худобу, оказался тяжелым, как черт — Эйч еле справлялась с ним, шипя себе под нос:

— Ну знаешь ли, ради свободы, мог бы и помочь! Я тебе побег устраиваю, а ты даже штаны надеть не хочешь.

Эйч кое-как натянула правый рукав комбинезона и принялась за левый, когда взгляд вновь зацепился на непонятный круг на груди — по нему сейчас бежали яркие, красные, специально обведенные в подсвеченный кружок цифры. В обратном порядке.

— Вот заррррраза!!! — Эйч схватила свой ноутбук и рванула из операционной быстрее ветра — некоторые синтетики добровольно (ладно, степень добровольности под вопросом — некому было уточнять её) вшивали в себя бомбы как раз на такой случай — не допустить надругательства над телом. Как раз подумалось, что прошли почти сутки с момента отлова синтетика.

За спиной, когда Эйч уже была в коридоре, раздался громкий хлопок.

— Вот зараза… — оглушенная Эйч замотала головой, опираясь на стену, чтобы не упасть. — Зараза…

На следующий день за устроенную аварию её вновь понизили в техники и лишили лекарства от лейкоза, поставив штамп в истории болезни: “бесперспективна!”.

Вивиан лежала во тьме спальни, пытаясь понять, что же вырвало её из сна? Глаза слипались, доказывая, что, чтобы ни случилось в доме, это неважно.