Сердце Моего Монстра (ЛП) - Кент Рина - Страница 56

— Он не ошибается, — говорю я после того, как мой смех стихает.

— Я собираюсь стереть тебя с лица земли, пока ты спишь, Орлов. Давай посмотрим, сможешь ли ты тогда справиться с этим ботаником.

— Не считается, потому что настоящая драка не происходит, пока я сплю, — он переводит свое внимание на меня. — В любом случае, вернемся к настоящему разговору. Когда ты собираешься развязать эту войну, Пахан?

— Я?

— Ты меня слушал? Тебе нужно обидеться, чтобы все это могло начаться.

— Верно. Как можно заставить себя обидеться?

— Ты умный. Разберись в этом сам. Я не могу делать всю работу за тебя.

— Понятно, — говорю я притворно задумчивым тоном. — Я буду держать тебя в курсе любого прогресса, которого добьюсь.

— Это произойдет в ближайшее время?

— Нет.

— Почему, черт возьми, нет?

— Потому что тебе предстоит сыграть очень важную роль.

— Что? — спросил он. Его глаза загораются. — Еще одна война?

— Брак.

— Как это может заменить гребаную войну, Пахан?

— Так и есть. На случай, если ты не знал, брак иногда может быть похож на войну. Разве это не так, Адриан?

Он утвердительно ворчит.

— Худшее, что у тебя когда-либо будет, Орлов.

— Верно, — соглашаюсь я. — Твоя жена будет пытаться выиграть на каждом шагу, а тебе придется проиграть. Охотно.

— Блять, нет. Я не проиграю эту войну.

— В браке нет выигрыша, — говорит Адриан. — Твоя жена — единственная, кому ты уступишь власть, или ты должен быть готов потерять ее.

Я киваю.

— Иногда тебе приходится притворяться, что ты потерял ее, просто чтобы вернуть.

Его брови хмурятся, чем больше мы говорим.

— Это так чертовски сбивает с толку. Я собираюсь победить. Конец истории.

— Новичок, — говорю я Адриану.

— Слишком неопытен, — отвечает он.

— Ему придется учиться на собственном горьком опыте.

— И мы будем наслаждаться просмотром каждой секунды этого.

— Эй! — он смотрит между нами. — Что, черт возьми, это должно означать?

Я собираюсь ответить, когда мой телефон вибрирует у меня в руке. Я смотрю на экран и делаю паузу.

Конечно же, это сообщение с анонимного номера. Я ожидал, что они свяжутся с нами раньше, чтобы попросить о встрече, но чего я не ожидал, так это этого сообщения.

Твоя жена у нас. Будь здесь через час, или она умрет.

Хватка на телефоне усиливается, а челюсть сжимается так сильно, что я удивляюсь, как не лопается сухожилие.

Гребаные ублюдки.

Должно быть, они похитили ее на обратном пути после посещения Антона. Я звоню Виктору, но звонок поступает прямо на его голосовую почту.

Я ненадолго закрываю глаза, пытаясь отбросить наихудший сценарий. Если бы они похитили ее, Виктор бы сразу сказал мне.

Если только они не убили его и не забрали ее.

Я перехожу к трекеру маячка и делаю паузу. Это место находится примерно в сорока пяти минутах езды.

— Что случилось? — спрашивает Адриан, кажется, уловив внезапную перемену в моем поведении.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

— Что?

— Проникнул в систему безопасности, если такая существует.

— Которую из них?

— Я напишу тебе подробности, пока буду в пути, — я встаю и смотрю на Дэмиена. — Я просто взял и обиделся, так что у тебя есть зеленый свет, чтобы убить всех в том месте, куда я тебя посылаю. Всех, кроме моей жены и Виктора.

Уходя, я звоню Максиму. Он отвечает после двух гудков.

— Макс слушает.

— Пора.

Его голос становится жестче.

— Да, Босс.

Я знал, что они сделают это, но они совершили ужасную ошибку: вовлекли Сашу.

Это не первая, но, безусловно, последняя ошибка, которую они совершают.

Саша

Кап.

Кап.

Кап!

Я медленно открываю глаза, готовясь к образу мертвых тел членов моей семьи и их крови, брызжущей на мое лицо.

Справа от меня раздается стон, за которым следует тихое проклятие и «Давай же!».

Я смотрю вверх, но вместо тел, висящих над моей головой, вижу темно-зеленую крышу, полную пятен черной грязи по углам. Трещины расползлись по стенам, как паутина.

Отвратительный запах влажности затрудняет дыхание. Мои легкие задыхаются при каждом вдохе, едва не вызывая реакцию клаустрофобии, о которой я и не подозревала.

Тут нет окон, и единственный выход — ржавая металлическая дверь. Соедините это с мерцающими лампами, и получится сцена из армейской комнаты для допросов.

Звук капель исходит из шаткого крана, которые льются в желтоватую раковину в углу.

Однако источником стонов является Виктор, который сидит на металлическом стуле рядом со мной. Мы оба связаны толстыми пластиковыми ремнями, которые создают неудобное трение.

Я выдыхаю, убедившись, что он жив и здоров, несмотря на засохшую кровь, стекающую по его виску.

Если бы что-то случилось с Виктором, Кирилл не смог бы справиться, так что я безмерно рада, что он выжил.

Я ломаю голову, пытаясь придумать причину, по которой мы здесь.

Последнее, что я помню, это то, как увидела бабушку, прежде чем кто-то вырубил меня. Я предполагаю, что они сделали то же самое с Виктором, но он, вероятно, боролся больше, что объясняет его рану.

После этого я ничего не помню, кроме того, что проснулась здесь.

Судя по тому, как Виктор ерзает на стуле, не похоже, что он может расстегнуть ремни. Я сама их испытываю, но они слишком туго стянуты на моих руках, груди и ногах.

— Есть какие-нибудь успехи? — мой голос звучит немного неуверенно, и мне приходится откашляться.

Виктор обращает свое внимание на меня и качает головой.

— Я пытался, но безрезультатно.

Если он не сможет сбежать, мне будет трудно придумать альтернативу.

Как раз в тот момент, когда я думаю о логистике попытки перевернуть одного из нас или сесть спиной к спине, чтобы помочь друг другу, дверь со скрипом открывается.

Мы оба замираем, когда наши похитители входят внутрь.

Я уже видела бабушку раньше, с ее замкнутым выражением лица и устрашающей тростью, но двое других, которые ее сопровождают, — сюрприз.

Моя челюсть почти падает на пол, когда они трое останавливаются на безопасном расстоянии от нас.

Бабушка стоит посередине и стучит тростью по земле, явно требуя внимания, но я не смогла бы смотреть на нее, даже если бы захотела.

Мое внимание захвачено двумя другими.

Один из них — дядя Альберт, и хотя это предсказуемо, третий человек — нет.

Даже Виктор прищуривается, глядя на нее несмотря на то, что все еще ерзает на стуле.

Человек, который смотрит на нас сверху вниз с самодовольным взглядом — не кто иная, как Юлия.

Она выглядит так же элегантно, как всегда, в темно-красном платье и черных дизайнерских туфлях на каблуках. Ее золотистые волосы собраны во французский пучок, а руки скрещены на груди.

— Что за… — я замолкаю, не находя слов. Что я должна спросить в подобной ситуации?

— Я разочарован в тебе, Саша, — голос дяди разносится в воздухе и бьет меня по лицу. — Я действительно хотел дать тебе еще один шанс, но ты пошла дальше и решила остаться с человеком, который убил твою семью.

Мои губы дрожат.

— Я… не верю, что он это сделал, и я не видела никаких доказательств, которые убеждали бы меня в обратном.

Подходит бабушка, замахивается тростью и бьет меня ею по животу. То чувство ужаса, которое я испытала, когда за нами гнались, возвращается с удвоенной силой.

Мой малыш.

— Наглая девчонка! Твой отец, должно быть, переворачивается в гробу из-за того, что у него такая дочь, как ты.

— Мой отец не был таким бессердечным, как ты, — я пристально смотрю на нее, а затем на дядю. — Что здесь делает Юля?

— Я союзник, — отвечает женщина, ее нос почти достает до неба. — Поскольку у нас один и тот же враг, имеет смысл только объединить наши силы.