Сердце Моего Монстра (ЛП) - Кент Рина - Страница 49

— Кирилл? — я встаю перед ним, так что он останавливается.

Он игнорирует мои вопросы с тех пор, как мы вышли из дома. Выражение его лица замкнутое, взгляд более пристальный, чем у арктического волка, а челюсть сжата.

Я касаюсь лацкана его пиджака, замечая намек на татуировки, выглядывающие из-за верхних расстегнутых пуговиц его рубашки.

Хотя я проснулась с его членом, скользящим внутри меня, и он трахал меня до бесчувствия только этим утром, я, кажется, не могу насытиться им.

Мое сексуальное влечение соответствует его — если не больше. Я могла бы обвинить гормоны, но опять же, не было дня, когда я не хотела Кирилла Морозова.

Даже в то время, когда планировала убить его.

— Что происходит? — спросила я осторожным тоном.

Я ненавижу, когда он намеренно закрывается от меня.

— Ты узнаешь совсем скоро, — он берет мою руку в свою и фактически тащит меня в одну из комнат.

Медсестра и врач ждут, неся поднос с каким-то оборудованием.

— Можете начинать, — говорит он им и давит на мое плечо, чтобы я села на кровать.

— Начинать… Что?

Дерьмо.

Только не говорите мне, что он уже узнал, что я беременна? И если да, то к чему они приступают?

Кирилл нависает надо мной, его плечи кажутся шире и пугающе.

— Сейчас доктор вставит тебе в руку маячок. Это не должно занять много времени.

Мои губы приоткрываются.

— Ч-что?

— Ты прекрасно меня услышала, Саша.

— Да, но я пытаюсь понять, не шутишь ли ты.

— Я никогда не шучу.

— Ты уже отслеживаешь мой чертов телефон. Зачем тебе еще и это?

— Потому что твой телефон ненадежен, когда выключен или когда ты теряешь его намеренно или непреднамеренно.

— Так ты вставляешь в меня маячок? Просто так?

— Это единственный способ обеспечить твою безопасность.

Я встаюи тыкаю пальцем ему в грудь.

— Скорее, это единственный вариант для тебя следить за мной. Я не буду этого делать.

Я начинаю уходить, но он хватает меня за руки и усаживает обратно так быстро, что у меня начинает кружиться голова.

Он наклоняется так, что его холодные глаза оказываются на одном уровне с моими.

— Не будь такой сложной.

— Сложной? Так это со мной сложно?

— У тебя есть склонность исчезать, так что это лучшее решение, чтобы убедиться, что ты в безопасности.

— Не делай этого, — нежно шепчу я. — Это не то, что ты должен делать, как мой партнер, Кирилл.

— Я не могу сделать тебя своим гребаным партнером, когда ты думаешь о побеге, — он оглядывается на доктора и медсестру, которые молча наблюдали за шоу. — Сделайте это.

Я начинаю бороться, пинаю и царапаю его руку, но он прижимает меня к кровати с грубой силой. Его колени находятся по обе стороны от моих бедер, удерживая их на месте, и он держит мои запястья над головой на кровати.

Мне приходится расслаблять мышцы, чтобы он не раздавил мне живот или что-то в этом роде.

Он нависает надо мной и отпускает руку, но удерживает мое плечо на кровати прямым и неподвижным.

Медсестра дезинфицирует мое предплечье. Холод даже не доставляет дискомфорта, но в моих глазах собирается влага.

Я смотрю на него затуманенным зрением, затем шепчу:

— Я ненавижу тебя.

— Ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, пока ты в безопасности.

— Единственный человек, от которого мне нужно быть в безопасности, — это от тебя, засранец.

— Оставь это все, — говорит он почти саркастическим голосом.

— Я собираюсь убрать его, как только мы разведемся через несколько недель.

Ему это не нравится. На самом деле, ему это так сильно не нравится, что я чувствую, как тяжесть его негативных эмоций давит мне на грудь.

Хорошо. Я сказал это, чтобы причинить ему такую же боль, какую он причиняет мне.

Я ожидаю, что он скажет, что этого не произойдет или что я сплю, но он ничего не говорит и оставляет меня на милость своей тьмы.

Укол от того, что делает доктор, не причиняет боли. Тот факт, что Кирилл подчиняет меня этому, причиняет.

Я пристально смотрю на него.

— Как бы ты себя чувствовал, если бы мы поменялись ролями, и я заставила тебя сделать это?

— Я бы сделал это.

— Это просто слова.

— Если тебе нужен маячок внутри меня, я немедленно сделаю это, Саша.

— Тогда сделай это. Давай посмотрим, что ты почувствуешь, когда я буду следить за каждым твоим движением.

Проходит секунда.

Две.

На третьей он отрывается от меня и садится в моих ногах. Затем объявляет:

— Вставьте в меня еще один маячок.

Медсестра заканчивает с моей рукой, но я не могу сосредоточиться на ней, так как доктор направляется к шкафу, а затем возвращается с другим подносом.

Кирилл снимает пиджак и расстегивает рубашку аккуратными, спокойными движениями, прежде чем обнажить левую руку.

Как только медсестра заканчивает, я медленно сажусь и устраиваюсь рядом с ним.

— Ты действительно это делаешь?

— Если тебе станет легче от того, что мы на одном уровне, то я не возражаю.

Я бы предпочла, чтобы ни у кого из нас не было маячка, но поскольку это невозможно, это как бальзам на рану.

Все еще есть тот крошечный факт, что он делает это добровольно, и мне не нужно его к этому принуждать.

Если бы я не боялась за безопасность ребенка, то поборола бы этого засранца и прижала его к земле.

Доктор заканчивает с ним в рекордно короткие сроки, а затем говорит, что Виктор должен иметь возможность активировать маячок.

Я выхожу из клиники первой, мои плечи опущены, а шаги напряжены.

Кирилл догоняет меня и обнимает за талию. Я пытаюсь оттолкнуть его.

— Не прикасайся ко мне.

— Почему я не могу прикасаться к своей жене?

— Я не знаю, может быть, из-за того, что прямо сейчас я хочу выцарапать тебе глаза?

— Тогда как я буду смотреть на тебя?

Я закатываю свои и сосредотачиваюсь на дороге.

— Это последний раз, когда ты принуждаешь меня к чему-либо. Сделай что-нибудь подобное еще раз, и я исчезну так, что ты никогда меня не найдешь, даже если ценой этому будет моя чёртова рука.

Его пальцы впиваются в мое бедро, оставляя синяки.

— Мне бы не пришлось этого делать, если бы ты не думала о подобной чепухе.

— Может быть, я думаю об этом из-за твоих действий, — я бросаю на него свирепый взгляд. — Я не буду терпеть это все, если ты не будешь считать меня равной себе или не ценить мое мнение. Я серьезно, Кирилл. Я растоптала свои чувства к тебе, когда уехала в Россию, и могу сделать это снова в мгновение ока.

Медленная ухмылка растягивает его губы.

— Значит, у тебя есть чувства ко мне.

— Серьезно? Это все, что ты понял из того, что я сказала?

— Разве это не главное?

— Знаешь что? Забудь об этом. Мы просто идем по закрытому пути.

— Значит, путь к чувствам теперь закрыт?

— Когда я злюсь на тебя, они тоже злятся.

Мы останавливаемся перед домом, где дюжина чемоданов загружается в кузов фургона. Кирилл остановился только потому, что это сделала я. Он настолько далек от ситуации, что не уделяет ни машине, ни персоналу никакого внимания.

Интересно, всегда ли он хотел выгнать ее, но держал Юлию рядом ради своего брата? Теперь, когда Константин относится к ней настороженно, Кирилл, вероятно, решил, что ей пора уходить.

Он, скорее всего, позволил ей жить в доме из принципа «держи врагов поближе», но он пахан с долями в банке, которым сейчас владеет ее семья, так что ему больше не нужно этого делать.

Когда мы входим в дом, в воздухе витает ощутимое напряжение. Карина стоит у лестницы, изо всех сил вцепившись в перила.

Кристина хватает ее за плечо, успокаивающе поглаживая пальцами. Юлия попадает в пространство Константина и, хотя она выглядит так же элегантно, как обычно, в платье до колен и с уложенными волосами, от нее исходит разрушительная энергия.

— Из всех людей только ты не можешь так поступить со мной, Костя. Если я ухожу, то ты пойдешь со мной.