Исполняющий обязанности (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 6

Из дальнейшего рассказа выяснилось, что молодая мать, пользуясь, что дочь много и спокойно спит, рванула опять в темную стужу и тьму, добежав до безлюдных боксов гаражно-строительного кооператива, храбрая до безумия, женщина убедилась, что она не дура, и что чужие замки установлены именно на арендуемый ей, Аллой, гаражный бокс. Вернувшись домой, Алла начала звонить своему контрагенту — некой бабе Тосе из соседнего дома, вдове, пенсионерке и вообще, приятной во всех отношениях старушки. Безжалостно оторванная полночным телефонным звонком от наслаждения программой «Взгляд» и лично душкой Владом Листьевым, бабулька сказала, что про гараж ничего не знает, но ее сынуля, Сашок, что проживает в доме бабы Таси, но на седьмом этаже, в квартире номер сорок, не далее, как сегодня утром взял у матери ключи от гаража, сказав, что ему срочно нужен какой-то инструмент, принадлежащий покойному отцу. Сашок парень хороший, сроду чужого не брал и почти не пьет, поэтому старушка уверена, что это просто недоразумение. Нет, так поздно к сыну она не пойдет, и звонить не будет, это неприлично, но Алла может завтра связаться с ним по телефону номер….

Когда вопрос касался прибылей и убытков, тема приличий, по мнению Аллы отходила на второй план. Не дожидаясь утра, женщина позвонила по указанному ей номеру телефону, и убедившись, что разговаривает с приличным парнем Сашком, прямо спросила, когда он вернет ей ключи от используемого ей объекта недвижимости. Неожиданно посланная в далекое эротическое приключение, Алла, взяв себя в руки, почти спокойно повторила, кто это звонит и повторила свой вопрос относительно ключей. Собеседник матери моего ребенка, судя по голосу, молодой мужчина, ответил, что он прекрасно понял с первого раза, с кем он ведет беседу, но тем не менее, он настаивает, что Алла должна отправиться в далекое эротическое путешествие, а если она еще раз позвонит ему, или еще каким-либо способом побеспокоит его покой, то он ее, спекулянтку и проститутку, передаст в органы правопорядка для привлечении Аллы по соответствующим статьям уголовного кодекса.

На одном дыхании Алла эмоционально выплеснула на меня всю историю своих злоключений, а потом, видно, растратив все свои эмоциональные силы, просто тоненько и жалобно заныла, как маленький обиженный щенок.

— Паша, скажи, что делать? Так продуктов жалко, столько в них вложила…

— Алла, перестань плакать, а то у тебя молоко пропадет. Ты меня слышишь? Я завтра решу твой вопрос. Я тебе обещаю. Правда. Все будет хорошо. Ложись спать, а то Кристя тебя через пару часов поднимет. Все, как все решу, позвоню тебе. Давай, спокойной ночи.

С семь часов утра дверь квартиры номер сорок одного из высотных домов Города затряслась от тяжелых ударов в филенку. Когда взбешенный хозяин квартиры рывком распахнул дверь, приготовленное для утренних гостей — алкоголиков ругательство сорвалось с его губ только на половину, после чего он на какое-то время выпал из реальности.

В дверь квартиры Сашка я колотил руками и ногами с большим удовольствием — уснул я в два часа ночи, думая о том, как спасти товарно –материальные ценности от наглого захватчика, поэтому с утра мое настроение было не очень. Дверь распахнулась во всю ширь, за ней стоял молодой мужик с пузиком, красными, заспанными глазками, в несвежей майке-алкоголичек и растянутых семейных трусах. Гардероб джентльмена завершали тапки-шлепанцы коричневого цвета.

Я не понял, что попытался сказать мне хозяин, я наносил, как учили в центре МВД, расслабляющие удары ногой по голени и в солнечное сплетение, так как рукой туловище Сашка пробить становилось уже проблематично. Когда клиент, пребывая в расслабленном состоянии, согнулся, страстно мечтая вздохнуть, на его запястье с треском защелкнулось черное металлическое кольцо, и мы заскочили в ожидающую нас кабину лифта.

На улице я стал впихивать начавшего слабо шевелится задержанного на водительское сидение, а когда он, устроившись на моем месте, вопросительно замычал, я гаркнул:

— Быстро перелазь на пассажирское сидение, пока я тебе не…

Не дожидаясь дополнительного стимулирования, Сашок, задевая голыми ногами и трусами рычаги, перелез на сидение рядом, после чего я, усевшись за руль, завел двигатель. Под истошные крики какой-то бабы, что блажила нечто непонятное, свесившись с лоджии седьмого этажа, белая «Нива» без государственных регистрационных номеров, вильнув кормой на льду, резво выкатилась со двора и покатила двух сидящих в салоне мужчин навстречу новым приключениям.

В течении десятиминутной поездки по пустым, по раннему времени, улицам Город, мой попутчик не создавал мне проблем — не пытался выскочить на перекрестке, не мешал манипулировать рычагом переключения передач, не звал на помощь, только опасливо косился в мою сторону. Зарулив на стоянку у входа в Дорожный РОВД, я заглушил двигатель и потянул прикованного ко мне пассажира наружу, обратным путем, через рычаги и водительское сидение.

— Так ты что, мент? — извлеченный из машины гражданин увидел сбоку от крыльца бордовую табличку с строгими золотыми буквами и государственным гербом, пришел в сильное возбуждение: — Да ты сука вечером будешь на параше сидеть за то, что…

Больше ничего странный мужчина в трусах и майке не успел произнести — получив затрещину от прикованного к нему сотрудника, от заткнулся и побежал в здание РОВД, стараясь не потерять свои шлепанцы.

— Фамилия, имя, отчество, дата рождения? — сержант в сером кителе, с значком «Помощник дежурного», как апостол Петр у ворот, задает вопрос новоприбывшему.

— Дайте мне лист бумаги и ручку, я напишу прокурору…

— Фамилия, имя, отчество, дата рождения?

Кузнецов Александр Евгеньевич, восьмое января одна тысяча шестидесятого… Дайте мне ручку!

— Ты откуда его привез — сержант внеся данные Сашка, поворачивается к тому злому мужику, что ударил Сашка, и явно, с нарушением каких-то правил, почти голым привез в милицию…

— Из …— мужик равнодушно называет домашний адрес Сашка: — По подозрению в совершении преступления.

— А что в таком виде?

— Сопротивлялся, пытался дверь перед моим носом закрыть. Я сейчас на развод, а потом им займусь. Ты с ним закончил?

— Да, давай.

Сашок попутался напомнить о бумаге и ручке и заявлении прокурору, но не успел — вздернутый на ноги, он через секунду оказался в тесном и душном каменном мешке с глухой металлической дверью с маленьким окошечком, забранным толстым куском оргстекла. Его мучитель нагло усмехнулся через стекла, после чего исчез из поля зрения. Саша несколько минут долбил кулаками в толстую дверь, но люди в серой форме проходили мимо, равнодушно скользя по нему взглядами. Через полчаса, устав от бесплотных попыток до ораться до кого-либо, мужчина рухнул на узкую лавку, чтобы вскоре забыться в липкой дремоте.

Кто-то из умных людей когда— то сказал, что был бы человек, а статья для него найдется. По моему глубокому убеждения, у каждого человека есть грешок, а возможно и не один, который попадает под действие определенной статьи Уголовного кодекса РСФСР. Возможно, человек уже забыл о этом грешке, возможно, частенько вспоминает о нем и даже гордится этим. Если вдумчиво начать спрашивать каждого человека, то вполне может быть, что претворится в жизнь теория советской правовой науки, что в условиях социалистического государства каждое уголовное преступление должно быть раскрыто. Но у органов внутренних дел нет ни сил, не возможностей, чтобы хорошо поработать с каждым гражданином. Но вот на тридцатилетнего Сашу силы нашлись, и я был на сто процентов уверен, что уже вечером этот человек будет каяться в совершенном им уголовном преступлении, поэтому никаких угроз и жалоб полуобнаженного задержанного я не боялся. На чем была основана моя уверенность? На том, что циничный захват гаража продуктов у беззащитной женщины не мог быть первым преступным деянием сибирского Робин Гуда.

День сегодня был насыщенным. Студент с Кадетом совершили трудовой подвиг — с утра пораньше приволокли в отдел Болотова Алексея, обладателя третьего комплекта ключей от квартиры покойной гражданки Болотовой Анны Вячеславовны, в возрасте восемнадцати лет ставшим обладателем двухкомнатной квартиры в центре города. И теперь два наших клиента — неодетый Саша и прикинутый в свитер и джинсы Алексей, проходили через круги преисподни. Нет, их не били, не одевали на голову противогаз или, не приведи Господь, пластиковый пакет. И инородные предметы в естественные отверстия им никто не вставлял. С ними просто разговаривали, иногда, признаю, громко, и не всегда приятными голосами, но тем не менее. Кроме того, их постоянно перемещали из кабинета в камеру и из камеры в кабинет, туда и обратно. Иногда задержанные пребывали в моем кабинете по очереди, иногда вместе, но постепенно, защита этих людей истончалась, их психика становилась все более уязвимой, все сильней хотелось, чтобы все ужасы сегодняшнего дня наконец закончились.