Млечный путь господина Харг Тринста (СИ) - "Наташа" - Страница 43

Я помнил, идея встретить себя взрослого напугала меня. Я боялся, что этот взрослый не узнает самого себя, но больше всего страшился его разочарованию. Когда-то я рассказывал об этом своему отцу, он заметил, что теоретически возможна встреча с миллионами возможными вариантами себя самого в будущем. Эта мысль заворачивала и одновременно пугала: все эти непонятные для меня пристально следящие за моей жизнью… Я помню, мне хотелось подружиться с одним из них — немногим старше меня, добрым мудрым, который понимал бы, как всё это непросто — быть десятилетним. Он взял бы меня за руку и вывел из запутанного лабиринта, миновавшего детства.

Но я не помню, довелось ли мне тогда встретиться со своим будущим «я». От таких детских мечтаний со мной остался единственный образ: привлекательный, широкоплечий, с отросшей бородой заспанный молодой человек в кожаном пиджаке, стоящий посередине шикарного дорогого номера; рассветные лучи падают на широкую кровать, в которой дремлет закутанная в простыню обнажённая симпатичная красотка.

Харг отложил ручку и блокнот. Затаив дыхание, Харг смотрел на него из дальнего тёмного угла комнаты в ожидании следующего шага. Вот-вот он найдёт своё присутствие! Но, как обычно, Харг отвлёкся и погрузился в свои личные жизненные переживания. Радостное возбуждение ушло, и на Харга снова навалилась печаль. В мозгу мелькнул образ Марианны, Харг отогнал его. Харг заварил себе чай, съел кусочек шоколада и поболтал со своей бабушкой. Затем Харг поднялся наверх и открыл четвертую коробку.

Часы шли, а Харг всё лежал на ковре в обнимку с фотографиями. Это проходило на разглядывания самого себя в огромном разбитом зеркале, и в каждом отражении он видел чужого. Наконец в последнем конверте Харгу удалось найти снимок, который вызвал отклик в его душе.

Харг стоял на железнодорожной платформе в выцветавшей джинсовке она была ему не по росту: худые запястья болтались в широких манжетах. В руке Харг надетый рюкзак. Лицо, хоть и было загорелым, но всё равно покрывалось прыщами. На вид молодому парню семнадцать, но Харг точно знал, что тогда ему было девятнадцать и он первый раз в жизни отправлялся в вокзальный гул. Солнце согревало кожу на лице, ветерок шевелил волосы. Рядом мялись его родители. Мать выглядела взволнованный отец, подмигивал сквозь видоискатель.

Внезапно к Харгу вернулась память. Харг облегчённо вздохнул. Наконец-то! Ему удалось обнаружить пролом, брешь в туннеле из его прошлого. Харг открыл записную книжку и начал писать.

Воспоминания Харга в будущем он потерял свою память.

Глава 2.

Родители Харга радостно махали ему, а поезд медленно отползал от станции. Харг махал им в ответ, но смотрел в другую сторону, поэтому прощание вышло коротким и смазанным. Спустя несколько секунд они исчезли из виду, и на Харга наваливается просторный горизонт. Харг ощутил радостное возбуждение, но в глубине души что-то скреблось — мутная печаль, сожаление о чём — то несбывшемся. То, что я хотел как можно скорее забыть кошмар прошлого.

Лейн Липс я его знал с начальных классов. Его посадили со мной за одну парту, я помню, как меня раздражало, что придется сидеть рядом с этим мальчишкой. У него были темно — русые волосы по шее и серьёзное выражение лица, а ещё слегка рыжеватые веснушки. Которые издали казалось грязные пятнышки. Для мальчишки он был маленького роста он имел привычку застенчиво опускать глаза в пол превращая свой взгляд в кошачий. В то время я совсем не замечал его, а вот Джина, которая сидела напротив меня, сходила с ума от моей внешности. И хотя каждый год в нашем классе появлялись парни более привлекательнее меня. Её влюблённость ко мне говорила, о том что Джина вечно ходила за мной попятам.

И всё же, несмотря на ежедневные эротические забавы, Джин я никогда не принимал её всерьёз. Она была моей одноклассницей: она заставляла меня смеяться.

Но в один миг всё изменилось. И случилось всё на школьной дискотеке. Должно быть, на улице стояло жаркое лето, потому — что шторы в нашем классе были задернуты. Девочки стояли у стены, а ребята толпились у столов, опрокидывая пластиковые стаканчики с кока-колой и лимонадом теми — же решительными и небрежными движениями, которые впоследствии будут попивать пивко в барах. Весь вечер я вяло склонялся между танцующей, молодёжью выглядывая охранительных девчонок с пухлой грудью и внезапно я наткнулся на девушку Элли Меллоун, и именно её я решил пригласить на медленный танец. У неё были длинные чёрные волосы, симпатичное лицо и хорошая фигура, но больше всего меня привлекло спокойствие и её таинственное выражение лица. Вряд-ли эта роскошная дама и вряд-ли мне перепадет шанс закрутить с ней роман. Но я решил всё — же рискнуть. Наверное, на школьной дискотеке играли мелодичную музыку, в танце мы обнимали друг друга за плечи. Как только музыка закончилась, Элли приблизила своё лицо к моему. Я прикупил нижнюю губу, но внезапно во рту почувствовал её мягкий язык. Элли посмотрела на меня удивленным взглядом, а потом она повторила попытку в очередной раз. И вот мы оба целовались — жарко, неумело, бестолково, — но разве тогда это имело какое-то значение? Это был мой первый поцелуй! Эта оказалась Элли Милону, я даже не мог поверить в это с самого начала у меня случился сильнейший шок.

На следующий день я увиделся с Элли, но я часами бродил вокруг школы, думая о ней каждую секунду. Наверное, это был мой последний день учёбы день перед каникулами, потому — что с потолка свисали воздушные шары и у нас была куча свободного времени. Мы сидели в библиотеке, и вдруг Харг предложил Элли начать встречаться. Он сказал про это даже совсем не навязываясь. Казалось, Харг совершенно не волновался, хотя, скорее всего, он искусно притворялся. К сожалению, Харг не проявил должного такта и мягкости, хотя тогда, вспоминая мой ответ Харг, гордился собой, не подозревая, как он сильно ошибался. Довольно прямолинейно объяснил Харг, что я бы не прочь, но вечера на дискотеке меня поцеловала Джин Милону, и, хотя я не был уверен, что у нас с ней что-то получится, Харг рассчитывал на продолжение отношений. (Наверное, вам покажется странным, что двадцатилетний мальчишка выражал свои чувства так как-то по-взрослому, но именно таким это объяснение с Джин останется в памяти Харга.)

Однако Харг не собирался сдаваться так запросто. Он помнил, как Джин бросилась к нему на шею умоляла его — обльстительству, вовсе не из-за жалости, — говоря, что с Джин целый год ласкали друг друга под партой: Что Джин — иллюзия, а она, Джин, должна быть реальной. «Разве мы чувствовали когда были вдвоём?» — спрашивала она. Харг соглашался, им было хорошо вдвоём. «Ты только подумай как нам будет хорошо, если мы с тобой станем встречаться»…

Как бы ни было странно, но слова Джин совершенно не возбуждали Харга. «Моё сердце принадлежало другой, тут ничего не поделаешь», — со вздохом заявил Харг ей напоследок.

Как же я тогда раскаялся в своём принятии решения! Разумеется, у нас с Джин ничего бы не вышло. Отношения прекратились, не успев даже начаться, хотя винить в этом мог только Харг. Харг предложил ей встречаться. Джин стояла в классной комнате, окруженная подругами и одноклассниками. Она, смутившись, ответила: «Посмотрим…» Харг кивнул и отвернулся, чтобы уйти, когда она ещё напоследок добавила: «Я тебе позвоню».

На первый или на второй день летних каникул отец позвал Харга к телефону. «В телефонной трубке он услышал женский голос — сказал отец и подмигнул ему или просто приподнял бровь, уже Харг не помнил. Телефонный аппарат стоял в коридоре. Дверь в кухню, где сидели отец с матерью, была приоткрыта. Не знаю, подслушивали родители или же нет, но они наверняка были не прочь узнать подробности, поэтому Харг постарался закончить разговор как можно скорее. И ещё… Почему — то Харг совершенно не мог сказать «да» в их присутствии. Поэтому когда Джин спросила, не хочешь ли ты пойти с ней в кино завтра вечером — и тогда иллюзия обрела бы плоть, реальности — Харг перебил её: «Извини, я не смогу, я занят» — Харг повесил трубку. Когда он вошёл на кухню и встретил вопросительный взгляд родителей, то просто пожал плечами. Бедная Джин. С тех пор мы больше не обмолвились ни одним словом.