Князь мертвецов. Часть II (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 29

- Как есть заговор выходит! - ахнул Мелков. - Жиды и донесли! С виталийцами сговорились, и ...

- Именно их склады оказались разграблены, - перебил его Урусов. - Хоть набег и отбили, но железо, предназначенное Путиловским заводам, исчезает со складов «Южно-Русского Общества». Найти его мы не можем, пока оно неожиданно само не возвращается прошлой ночью. Кому и для чего это было нужно?

«Мне, - подумал Митя, но вмешиваться не стал, отец с Урусовым и так неплохо справлялись - по крайности, губернатор их пока слушал внимательно.

- Карпаса допросить следует примерно — вот вам и ответ будет! – требовательно объявил Мелков.

- Тоже - согласно военному положению в губернии? И Гунькина? Только вот в Петербурге военного положения нет, и оттуда вполне могут приехать и лучшие адвокаты, и газетные щелкоперы ...

- И спросить - как так вышло, что имея кровавое происшествие на железной дороге, в котором замешан наш полицмейстер, мы поторопились избавиться от участников? Будто прятали концы в воду ...

- Полагаете, это он с виталийцами сговаривался? - нахмурился губернатор.

«Не он, или точнее - не он один», - Митя пристально вглядывался в лицо Лаппо-Данилевского, но тот оставался невозмутим.

- То-то он сынка моею обвинял - аж пена на губах, будто бешенство у него, - недобро проворчал Потапенко.

- Опять вы обвиняете - а покойник и оправдаться-то не способен! Говорю я вам: для того Ждана Геннадьевича и убили, чтоб вину свалить! - заголосил Мелков.

- Что ж, и это может быть правдой! - неожиданно согласился отец и пока остальные смотрели на него изумленно, добавил. - А мы предполагаемых убийц повесим без суда и следствия, а потом и спросить будет некого.

- Если на город снова нападут, - закончил Урусов.

- Намекаете, что ежели в прошлый раз разброд в губернии предварял набег виталийцев, то, как бы они теперь наново не набежали? - губернатор прошелся взглядом по отцу, Урусову, Мите, и снова принялся задумчиво поглаживать ласточкины хвосты бороды.

- Или не они, - вырвалось у Мити - существо, явившееся на зов Алешки Лаппо-Данилевского, не шло у него из головы.

- А кто? - вскинулся губернатор, а старший Лаппо-Данилевский впился в Митю взглядом.

Занервничал - как это мило!

- Право, не знаю - да не все ли равно? - повел плечом Митя. - Все одно неизвестно, что дядюшкам говорить станем!

- Каким ... дядюшкам? - теперь уже напрягся губернатор.

- Так моим, Белозерским, старшим и младшим, они вскорости быть обещались, - со старательным простодушием откликнулся Митя.

- Моранычи? - пролепетал Мелков, переплетая пальцы, как нервная девица. – Они ж тут невесть что натворят!

- Что за глупости, Феофан Феофанович! - возмутился отец. - Кровные Моранычи - люди чести, и законопослушные подданные государя, их ни в чем не обвиняют.

- Потому что кто их обвинит - дня не проживет! - взвизгнул Мелков.

- И зачем они приезжают? - брезгливо покосившись на Мелкова, спросил губернатор.

- По делам семейным.

- Возвращаете отданное вам на... подержание? - вроде бы полюбопытствовал Лаппо-Данилевский, но в голосе его звучала затаенная издевка.

«Это он обо мне?» - Митя почувствовал, что непрерывно бурлящая в груди тьма медленно ползет вверх, горечью отзываясь на языке и готовясь выглянуть из глаз.

- Не понимаю вашей метафоры, Иван Яковлевич. Не все ли вам равно до дел чуждого вам рода и семейства? - холодно бросил отец.

- А ведь прав выходит Феофан Феофанович ... - перебил Урусов.

Мелков от изумления даже пальцем на себя указал: дескать, кто прав - я?

- Явственно просматриваются следы некоего заговора, включающего как использование находников с острова Готланд, так и иные способы давление на промышленность губернии. Мне также доподлинно известно, что из-за потери здешнего железа срывается строительство паровозов на Путиловских заводах, а тут еще и нападение на железную дорогу ...

- Так у вас, княжич, и вовсе не противугубернский, а целый противуимперский заговор выходит! - с принужденным смешком сказал губернатор, но на лице его было изрядное смятение.

- Может, я и преувеличиваю ... Однако спросит у меня князь Белозерский, глава рода - пусть чужого, но все же глава! - боевой генерал, член Государственного Совета, как мы держали нити к заговору в руках и сами оборвали их - и я не буду знать, что ответить! - пробормотал Урусов.

- Бывший член Государственного Совета! - почти взорвался Лаппо-Данилевский. - Нынче он просто частное лицо! Вы не обязаны ему отчетом!

- Если бы у нас в империи мы отчитывались лишь тем, кому обязаны, вас бы, сударь, сейчас в этом кабинете не было!

- Иван Яковлевич изрядно городу помог - фонари новые поставил, на кладбищах ограды обновил! - вступился губернатор. - После недавних событий это куда как важно! А ежели вы правы и губернию ожидают новые потрясения ... – Дурново огладил бороду еще раз и заключил, - ... его помощь будет особенно ценна. Хоть с этой стороны себя обезопасим, - он многозначительно поглядел именно на Митю, но тот взгляда не понял. - Аркадий Валерьянович, озаботьтесь, чтоб ваши люди были наготове. Любые не то, что волнения - пьяные драки, и те немедленно пресекать! И быть сугубо внимательными к любым... ко всему! Подозрительные личности, либо события, странности - что угодно! Потапенко, Мелков - вас то же самое касается!

- Будет исполнено, ваше превосходительство! - всячески демонстрируя молодцеватость и исполнительность, вытянулся Мелков. - Глаз не спустим!

- Поручик ... А, впрочем, я буду говорить с вашим полковником ... А вы глядите у меня - никаких отпусков, никаких загулов и ночевок вне лагерей! Не знаю, как обернется, но полагаю, господа уланы не захотят, чтоб герой турецкой войны увидел в полку разброд и расхлябанность.

- Никак нет! То есть, так точно, ваше превосходительство! Не посрамим!

- Вот-вот, не делайте этого, голубчики, не стоит. Что касается арестантов, за которых вы так ратуете, господа сыскари - вы не слишком-то меня убедили! Я по-прежнему полагаю, что сор из избы выносить только во вред, потому открытого процесса не будет. Но готов пойти навстречу как Кровным потребностям, - губернатор снова мазнул взглядом не по Урусову, а по Мите, - так и чувству долга и чести. И дать вам время на допросы, исследования, что вы там делаете. Арестантов - обоих - перевести в тюрьму и держать под надежной стражей, а не как в участке вышло! - он грозно поглядел на отца, на что тот ответил поклоном, - и проследите, чтоб соплеменники господина каббалиста не вздумали бузить, а то знаю я их! Любые сборища или иные выступления что у тюрьмы, что в еврейском квартале разгонять нещадно! А паче у кого из них обнаружится оружие – немедля под арест! Оставленных в степи големов пусть их хозяева вернут в город - есть же там у них еще каббалисты?

Если бы Митя все время не наблюдал исподтишка за Лаппо-Данилевским, то ничего бы и не заметил - так быстро тот взял себя в руки! Но сейчас он увидел мгновенно исказившую лицо помещика гримасу - разочарования, лютой ненависти и одновременно какой-то совершенно несвойственной тому растерянности. Даже вроде бы испуг мелькнул, и тут же лицо его снова сковала маска невозмутимости.

Зато Мелков тут же заорал, будто его под столом ногой пнули:

- Неужели вернете этим христопродавцам их глиняных кукол?

На что получил строгий взгляд губернатора:

- Не сразу, но в конечном итоге придется - мы же хотим, чтоб чугунка была достроена? А пока что, пусть загоняют големов на тюремный двор? Подержим, а они пускай дрожат пока: вернем, не вернем, или до суда оставим как доказательство. У нас, вон, господин Лаппо-Данилевский на центральных улицах фонари поставил, пусть господин Карпас и иные из еврейской общины переулками озаботятся!

«Кровные по-разному понимают пользу дела и всегда уверены в своей правоте, но им вполне можно подсунуть и другою пользу и правоту, если предложить хотя бы парочку весомых аргументов - а еще десяток они потом и сами подберут!» - с облегчением подумал Митя. Почему-то он чувствовал ответственность за Пахомова и каббалиста. Нет, он ни мгновения не жалел, что поднял тревогу и этих двоих поймали - в глубине души жила твердая уверенность в правильности каждого совершенного действия. Но то дело уже закончено, и пришло время следующего, в котором повешенье простым приказом губернатора, возглавлявшего и войска, и суд переведенной на военное положение губернии, казалось неправильным. А значит, такого не должно случиться.