Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна - Страница 51

— Через несколько часов все будет кончено, и мы все сможем с чистой совестью расслабиться. Гаалия королевство немаленькое, со своей историей, там полно интересных мест и достопримечательностей, посетить кои обязан каждый турист, впервые оказавшийся на ее землях… Ты же никогда раньше не была в Гаалии?

— Нет, — на секунду растерялась Аиша.

— Прекрасно, — воодушевленный взор Арлеса начинал настораживать понемногу.

— Ничего прекрасного, — возможно, в каких-то других вопросах она бы и уступила, махнула рукой и не стала больше возвращаться к этой теме, но только не тогда, когда дело касалось дочери. — Тебе не кажется, что ты чересчур много себе позволяешь?

— Разве? — искренне изумился демон.

Аиша огляделась на всякий случай, а пуще того, прислушалась, убеждаясь, что все обитатели замка находятся на верхних этажах, и приблизилась к Арлесу.

— Не понимаешь? — еще бы эти мужики понимали!

— Нет. В чем дело, Аиша?

— В тебе. Ты слишком много стал себе позволять, хотя, помнится, при первой встрече мы сразу определили статус наших отношений, — если, разумеется, одноразовый секс вообще можно считать за отношения.

— И что тебя смущает? — Арлес бросил недовольный взгляд на коробочку в руке, будто не зная, куда теперь девать нежданный подарок.

— Статус несколько изменился, не находишь? Предполагалось, что мы один раз… а потом разойдемся и больше никогда…

— Аиша, когда я первый раз встретил тебя возле «Маски», я как-то не настаивал особенно, уж тем паче не принуждал и силком в койку не тащил.

Лишь намекнул этак прозрачненько, что отнюдь не против повторить ту ночь после бала у леди Дарро, желательно прямо сейчас.

И Аиша согласилась. Тогда ей не виделось ничего плохого в необременительных встречах сугубо ради секса. Собственно секс был более чем хорош, партнер нравился ровно настолько, насколько может нравиться мужчина для постели, и, что немаловажно, в ее жизнь наемник не лез, дурацких вопросов не считая. Такому и в голову не пришло бы перекраивать ее быт, диктовать условия, решать за нее, что она должна делать и где работать, его не требовалось знакомить с дочерью и представлять как нового папу. Да, Айлина и Арлес уже знакомы, но то была случайная встреча на улице, недолгая прогулка, оборвавшаяся необходимостью демона срочно уйти по каким-то своим делам.

— Я не совсем это имею в виду, — отрезала Аиша.

— Тогда что? — демон скрестил руки на груди, зажав коробочку под мышкой.

— Ты не должен был дарить Линни куклу.

— Стоило выбрать что-то другое? Мне показалось, ей понравилась леди Голди…

— Ты вообще не должен ничего дарить моей дочери!

— Почему? — взгляд прямой, почти что честный, в глазах вопрос, недоумение — что, мол, тут такого страшного?

— Потому что мы не можем принимать дорогие подарки…

— Кукла не столь уж и дорога…

Глубокий вдох и выдох в попытке успокоиться. И еще раз.

Помогало плохо.

— Пойми меня правильно, Лес, я не хочу причинять Линни боль и доставлять лишние переживания, которых в ее жизни и так хватит, и постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы и другие не причиняли ей ни боли, ни треволнений. Она еще ребенок, многого не понимает и ни к чему ставить нас обеих в, мягко говоря, неудобное положение. Ты хоть представляешь, каково Линни получить игрушку из тех, что ни я, ни ее бабушка не можем ей подарить, зато похожие куклы есть у других девочек с более обеспеченными родителями? У нас же просто нет таких денег, вернее даже, мы не можем себе позволить тратить их на всего-навсего игрушку…

Потому что игрушки нужны сегодня. Завтра, послезавтра и еще несколько лет. А затем жизнь подрастающей сирены — да и любой девочки независимо от вида — изменится неизбежно. Появятся другие интересы, заботы, увлечения и куклы и плюшевые медвежата отойдут в тень, по старой памяти занимая место на полках и в кровати, пока однажды волей юной хозяйки не отправятся на чердак, в чулан или и вовсе на свалку. Так зачем тратиться на них сейчас, если позже можно на эти же деньги купить ребенку куда как более полезные книги, одежду — да-да, это пока Айлину больше волнуют кукольные наряды, нежели собственные, но рано или поздно дочь начнет просить новое платье с тем же пылом, с каким нынче отстаивает свое право на Голди, — а то и отложить на образование?

— У меня есть деньги, — возразил Арлес чуть снисходительным тоном, вдруг разозлившим несказанно, равно как и упрямое непонимание того, что Аиша пыталась донести. — Их вполне хватит на целый выводок Голди с приданым для каждой в комплекте.

— Дело не в этом!

— Да в чем же тогда?! — демон возвел на секунду глаза к далекому потолку.

— В тебе! — Аиша раздраженно отступила на шаг, повернулась в одну сторону, в другую, не зная, то ли закончить выходящий из-под контроля разговор, то ли выплеснуть все же накопившееся недовольство. Наконец развернулась лицом к собеседнику, чувствуя, как точит злость изнутри. — Ты не должен лезть в мою жизнь, не должен подкупать Линни за моей спиной и тем самым внушать ей ложные надежды, понимая, что наивный неизбалованный ребенок, в отличие от меня, не откажется от твоих подарков, не должен делать вид, будто мы обе тебе хоть сколько-нибудь интересны! Чего ты вообще добиваешься? Захотелось поиграть в благородного рыцаря, в семью, завоевать мое расположение нетрадиционным способом? Скучно стало и потому решил завести содержанку? Придерживаешься широко распространенного мнения, что танцовщицы и певицы, выступающие в мужских клубах, те же шлюхи, только со сцены? Если мы, полуголые, крутим задницами перед кучей посторонних мужиков, то делаем это исключительно из желания выцарапать себе клиента побогаче? И мы должны рыдать от счастья, когда потенциальный покровитель бросает к нашим ногам пару-тройку бриллиантовых колье, полагая, что мы лишь выставляем цену за свои услуги?

Арлес помрачнел и, стиснув уголок коробочки так, словно надеялся раздавить его, попытался запихнуть ее в карман пиджака.

— То есть на самом деле голыми задницами перед кобелями вы крутите сугубо из любви к искусству.

— Тебе-то какая разница?

— И впрямь, никакой, — демон неожиданно поднял глаза, посмотрел поверх макушки Аиши в сторону лестницы.

Насторожившись разом, Аиша обернулась.

На лестничной площадке стоял Вэйдалл, ночевавший сегодня в замке вопреки всем человеческим приметам. Вежливо улыбнулся сирене, спустился в холл.

— Доброе утро, — поздоровался невозмутимо, будто не стал ни свидетелем чужого скандала, ни нечаянным слушателем не предназначенной для его ушей информации, и направился к двери в дальней части помещения, ведущей к кухне и половине для слуг.

— Что ж, надеюсь, невеста нашла время, дабы поделиться со своими будущими мужьями, чем занималась на досуге, — пробормотал Арлес, едва за Вэйдаллом закрылась дверь, и развернулся к парадному входу. — Пожалуй, лучше подожду Галена во дворе.

— Ты так и не сказал, зачем зашел, — половинка коробочки, криво торчащая из кармана, теперь отчего-то притягивала взгляд.

И гнев стих, отпустил в одно мгновение, оставив жгучее чувство стыда, досады на саму себя. Не следовало говорить то, что она сказала, и не только потому, что Вэйдалл слышал если не большую часть, то последние запальчивые фразы наверняка.

— Сказать тебе «доброе утро», — голос Арлеса прозвучал слишком ровно, чтобы демонстрировать истинное, не показное спокойствие. — Но ты права — утро кому как, — и скрылся за массивной створкой.

* * *

Если я и лелеяла робкую надежду, что неожиданный визит Марка и медальон Дрэйка вынудят Галена и Вэйдалла если не отложить свои матримониальные планы до лучших времен, то хотя бы несколько сбросить обороты, то… что ж, надежда эта прожила недолго.

Судя по всему, этих маньяков ничто не остановит, разве что катастрофа мирового масштаба.

Не знаю, что рассказал Вэйдалл собратьям в империи и рассказал ли что-либо вообще, но Гален, честно привезший вечером кое-что из моих вещей — и зачем только переезжала, спрашивается? — критично обозрел миниатюру и заявил, что, по его мнению, погибшая невеста Дрэйка совсем не похожа на Вивиан, что до цвета волос и глаз, то таких чернооких смазливых шатенок по всему континенту хватает, да и мало ли кто кого напоминает или не напоминает? Ощущение недосказанности и подчеркнутой небрежности по отношению к данному немаловажному фактору лично меня насторожило. Еще сильнее напрягла безмятежная улыбка Вэйдалла, на мои расспросы посоветовавшего не думать пока об этом и ни о чем не волноваться.