Мое не мое тело. Пленница (СИ) - Семенова Лика - Страница 8

Она задрала голову:

— Разве я имею на это право? Тем более, к такому заморышу… — Красавица подошла к нему вплотную, провела по гладкой груди ладонью, затянутой в тонкую черную перчатку, тронула мощную напряженную шею. — У меня нет на тебя прав, Нор. Как бы я этого не хотела. — Ее губы едва не касались его уха под короткими прядями светлых волос: — Нет прав до тех пор, пока между нами не исчезнет она.

Это «она» относилось вовсе не ко мне. К кому-то другому. Я отчетливо чувствовала это. Я смотрела, как завороженная, не могла отвести глаз. Меня пробирало странной морозной волной. Лихорадило и одновременно сковывало. Как эта Кьяра смотрела на карнеха… Как шептала… Казалось, она способна соблазнить даже фонарный столб, и ее томление невольно передавалось мне. Но Нордер-Галь не поддавался. Я заметила, как вновь забилась, налилась вена на его виске. Судя по всему, это был признак гнева.

Он резко перехватил тонкое запястье Кьяры, отвел руку:

— Она никогда не исчезнет. И ты это знаешь. Знай свое место. Ты и так получила больше, чем могла.

Кьяра посмотрела на карнеха с какой-то снисходительной нежностью, от которой плавилось все вокруг:

— Есть клятвы, которые невозможно исполнить, Нор. Сколько еще зверенышей надо уничтожить, любовь моя, чтобы ты смирился? — Она уже высвободила руку и гладила его по щеке, льнула. Ей было совершенно наплевать на мое присутствие. Казалось, Кьяра была готова раздеться сейчас же и отдаться ему прямо на полу.

— Не твое дело. Выйди вон, я тебя не звал. И больше не смей являться без приглашения.

Она лишь кивнула, отстранилась. Посмотрела на меня с нескрываемым сожалением:

— Я уйду. А это чучело останется? В твоей кровати? Я не поверила, когда услышала. Что скажут солдаты? Ты великий карнех. Ты не должен опускаться…

Она не договорила. Рука Нордер-Галя метнулась к ее шее, как атакующая змея, приперла к стене. Кьяра замерла, только вцепилась в его запястье.

— Не тебе учить меня  тому, что я должен. Не тебе, и никому другому.

Казалось, эта грубость ее только распалила. Глаза подернулись поволокой, грудь тяжело вздымалась:

— Прогони ее прямо сейчас. К остальным, — голос стал низким, призывным, вибрировал желанием. — Прогони, а меня оставь.

Карнех отстранился, убрал руку:

— Выйди вон.

— Прошу тебя. Ты — единственный, кого я о чем-то прошу.

Я думала, он сейчас ударит. Вена на виске налилась еще больше и, казалось, вот-вот лопнет, шея напряглась.

— Мой карнех!

Я едва не подскочила, когда в дверях появился его адъютант. Молодой, прямой, как палка, в синем кителе с серыми вставками.

— Полковник Абир-Тан просил доложить, что у восточного корпуса поймали лазутчиков. Предположительно диверсанты.

Нордер-Галь отстранился от Кьяры, будто в это мгновение она просто перестала существовать, кинулся к брошенной майке:

— Сколько?

— Четверо, мой карнех.

Он уже набросил китель и расторопно застегивал мелкие блестящие пуговицы. Тут же вышел. Я слышала, как закричала проклятая птица, когда он проходил мимо, как затихли быстрые чеканные шаги.

Я осталась наедине с Кьярой.

Она лениво отстранилась от стены, одернула жакет. Не сводила с меня глаз и медленно надвигалась. Вкрадчиво, как кошка, увидевшая мышь. Подошла совсем близко. Мягкая перчатка коснулась моего подбородка. Кьяра вертела мою голову, разглядывая. На ее красивом лице любопытство сменялось брезгливостью и наоборот.

— Что он нашел в тебе, звереныш?

Я молчала. Позволяла ей вертеть мою голову. Она убрала руку, нервно отпихнула меня:

— Впрочем, ты скоро умрешь. Как остальные. Даже если получишь короткое счастье быть с ним. Вы слишком примитивны, чтобы выжить. Только он никак не хочет это понять.

Меня будто сковало льдом. Она говорила это так спокойно, а в меня с каждым страшным словом будто всаживали кинжал. Но она ревновала. Как же она ревновала!

Я сглотнула, сжала кулаки. Понимала, что сейчас скажу глупость, но мне нечего было терять.

 — Помоги мне сбежать. И он будет только твоим.

Кьяра на мгновение оцепенела. Смотрела на меня, будто никак не могла понять смысл сказанного. Ее алые губы растянулись в улыбке, демонстрируя идеальные белые зубы. Теперь она хохотала. Заливисто, громко, нервно. Наконец, успокоилась:

— Чтобы Нор обвинил меня? Ну, нет! — Она помолчала, окидывая меня презрительным взглядом, сцепила руки на груди, будто подчеркивала, что намерена бездействовать. — Пусть ты и первая, кого он приволок в свою кровать. Я бы с удовольствием свернула тебе шею, но я подожду. Я ждала уже очень долго. И подожду еще. Нужно просто уметь ждать.

Она развернулась и вышла. Я слышала лишь шипение проклятой птицы и затихающий цокот каблуков.

Меня давно душила тишина, но я все еще находилась в каком-то каменном оцепенении. По-прежнему лежала на кровати. Казалось, что-то мелькало перед самым носом, я успевала считать какие-то образы, но все вместе никак не складывалось. Понятно было только одно: впереди меня ждет смерть. Об этом прямо заявила Кьяра, на это намекал Зорон-Ат, бросаясь туманными формулировками. Но толстяк дал мне больше шансов, сказал, что есть вероятность, что выживу. Остальное меня мало волновало. Несмотря на провал, на издевку Кьяры, на угрозы Нордер-Галя я не оставила мысль о побеге. Может, я спятила… А может, это был единственный возможный выход. Я должна была делать хоть что-то, бездействие казалось преступлением против себя же самой. Я понимала одно: до какого-то определенного момента Нордер-Галь не сделает со мной ничего слишком страшного — я нужна ему живой. Но сколько у меня было времени? Стоило дорожить каждой минутой, каждой секундой, каждым мгновением.

Я села на кровати, заглянула в кабинет через дверной проем. Прислушалась. Там было совершенно тихо. Мертвая тишина. Проклятое чудовище не копошилось. Я поднялась, стараясь двигаться как можно бесшумнее, подкралась и выглянула. Даже задержала дыхание. Обитый рыжей кожей насест был пуст. В груди все замерло. Неужели карнех забрал с собой кошмарную птицу? Он сказал, что Асуран учует меня за несколько миль… Но почему я должна верить этим словам? Вдруг он солгал, чтобы напугать меня? Чтобы я смирилась?

Я поширкала башмаком об пол, снова замерла, прислушиваясь. Вновь ничего. Лишь какой-то фоновый технический гул. Проводка? Вентиляция? А может, ветер за иллюминаторами. Впрочем, плевать, это не имело никакого значения. Я не хотела думать о том, что стану делать после, сейчас моей целью было выйти из каюты карнеха. Может, мне повезет, и в коридорах будет пусто. Они кого-то поймали… Мне было жаль этих людей, но я хотела, чтобы сейчас все виссараты в этом гарнизоне занимались ими. Каждый сам за себя…

Я сделала несколько бесшумных шагов, озираясь. Пусто и тихо… Подошла к запертой двери без ручки. Просто глухая серебристая створка. Ведь я даже не задумалась о том, что каюта может быть заперта. Я ни о чем толком не задумалась. Я пошарила по стене, нащупала слева выемку, похожую на сенсор. Тронула пальцем, но ничего не произошло. Я пробовала сдвинуть дверь, упираясь ладонями, но и это не принесло результата.

Руки тряслись. Я прислонилась к двери спиной, беспомощно оглядываясь. Сама не знаю, что именно искала, но в это самое мгновение послышался знакомый плотный звук, и Асуран понесся откуда-то сверху прямо на меня. Я взвизгнула так, что заложило уши, присела, сжалась, загораживая лицо руками. Чудовище истошно орало, хлестало меня огромными крыльями, гоняя ветер. Я будто попала в сердце урагана.

Асуран не просто нападал — он отгонял меня от двери. Сама не знаю, как я это поняла. Он выставил когти, открыл лакированный клюв, вывалил язык. Зрачки превратились в крошечные точки. Мне казалось, что он выколет мне глаза. Я прикрыла голову руками и побежала в спальню. Сжалась в углу, по-прежнему закрывая голову, но перилл остался за порогом. Я услышала несколько упругих хлопков по воздуху, скрип и шорох перьев. Кажется, Асуран вернулся на насест. Какое-то время я слушала, как он чистил перья.