Десятый отряд - Орлова Тальяна - Страница 6

– То есть как не раскрыто? – удивилась я. – Он в бессрочной заморозке!

Диминик задумчиво кивнул, но изложил суть, как будто только об этом и думал в последние дни:

– У него невообразимый дар, он даже Риссаю смог заарканить, а она среди ведьм считается очень сильной. Что-то немыслимое есть в его способностях – я искал в старых трактатах и не нашел ни одного упоминания о такой силе в нашей цивилизации. Возможно, в других такие случаи бывали, но нам эти данные недоступны. Он – сирота, вырос в детдоме, но у него может быть кровная родня – и любой из них потенциальный носитель такой же силы. Зачем нам прижимать благородных контрабандистов, если мы найдем кого-то более стоящего?

Риссая похмыкала и согласилась:

– Ты прав, Диминик. У сверхполиции обычно и без того работы хватает, а мы можем заняться вплотную. Но его родня, если таковая есть, может быть только в человеческом мире – потому помогай с организацией, а исполнять придется нам. – Она подумала немного и вздохнула: – Основная работа на меня и упадет, будем честны. Опять сутками не спать и управлять альтерами, поэтому от помощи отказываться не стану.

– Организую, – пообещал инкуб. – Хоть что-то интересное раскопаем – над нами перестанут в голос смеяться.

– Самооценка страдает? – подал неуверенный голос Аго, вспомнив, кто он есть и для чего существует: – Если девчонки найдут что-то интересное, то станет еще очевиднее, что ты на них просто паразитируешь?

Диминик просто продолжал улыбаться. Внимательный тролль все еще не знал, что инкуб может изредка пробираться в человеческий мир, а его альтеры вездесущи. И никто пока несведущих в эту тайну не посвящал. Отличный из нас отряд, ничего не скажешь – мы даже не доверяем друг другу настолько, чтобы делиться сокровенной информацией. Но на ночные рейды в Вахарне по субботам все согласились, хотя еще большой вопрос, сумеет ли наш командир выбить для нас эту работу.

Аго сразу после обсуждения переключился на новенькую, которая к нашим разговорам была полностью равнодушна.

– Кристиночка, дорогая, тебе пришлось многое пережить. Ты как вообще?

На удивление, девушка ответила ему довольно вежливо:

– Даже не представляешь, тролль, насколько плохо. И теперь я буду вылизывать этого мерзкого Веллеса, лишь бы снова не оказаться в леднике.

– Это было так ужасно? – с придыханием задал Аго тот вопрос, который возник и у меня. – Тебе снились кошмары, или ты чувствовала боль?

– Нет и нет, – успокоила красавица, разглядывая свои ногти. – Мне снилось что-то приятное, сейчас и вспомнить толком не могу, что именно. Но на самом деле это ужасно – осознавать, что ты спишь и не можешь проснуться. Приходится – даже не знаю, как выразиться – от скуки переосмысливать саму себя.

Тролль воскликнул гневно в качестве поддержки:

– Да они просто звери!

– Вот именно, – выдавила она. – Уверена, что через год я бы и вспомнить не смогла, какой была прежде. Остались бы на уме одни поля, горы и цветочки в небе под умиротворяющую музыку. Жесть просто.

Маринка тихо усмехнулась. А я напугалась – в этом наказании все же есть определенная суть, и система правосудия совершила большую ошибку, отпустив Кристину только в начале нового самоопределения. Она за эти месяцы успела только разозлиться, а не перестроиться – и в итоге мы можем получить стерву еще хлеще, чем была.

Насколько спокойно протекли лекции, настолько же плохо прошел урок по сверхфизкультуре. Теперь мы имели «счастье» лицезреть клубок из двух потрясающих гибких тел, которые успевали в промежутках смеяться, нежничать и даже целоваться. Учитель их не особенно ограничивал – он был даже рад, что инкуб и суккуб заняли друг друга, не мешая остальным. Но они мешали, да еще как! Смотреть на них было противно, а оторвать взгляд – еще сложнее. И я не представляю, почему в воздухе нарастало сексуальное напряжение – оно не позволяло сосредоточиться, сковывало мышцы и опаляло щеки. Для того, чтобы сцена начала называться эротической, им осталось только обнажить свои тела. Да кому я вру? Достаточно было бы расстегнуть верхнюю пуговицу под горлом Диминика, чтобы я в обморок упала.

Зона поражения достигла не только меня – все пострадали. Маринка судорожно выдохнула, как сильно соскучилась по своему горячему волку. Покрасневшая Риссая сжимала кулаки и лупила меня в плечо, чтобы я смотрела на нее, а не косилась в сторону. Аго смешно поджимал кривые ножки, а магистр Леонт вообще отошел к стене и отвернулся, будто скрывая от нас нечто такое же могучее, как все его тело. Кошмар какой-то! Этим воздухом рядом с ними даже дышать противопоказано! А они еще удивляются, почему же их расу все ненавидят. Действительно, почему? Может, потому что они бесят одним своим чертовым совершенством, даже если ничего плохого не делают?

Диминик ловко подсек ноги невесты, она со смехом полетела спиной на пол, но потянула его за собой и уже через секунду победоносно сидела сверху – на этом моменте мы все коротко простонали. Но почему-то в слабости была замечена только я – Кристина подняла лицо и почти одними губами прошептала:

– На кого смеешь пялиться, тварь? На моего мужчину?

Я резко отвернулась и наконец-то вспомнила, как ставить блок. Раньше я смеялась над ревностью Риссаи, но теперь начала понимать ее полностью. Да, у Диминика будет сотня любовниц, далеко не только невеста сможет его целовать или гладить ладонью потрясающий торс. Но только она имеет право называть его своим мужчиной – а это очень много в сравнении с ничем.

С арендой жилья все вышло не так просто, как мы предполагали. Нет, свободные апартаменты были в наличии, но владельцы чаще всего имели долгосрочные договоренности с торговцами и ремесленниками, которые приезжали в столицу по работе. Их можно было бы переубедить, ведь с нами они избежали бы простоев, однако Диминик был прав по поводу дискриминации: жилье очень неохотно сдавали инкубам и суккубам, а вот людям не сдавали вообще. Хозяева на окраине пучили на Маринку глаза, подробно ее расспрашивали о всяких мелочах и жизни в человеческом мире, а затем наотрез отказывали – никто из них не верил, что не-существо приживется в Вахарне, да еще и найдет себе здесь стабильный заработок. Я была вроде как своей и почти привычной, но и мое слово пока не имело никакого веса – всего лишь курсантка, как я могу гарантировать, что уже в следующем месяце мне будет чем платить? Стоило нам завести волынку про обменный курс человекоденег на синты – перед нами просто захлопывали дверь, за которой еще некоторое время слышалась громкая ругань. Они здесь такие консерваторы! Именно поэтому их общество остается традиционным, несмотря на парадоксальную близость к прогрессу.

В центре столицы апартаменты сдавались роскошнее, владельцы были заметно вежливее и сговорчивее, но цены заламывали такие, что ни о какой экономии говорить не приходилось. Мы уже отчаялись, хотя пара предложений по сдаче комнат у нас оставалась. Но у Николаса не хотела жить Маринка, а у Аго – мы обе.

Утром подруга потащила меня пораньше: она собиралась до лекций успеть посоветоваться с Димиником. Наивная, она все еще думала, что раз он взял ее в свой отряд, то обязан помогать решать личные проблемы. Интересно, когда до нее дойдет, что инкубу абсолютно плевать на состав команды, и он сам удивляется, почему человек все еще не отказался от абсурдного предложения? Но роль свою он отыгрывал пока идеально – а именно, вышел из машины, внимательно выслушал ее чаяния и изобразил, что глубоко задумался.

– Даже не знаю, Марина, – протянул он. – Рейды я рано или поздно выбью, но пока мы курсанты, сможем рассчитывать лишь на пару малахитовых монеток. Этого ни на что не хватит. Надо подумать, как можно зарабатывать стабильно, но при этом не жертвовать учебой…

Он всерьез, что ли, озаботился решением этого вопроса? Как правдоподобно сводит темные брови! Через пару секунд до меня запоздало дошло – он не изображает заинтересованность, у него уже есть план. Я вскинула руки и нервно рассмеялась: