Место Силы 5. Трагикомедия в пяти актах (СИ) - Криптонов Василий - Страница 51

Спайди сделал гораздо больше, чем я ожидала. Он выбрался в «больничный цилиндр». Я узнала его только по памяти и логике. Света практически не было, Чёрная Гниль уничтожила всё. Пластик и металл сплавились в единую чёрную массу.

Спайди добежал до шахты, влез внутрь, извернулся, пополз. Я не успела оглянуться, как мы оказались в помещении с Храмом. Но и здесь не задержались. Спайди побежал в сторону, нашёл стену, влез по ней. Потом перебрался на потолок.

— Господи, — прошептала я. — Меня сейчас вырвет…

«Потерпи, Алеф, — прощёлкал Спайди. — Скоро мы расстанемся, и, может, больше не увидимся».

Я задумалась на секунду.

— Спайди, ты что, сейчас пошутил?

«Спасибо, что заметила, это для меня очень много значит».

Я ещё крепче прижалась к его спине, закрыла глаза. В потоке мыслей, что бесконтрольно нёсся через мою голову, мелькнула и такая: насколько детально предвидел финал всего этого кошмара Виллар?

Я помнила, как он диктовал не терпящим возражения тоном, какие именно миры следует собирать в конструкцию. Пауков я отдавать не хотела, но спорить с Вилларом… Сама не заметила, как мой мир завертелся вокруг стержня, а внутри меня поселилась маленькая пустота — верный спутник созидателя.

На верхней базе, беспамятная, я удивлялась, зачем же в Место Силы набирают такие слабые расы, которые даже доверху почти никогда не доходят.

И что в итоге? Единственный выживший анфал помогает нам перемещаться между мирами. Единственный выживший паук несёт меня наверх, прочь из умирающего Места Силы, а потом спасёт всех остальных… наверное.

Только «эльфы» как были, так и остались статистической погрешностью. Впрочем, вправе ли кто-то говорить подобным образом о жизни другого? Каждая жизнь наполнена смыслом. И встречая смерть, каждый воспринимает её, как закономерный итог всех совершённых поступков. В тот момент, когда ты умираешь, твоя жизнь обретает завершённость. А пока ты жив, ты всегда можешь превратить кульминацию в завязку чего-то нового.

Жаркий ветер, который ощущался уже в больничном цилиндре, стал ещё горячее. Спина Спайди резко перешла из вертикального положения в горизонтальное. Я открыла глаза и чуть не задохнулась.

Мы выбрались на поверхность. Всё, что осталось от базы, простиралось вокруг меня, памятником смерти и разрушению.

Корпусы снесены до основания, как и стена. Искорёженные или даже разорванные пополам «птички», киберы, напоминающие груды металлолома.

Впрочем, одна из «птичек» была более-менее целой, если не считать огромной дыры в боку. Она даже стояла правильно. Впрочем, вряд ли уместно говорить «стояла». «Птичку» явно швырнуло на землю с огромной высоты, причём, неоднократно. Узнать в ней летательный аппарат мог лишь тот, кто видел её в деле.

К ней и подбежал Спайди, легко пробирающийся по обломкам, как и подобает членистоногому.

«Приехали. — Он присел. — Удачи, друг!»

Я скатилась с его спины, тут же чуть не сломала ногу, упала, поцарапала руки и почувствовала себя тупой неуклюжей блондинкой. От боли и злости на глаза навернулись слёзы.

— Спайди! — всхлипнула я. — Что я могу там сделать?

«Не знаю, — мяукнул паук. — И никто не знает. Но ты должна учесть весь свой опыт, вот что я знаю. Когда наступает финал, надо действовать исходя из того, кто ты есть, и что есть окружающее, а не исходя из смутных представлений о том, как нужно действовать, когда наступает финал».

Я даже плакать расхотела.

— Это что — какая-то паучья мудрость?

«Да. Так учат пауков. Удачи, друг!»

Он осторожно тронул моё плечо лапкой и побежал прочь. Я проследила за ним взглядом. В какой-то момент паук словно бы провалился сквозь землю — нырнул в щель, которую пробила Чёрная Гниль.

— Удачи, — прошептала я.

В неподвижной картине, залитой солнечным светом, что-то шевельнулось. Я прищурилась.

— Спайди? — Мой голос прозвучал чужеродно в этом царстве смерти и разрушения. — Забыл что-то?

В сердце затрепетала малодушная радость: паук отправится со мной, он не посмеет меня бросить! В этот миг я даже и не думала об остальных, которым не спуститься в самый низ шахты без помощи Спайди. Эмоциям не до доводов рассудка. Эмоции живут своей жизнью.

Но это был не Спайди. Что-то другое вставало, и с него сыпались обломки. Человек…

Он поднялся во весь рост, покачнулся, будто пьяный. Зарычал. Шатун?.. Все, кто здесь остался, могли, в принципе, стать шатунами. Мы такое уже видели. Здесь ведь всё было затоплено Чёрной Гнилью.

Он шагнул по направлению ко мне. Потом шагнул ещё раз. Правая нога оказалась сломана пополам, и шатун рухнул на колено, обозначив это событие диким рёвом, от которого кровь стыла в жилах.

И тут словно бы пелена с глаз упала. Я узнала его. Несмотря на грязное, окровавленное лицо с искажёнными чертами.

— Крейз! — простонала я.

Нет, конечно, не Крейз. Просто его оболочка, оставшаяся здесь. Он ведь погиб возле Храма, как и я, как и…

Ещё одна куча зашевелилась. Другая, третья. И я увидела себя, Гайто, Сиби, Сайко, Райми. А вот и огромный «трупный курган» — то, во что превратилось тело Спайди, по вере его. Толпа живых мертвецов надвигалась на меня, и я улыбнулась.

— Я поняла, — сказала я тихо. — Я — поняла…

Сзади послышался скрежет. Я обернулась и увидела опускающийся трап. «Птичка» звала меня в последний полёт.

Я бросила последний взгляд на ковыляющих ко мне монстров и пообещала им:

— Скоро вы отдохнёте. Скоро мы все отдохнём.

Трап опустился, я вошла по нему в знакомое помещение, где бывала прежде только в киберсимбионте. Огромная дыра в боку меня немного смущала. Но лишь за её рваные края можно было держаться, так что я подошла и вцепилась в них.

Трап поднялся с таким же диким скрежетом, а потом «птичка» взмыла в воздух. Совершенно беззвучно, плавно и быстро, как будто наплевав на гравитацию и сопротивление среды. Я, улыбаясь, помахала рукой задравшим головы трупам. Внутри меня что-то оглушительно пело, наполняя непонятным восторгом. И вдруг я поняла, что слышу… Музыку. Я, в человеческом теле, находясь в мире, который пожрал сам хаос, слышу Музыку.

И я засмеялась в лицо крепнущему прохладному ветру, который всё настойчивее трепал мои волосы и резал глаза.

Интересно, на сколько хватит кислорода в скафандре?

Этот вопрос интересовал Айка всё больше с каждой секундой. По-хорошему, кислорода должно было хватить на то, чтобы выйти со станции в открытый космос и устранить неисправность на её противоположном конце. После чего — вернуться.

Путь в невесомости с одного края станции на противоположный занимал не меньше получаса. Существовал определённый регламент. Самый сложный ремонт — час. Значит, на два часа кислорода должно хватить.

Где он хранится или как синтезируется — этого Айк не знал, в кратком курсе таких подробностей не было. Им, созидателям, и так приходилось держать в голове огромное количество переменных и постоянных. Поэтому они не спрашивали, как в столовой появляется еда, что происходит с водой, мочой и дерьмом, откуда появляется воздух. Работает — хорошо. Не работает — существуют инструкции на такой случай.

Только вот теперь Айк кувыркался за пределами всех возможных инструкций.

— В сущности, жопа, в которой я нахожусь, абсолютна, — сказал он сам себе. — Я даже не могу ни за что зацепиться. То есть, все дальнейшие события тут меня даже особо не волнуют. Я улетаю в неизведанный космос.

— Айк! — лязгнул по ушам голос.

— Пошла в жопу, шиза! — рявкнул Айк. — Я сдохну в здравом уме.

— У тебя рация в шлеме, придурок.

— Сам придурок, — огрызнулся Айк и мысленно выдал себе щелбана.

Ну да, была рация. Но он даже не думал, что кому-то заблагорассудится с ним поболтать в такое время.

— Чего тебе, Ликрам?

— Мы тебя сейчас подберём.

— Это угроза?